Закон мести - Валерий Горшков

Проехав с полкилометра вперед, Денисов, как и требовалось, у развилки свернул направо и остановился у железнодорожного переезда возле одинокой будки дежурного. Рядом с будкой были навалены в кучу колотые дрова, из трубы на крыше пробивалась едва заметная струйка дыма.

Максим вышел из машины и запер за собой дверь. Серая «восьмерка» остановилась сзади. Ворон вышел из машины и молча кивнул в сторону домика: «Заходи». Денисов прошел несколько шагов по узкой, протоптанной в осевшем грязном снегу тропинке, поднялся на две ступеньки и потянул дверную ручку на себя. Обитая рубероидом дверь со скрипом отворилась. Максим шагнул внутрь. В ноздри ударил запах отсыревшей одежды и крепкого чая.

В левом углу небольшого помещения размещалась пружинная кровать с покрытым солдатским одеялом матрасом; у окна стоял стол, на нем – полная окурков пепельница. У противоположной стены – длинная деревянная скамья, над которой висели две телогрейки, оранжевая безрукавка и грязный рабочий комбинезон. Стены будки были обклеены дешевыми обоями с блеклым, выцветшим от времени и сырости, узором.

– Садись, не стесняйся, – донесся из-за спины хрипловатый голос, и сильная рука слегка подтолкнула Денисова к пружинной кровати.

Ворон вытащил из-под стола обшарпанную табуретку, опустился на нее и внимательно посмотрел на сидящего перед ним молодого парня.

– Для начала я хочу, чтобы ты меня внимательно выслушал, – сказал он, вытягивая к потрескивающей дровами печке ноги в высоких шнурованных ботинках. – Я не частный детектив и не наемный убийца, в общепринятом понимании этого слова. Потому что у меня есть одно-единственное правило… Я не ввязываюсь в дела, когда вижу, что налицо разборка одного шакала с другим. Я разбираюсь только с теми, кого сам считаю недостойным ходить по этой земле и кто своими делами или самим фактом своего существования отравляет жизнь нормальным людям. Кто-то из них заслуживает сломанной ключицы, кто-то – тюрьмы, а кто-то – смерти. Как ты, наверное, понял, прежде всего это относится к бандитам всех мастей. К сожалению, большинство из них за всю предыдущую жизнь так и не научились понимать, что воровать, грабить, насиловать и убивать невиновных – это плохо. И тогда, если меня просят, я стараюсь исправить ошибки, допущенные природой и обществом. Но всегда, если это возможно, стараюсь не прибегать к крайним мерам. Иногда бывает достаточно сломать зарвавшемуся гаду палец, чтобы у него навсегда пропало желание зарабатывать на жизнь разбоем. К сожалению, такое случается редко. Чаще всего попадается зверье, которое даже при виде направленного в лоб пистолета все равно норовит вцепиться тебе в горло зубами… В этих клинических случаях помогает лишь один способ: нужно дать их глупым мозгам возможность подышать свежим воздухом. – Ворон нахмурился. – Реально сейчас у нас не действуют никакие законы, кроме закона силы. Поэтому и разбираться со всякого рода скотами приходится самыми доходчивыми методами…

Максим вытащил из кармана пачку «Мальборо», закурил, выдохнул дым в сторону печки-буржуйки и встретился глазами с сидящим напротив человеком. Несколько секунд они внимательно разглядывали друг друга. Первым не выдержал Денисов. Он отвел взгляд в сторону окна, за которым тяжелыми хлопьями падал на землю мокрый снег, стряхнул нагоревший пепел в пепельницу и сказал:

– Два года назад, недалеко от Усть-Луги, неизвестный подонок открыл огонь из автомата по посту ГАИ… – Взгляд Максима был направлен сквозь стекло, на тускло отсвечивающие под фонарем, убегающие в темную даль стальные рельсы, поэтому он не мог видеть, как после произнесенных им слов напряглось лицо Ворона, как непроизвольно сложились в узкую прямую линию губы. – Он так и не попал в ментов, но застрелил двух человек, сидевших в машине, остановленной для проверки документов… Его «тачку» потом нашли брошенной в нескольких километрах от поста. На руле остались отпечатки пальцев. Но так как по милицейским делам этот подонок еще не проходил, вычислить и взять его не смогли. Выходит, он до сих пор спокойно разгуливает на свободе… Не так давно моя фирма в добровольно-принудительном порядке перешла под «ментовскую крышу»… И пользуясь возможностью, я решил попросить одного высокопоставленного начальника с большими погонами еще раз поднять дело об обстреле поста ГАИ и проверить – не проходили ли за прошедший год отпечатки того убийцы по другим делам, не задерживался ли он органами… – Максим отвел глаза от унылого пейзажа за окном будки и посмотрел на Ворона. Когда он снова заговорил, голос его зазвучал металлом. – Мне ответили, что никаких новых фактов по делу об убийстве моих родителей до сих пор нет. И все же в голосе этого начальника была плохо скрываемая ложь, я сразу ее почувствовал!.. Вот почему через своего друга я обратился к журналисту Родникову и попросил его устроить встречу с вами. Я хочу знать правду и хочу отомстить подонку, убившему мою мать и моего отца! Если вы сможете мне помочь узнать его имя, я буду вам страшно благодарен… Можете назвать любую цену…

Ворон помолчал, внимательно глядя на Денисова.

– Для начала мне нужно знать звание и фамилию того человека, которому ты платишь за «крышу» и к которому обращался с просьбой, – чуть помедлив, сказал Ворон. – Это не любопытство, а необходимость.

– Полковник Кирилленко, Виктор Викторович. Вам что-нибудь говорит эта фамилия? – произнес Денисов, внимательно наблюдая за непроницаемым лицом Ворона, на котором, как ему показалось, после этого сообщения слегка дрогнула щека.

– Да… Я знаю его. А когда ты говорил об этом с Кирилленко?

– Три дня назад. А сегодня я заметил, что за мной следят двое на синей «Тойоте»… К счастью, мне удалось поменять машину и оторваться от них еще в центре города.

– Назови мне номер своего мобильного телефона, – сказал Ворон. – Как только я что-нибудь узнаю, сразу сообщу о времени и месте следующей встречи.

– Значит, вы беретесь за это дело? – воодушевился Денисов. Он уже было сунул в карман руку, чтобы достать бумажник, но Ворон отрицательно покачал головой.

– Я попытаюсь. Как только у меня будет точная информация по повторной дактилоскопической экспертизе отпечатков, взятых из дела твоих родителей, тогда и поговорим о вознаграждении… А сейчас… не вижу причины, по которой тебе стоит здесь задерживаться. – Ворон поднялся, давая понять, что разговор закончен.

Через пять минут «Таврия», перебравшись через железнодорожный переезд, скрылась за поворотом, направляясь сквозь темноту в сторону города.

Сергей Северов, лицо которого теперь не смог бы узнать никто, с кем он был знаком «при жизни», не спеша достал из кармана сигарету, прикурил и, медленно затянувшись, отсутствующим взглядом долго смотрел в мутное, давно не мытое ничем, кроме дождя и снега, маленькое окошко домика путевого дежурного. За ним было холодно, темно и слякотно, и лишь виднелись где-то далеко редкие огоньки. Вот как судьба свела! Надо же! Выходит, у них с Денисовым одна и та же цель. Один и тот же человек убил и его близких, и родителей Денисова. И у одного и у другого душа жаждет мести… Денисов прав, нужно по новой изучить старое дело, причем начать с Усть-Луги. Как можно было забыть об этих отпечатках на руле!