Белое, черное, алое… - Елена Топильская

Как-то незаметно в палате появился доктор — тот самый худенький парнишка, халат ему даже до коленей не доставал. Он тихо поздоровался с нами и присел на край кровати, где лежало тело.

— Как ваше имя-отчество? — тихо спросила я.

— Назарбай Янаевич.

— Это ваш больной?

— Да-да, это Лагидин, — сказал он, кивнув на труп.

— Вы можете это утверждать?

— С полной уверенностью, — он удивился. — А что, у вас какие-то сомнения?

Я пожала плечами.

— А от чего, по вашему мнению, наступила смерть? — спросила я у доктора.

Тот смутился и опустил глаза.

— Я же говорил, что он поступил с симптомами неясной этиологии. Вы знаете, мы так и не разобрались в характере его заболевания. Я на завтра вызвал консультантов из Военно-медицинской академии. — Он помолчал, потом решился:

— В связи с этим я бы очень просил вас не отправлять труп в городской морг, на Екатерининский. Оставьте его, пожалуйста, у нас, я бы сам хотел его исследовать или, по крайней мере, поучаствовать в аутопсии. Мне очень важны данные внутреннего исследования, потом я хотел бы провести ряд анализов… Я вас очень прошу. Готов на колени встать. Видите ли, я пишу научную работу…

Доктор стал заглядывать мне в глаза.

— Я осмотрю труп, а потом решу, — мягко сказала я. — Лева, давай приступим.

Василий Кузьмин, найдите понятых.

— Я вас очень прошу, — повторил доктор. — Это очень принципиальный для меня вопрос, я бы сказал — вопрос жизни и смерти.

Я кивнула и посмотрела на распростертое на кровати тело. Оно не было даже прикрыто простыней. При жизни этому человеку не мешало бы скинуть килограммов семь-восемь лишних. Весь он был какой-то кряжистый, плотный, с широкой грудью, короткой шеей, толстыми пальцами. Круглая, как шар, налысо обритая голова.

Локтевые сгибы были заклеены пластырем — наверное, капельницы ставили. Трусов на нем не было, зато шею обнимала массивная цепь с крестом, украшенным драгоценными камнями, в центре креста располагался довольно большой ярко-синий камень. Я невольно залюбовалась им, его синее сияние просто глаза резало. На столике рядом с кроватью стоял стакан, лежали видеокассеты и два радиотелефона.

— Лева, давай сразу цепь снимем, пока тут жена, ей и отдадим, — предложила я Задову.

— Конечно, по пути в морг ее живо к рукам приберут, — кивнул он и повернул цепь на шее покойного Вертолета, ища замок.

Проведя руками по груди трупа под крестом, он заметил:

— Ткани гиперемированы. Блин, замок какой-то странный, мне его не расстегнуть.

— Что значит «не расстегнуть»? Посмотри как следует.

— Хочешь, сама попробуй, — разозлился Лева.

Я наклонилась к телу, пытаясь рассмотреть механизм замка, держащего цепь.

Казалось, что замок представляет собой монолит.

— Дай-ка лупу, — попросила я эксперта.

Задов покопался в экспертной сумке и протянул мне увеличительное стекло.

Снова нагнувшись к замку цепочки, я вертела лупу так и эдак, пытаясь рассмотреть замок со всех сторон.

— Лева, посмотри ты, — наконец сказала я, передавая ему лупу. — Мне что-то странное кажется.

Теперь Задов склонился с лупой к цепочке. И через несколько минут подтвердил мои догадки — цепь действительно была запаяна, и расстегнуть замок было невозможно.

— Вот богатей чертовы, — сказал Лева и добавил к «богатеям» замысловатое ругательство. — Он что, боялся, что на него в подворотне нападут и будут крест с шеи снимать? Или в общественной бане крест сопрут, пока он стоит в очереди за шайкой?

— Во-во, — поддакнула я. — Знаешь фирменный анекдот от стоматолога?..

— Сашка твой, что ли, рассказал?

— Ага. В шикарном зубоврачебном кабинете человек садится в кресло, раскрывает рот, и врач ему говорит: «У вас все в порядке: мы вам на прошлой неделе поставили золотые коронки, бриллиантовые пломбы, протезы фарфоровые на платиновых штифтах». Человек отвечает: «Я знаю. Мне бы сигнализацию поставить».

Задов улыбнулся, уставясь в синий камень на кресте.

— Чего ж делать? — задумалась я.

— Может, кусачками цепь перекусить? — предложил Задов.

— Очень остроумно. Ты прикинь приблизительно, сколько это изделие может стоить на аукционе Сотби, а потом перекусывай. Мне зарплату не платят, ущерб будет не с чего возмещать. Слушай, давай у жены спросим, может, это просто замок с секретом.

Мы пошли к жене выяснять про цепочку.

Жена с ходу обвинила нас в том, что мы считаем Романа Артемьевича бандитом.

— С чего вы взяли? — удивилась я, потому что мы оба не успели еще и рта раскрыть.

— Конечно, — кричала жена, вернее уже вдова. — Вы всегда говорили, что он бандит! Теперь успокоитесь?! В газетах писали, что он мафиози, так конечно, сдох и хорошо! Вон РУОПа полный коридор! Что вам тут надо?! Дайте человеку умереть спокойно!..

Мы с Задовым терпеливо пережидали поток упреков. Наконец вдова выдохлась.

— Наталья Леонидовна, — мягко спросила я, — мне бы хотелось вернуть вам ценные вещи, мало ли что…

Вдова насторожилась.

— Вы не знаете, как расстегивается замок на цепочке вашего мужа?

— Что, спереть не удалось? — прищурилась вдова.

— О чем вы?

— Этот замок не расстегивается.

— Если бы мы хотели ее спереть, — я уже обиделась, — мы бы у вас совета не спрашивали, перекусили бы ее, и все.

— Замок не расстегивается. — Похоже, вдова уже пожалела о своих резких словах и стала помягче. — Когда Роману этот крест подарили, у него почти сразу замок расстегнулся, и крест упал, Рома чудом успел его подхватить. После этого кто-то ему посоветовал, и Рома замок заплавил. Расстегнуть замок невозможно.

— А как же снять? Я беспокоюсь, как бы эта ценная вещь не пропала.

— Не знаю. — Вдова задумалась. — Это старинная вещь, баснословных денег стоит, и цепочка тоже очень дорогая, антиквариат, изделие какого-то известного ювелира, вещь из царских сокровищниц. Если хотя бы одно звено цепочки повредить, она потеряет половину цены.

Я охотно в это поверила.

— А нельзя подождать? — спросила вдова. — Я в понедельник привезу ювелира, он раскроет замок.

Я пожала плечами. А что остается делать? Выйдя в коридор, я подозвала Василия Кузьмича.

— Я понимаю, что это борзость, только крест у него действительно безумно дорогой. Мне лишних неприятностей не надо. Василий Кузьмич, миленький, а можно поставить охранника к трупу: чтобы он здесь его посторожил, проехался с ним до морга и там побыл до того момента, как вдова привезет ювелира?