Демонология Сангомара. Яд и Меч - Д. Дж. Штольц

— Погодите… — чуть встревоженно произнес чародей, всмотрелся в побледневшее личико перепуганной айорки. — Вы вампиры?

— Ты только догадался? — расхохотался еще пуще Вицеллий, вновь обратив внимание на незадачливого мага.

— Это потребует еще… один сребряный четвертак, — Йонетий вскинул бровь и в ожидании глянул на того, кто платил — на графа. — Будущее вампиров очень сложно предсказать.

Юлиан недовольно сдвинул брови и передал оплату.

— Благодарю! — интеллигентно улыбнулся Йонетий, стараясь угодить богатому путешественнику и не смотреть на вредное лицо веномансера, затем обратился к Фийе. — Не сжимайтесь так внутри, отпустите себя. Да-да, вот так.

Вицеллий в это время презрительно хмыкнул в стороне.

— Вижу большое дерево с красными лентами…

— Действительно… — сказал веномансер. — Сам же спросил, куда мы направляемся, потом главный символ Элегиара называет.

— Вижу короля Морнелия Слепого… вы — рабыня, а еще долгое время жили у моря.

— Обыкновенное чтение мыслей… — продолжал ворчать старик Вицеллий. — Проходимец.

— Вы любите одного мужчину и бесконечно преданы ему, — Йонетий приоткрыл карие глаза и сердито взглянул на веномансера. — В Элегиаре Вы…

Йонетий нахмурился.

— А можно Вашу ручку?

Фийя скромно подала ладошку, а маг осторожно взял ее длинными пальцами и прошептал слова на Хор’Афе, которые Юлиан прекрасно понимал — они означали буквально «Открой мне свое будущее». Вицеллий в ожидании насмешливо взметнул узкие брови.

— Смотри, Юлиан. Сейчас он скажет что-нибудь страшное, чтобы мы, все как один, внемлили его обману.

— Вы… В Элегиаре… — маг посмурнел. — Погибнете, жуткой смертью!

Фийя побледнела и уже хотела вырвать руку, но Йонетий крепко сжимал ее и продолжал шептать.

— Вы станете жертвой… Для чего-то темного. Облако, сияющее, но злое грозовое облако! Вам нельзя ехать в Элегиар, милая женщина!

Вицеллий, казалось, очень удивился. Затем он недовольно сжал губы и, видя, как все внимание Юлиана приковано к лицу странствующего предсказателя, едва заметно пошевелил пальцами. Еще больше свелись брови Йонетия, тот теперь непонимающе похлопал глазами.

— Погодите… Нет… Сейчас все иначе. Я ничего не понимаю. И… Ничего не вижу! — воскликнул уже сам себе маг. — Почему все размылось?

— Архиплут и мошенник, — проворчал Вицеллий. — Ну-ка, угадай, чем я занимался всю жизнь?

Пока Фийя пребывала в состоянии ужаса, веномансер без церемоний сунул свою сухую и сморщенную длань в руку Йонетия. Тот с опаской глянул на старика, сосредоточился и произнес заклинание. Тело мага-странника качнулось влево, потом вправо. С каждым мгновением он мрачнел все более и более, пока, наконец, не побледнел.

— Вы… — протянул Йонетий. — Странно, словно вижу не целую картину, а лишь пару грубых мазков… Но Вы, кажется, писарь вот этого почтенного мужчины, который занимается… торговлей.

Юлиан после этих слов, доселе внимательно слушавший чародея, махнул рукой и поднялся с колен. Вместе с ним встал и высокомерный Вицеллий Гор’Ахаг, который распрямил спину и свысока теперь созерцал смятенного мага, всячески показывая своим видом презрение.

— Не удивлюсь, если ты бежал из Нор’Мастри от своей бесполезности. Ты — недалекий человечишка, который не имеет в себе даже толику храбрости признать, что в этом мире нет милосердных богов. Презренный, который боится взять судьбу в свои руки!

Хмыкнув, отчего одна часть лица изуродовалась, веномансер скатал льняник в тугой валик, уложил его в суму, затем взобрался в седло.

— Поехали, Юлиан. Не трать время на этого пустомелю.

Йонетий так и остался сидеть на своей накидке, хлопать глазами и вспоминать те странные ощущения, будто на память старика накинули сверху разрисованное ложное полотно. Сгорбившись и почесывая седую бородку, маг еще долго глядел вслед престранному отряду. Затем стряхнул трубку, снял любимую шляпу с золотой кисточкой и символами священных мест. Из заплечного кожаного мешка показались пара лепешек да разбавленное вино. Отужинав, Йонетий лег спать, укутавшись в теплый и большой плащ, что служил ему верой и правдой уже больше десяти лет.

Сверху громыхнуло, небо расчертила молния, а под сосну стали падать крупные капли дождя, что били мага по носу, затекали в уши и глаза.

— Что за вечер… — проворчал устало Йонетий из Джамогеры, схватил шляпу и укрыл ей лицо, затем подтянул колени к животу и попытался уснуть под шум дождя. Благо, что деревце находилось на возвышенности.

Тропа вела путников дальше, на юго-восток, в то время как свинцовая туча уплыла на юго-запад, успев промочить три фигуры до нитки. Сквозь укутанные ночью сосны просачивался далекий свет деревушки. Изможденные лошадки заспешили по вязкой и грязной дороге, а Юлиан решил воспользоваться моментом.

— Учитель, я понимаю, что мы столкнулись с пустословом, но почему вы не держите себя в руках и позволяете отпускать такие замечания? Право же, это показывает Вас не с лучшей стороны.

— Потому, Юлиан, что они не заслуживают иного обращения.

— Но почему? Что плохого Вам сделал чародей Йонетий?

— Ничего хорошего он тоже не сделал, — сказал Вицеллий и скинул капюшон, с которого ручьями стекла вода. — Это Юлиан, паразит, зиждущийся на потреблении благ, что создали и придумали до него. Он лишь берет и ничего не дает взамен, боясь принять ответственность.

— По-вашему, все что ли должны приносить пользу?

— Или хотя бы не наносить вреда. Йонетий и все ему подобные — это концентрация чужих усилий, которая обернется, в лучшем случае, нулем, — Вицеллий высокомерно скривился. — Сначала он воспользовался златом отца, чтобы занять нишу в академии, затем, накопив уникальный ресурс, стал растрачивать его на личные цели. Будь в этом мире каждый Йонетием, нега бы уже иссякла, будучи исчерпанной до дна.

Юлиан нахмурился.

— Вы так рассуждаете, словно магия имеет предел.

— Глупо думать, Юлиан, что в отношении Неги не действуют принципы ограниченности энергии. Ты, как ученый, должен понимать, что результат каждого действия является лишь переливанием ресурса из одной полости в другую с определенными потерями. С магией тоже самое.

— Вы это сами придумали? — улыбнулся Юлиан. — Учитель, не в обиду Вам, но я не припомню, чтобы в книгах о таком упоминали. Я читал трактат «Основы Магии», вышедший из-под пера ученика Моэма, Вундрика, изучал «Структуру магических источников» авторства Бальвара Слезливого. Там ни слова об этом, хотя это столпы магической науки.

— Люди порой не замечают простых вещей, Юлиан. А когда замечают — становится слишком поздно…

— Тем не менее, Ваши престранные убеждения не дают право оскорблять тех, кто придерживается других взглядов.