Дым и зеркала - Таня Хафф

— Да неужто? Уберу-ка я их с глаз долой. — Она так и сделала, сунула украшения в карман брюк и встала. — Ладно. Пора подниматься.

— Вообще-то мне и внизу хорошо.

— Значит, ты доберешься до задней двери ползком, мистер Мерлин?

«Верно. Задняя дверь».

Тони вздохнул и позволил Эми поднять себя на ноги.

Дрожь все не проходила, но, не считая этого, он чувствовал себя неплохо. Ему не хотелось поворачиваться и оказываться лицом к лицу с людьми, голоса которых он слышал за своей спиной. Они то усиливались, то затихали, обвиняли, скулили. Но парень знал, что выбора нет.

— Второй фонарь мне не понадобится, — сказал он.

Разговоры прекратились. Кейт зверем смотрела на Сайлина и Павина, пока те ее не отпустили. Маус продолжал лежать на полу в позе эмбриона. Тони считал, что это лучшая реакция для парня, который однажды в кулачном бою одолел медведя. Конечно, этот громила имел перевес. У медведя не было кулаков… Но этот вопрос оставался спорным. Сордж стоял рядом с Маусом.

Покрасневший Мэйсон все еще прикрывал свое мужское достоинство. Зев теперь держал возле себя обеих девочек и смотрел на всех с вызовом. Пусть только кто-нибудь попробует тронуть его подопечных!..

Ли стоял между Питером и Адамом. Ресницы актера слиплись в черные треугольнички, окровавленная рубашка валялась рядом на полу. К сожалению, кровь Бренды просочилась через нее и запачкала белую футболку, которую Ли носил под рубашкой.

«Дерьмо! А где Тина?»

Потом Тони увидел ее у дверей. С мокрыми от слез щеками она смотрела вниз, на Эверетта…

— Как он?..

Тина покачала головой, не поднимая глаз, и сказала:

— Все еще дышит.

«Что ж, ура. Но плакать из-за этого забавно».

— Тебе не понадобится второй фонарь? — напомнила Эми и пихнула парня острым локтем в ребра.

— Да. Э-э… «Повторные показы» идут быстрее, поэтому я просто пойду, когда зажжется свет.

— Один ты не пойдешь. — Режиссер покачал головой.

— Питер…

— Тони! — В улыбке Хадсона не было ни намека на юмор и очень мало терпения. — Позволь мне повториться, чтобы ты понял. Один ты не пойдешь.

— Прекрасно. Эми…

— Она останется здесь. По тем же причинам, что и раньше. Ли…

— Ни в коем случае. Он…

«Он совсем потерял голову».

Но Тони не мог сказать этого вслух.

Когда он подошел поближе, Питер понизил голос, но не для того, чтобы их не подслушали, потому что сейчас им только секретов и не хватало. Он хотел создать иллюзию доверительной беседы.

— Ли нужно на что-то отвлечься. Ему ни к чему сидеть тут и… — Питер помолчал, подбирая нужные слова и отвергая варианты. — Да, и думать. К тому же он ходил с тобой в каждую вылазку, и вы всегда возвращались. Сейчас мне это кажется хорошим знаком.

— Да, конечно, но…

— Вы возьмете второй фонарь. — Теперь Питер говорил чуть громче, чем обычно, своим режиссерским голосом. — Ты получишь свой ноутбук и придумаешь, как всех нас отсюда вытащить.

«Даже Тома, Бренду и Хартли?» — Этого он тоже не мог сказать вслух.

Может, Питер прочитал такую мысль у него на лице.

— Всех нас, — повторил он. — Шевелись. Ли! Ты идешь с Тони.

Голос Питера, обыденность ситуации — режиссер отдавал распоряжения! — заставили Николаса встрепенуться и встать.

Тони сдался. «Повторные показы» шли все быстрее, но он надеялся вернуться задолго до того, как снова оживет бальный зал.

— Вы уверены? — тихо спросил Фостер, когда Ли подошел к нему.

— Питер прав. Мне нужно чем-то заняться.

— Понесете фонарь?

— Конечно.

Они уже добрались до двери столовой, когда Тони понял, что им следовало пойти другим путем. Он остановился на пороге, но Ли ухватил его за руку и потащил за собой.

— Это просто комната с кровью на полу. И все.

«Если бы Николас не сжимал мою руку с такой силой, что почти прервал в ней кровоток!..»

Тони добавил это обстоятельство к удлиняющемуся списку вещей, которые он не мог сказать вслух.

— Она разозлилась бы из-за крови.

«Она. Бренда».

Парень бросил быстрый взгляд в сторону темной подсохшей лужицы и спросил:

— На полу?

— Нет. На рубашке.

— Да, верно.

— Она ругала нас, когда мы пачкали одежду, потому что Чи-Би никогда не выделял костюмерному отделу достаточно денег, чтобы можно было купить смену.

— Технически это она запачкала одежду, — сказал парень.

Ответное хихиканье прозвучало несколько истерично, и Тони решил, что ему, наверное, лучше придержать мужественные шуточки.

Когда они проходили через кладовую, он внезапно вспомнил о рюкзаке, который оставил в режиссерском офисе почти сразу после рассвета и забыл там.

— У меня есть футболка, если хотите переодеться.

— Переодеться в кого?

— Снять… — Тони махнул рукой, показывая на кровь Бренды.

— Да, верно. Спасибо. — Движения Ли утратили всю свою плавность, когда он поставил фонарь на гранитную стойку. — Хоть бы этот чертов ребенок заткнулся!

Плач Карла уже давно стал фоновым шумом. На него можно было не обращать внимания, как на шум дорожного движения, музыку в лифте и речи провинциальных политиков. Но эти вопли были подходящим оправданием.

Тони достал из-под стойки рюкзак и вытащил из него черную футболку.

— Она чистая, хотя и может оказаться для вас маловатой, — сказал он, выпрямился и замер.

Ли снял футболку и скомканной тканью оттирал пятно величиной с кулак. Свет фонаря затенял впадины на его теле и золотил выступающие мускулы. Ради сериала Николас удалял с груди волосы воском, иначе на пленке от них возникали искажения, но Тони без труда представлял темные завитки там, где им полагалось быть.

Ему снова стало трудно дышать.

Светлая сторона происходящего состояла в том, что теперь парню не было холодно.

— После работы я собирался на спектакль с Генри, — сказал он поспешно, неловко вытянув руку с футболкой.

— С Генри? — Ли поднял голову. — Это твой друг?

— Теперь только друг.

«Странный разговор. Даже тяжелый.

Какого дьявола вообще здесь происходит?»

Он все протягивал футболку. Ли глядел мимо нее с… Тони понятия не имел, как истолковать выражение лица актера, но зеленые глаза смотрели на него так пристально, что почти пугали.