Пираты Гора - Джон Норман

— Скорость — половина максимальной, — сказал я мастеру.

Он усмехнулся в ответ и вышел размяться на середину гребной палубы.

Через подзорную трубу я внимательно оглядывал горизонт.

Почти все корабли, попадавшиеся мне на глаза, были моими собственными, зелеными. Вдалеке покачивались обломки двух неприятельских судов. Я был бы рад, если бы каждый из моих кораблей, которых я сейчас не видел, как можно дольше продолжал эту игру со своими преследователями. Уведи каждый из них за собой по два-три корабля противника, и наши шансы сравняются. Да, по два-три корабля — именно по стольку и будет приходиться на каждое из моих судов, если между ними разгорится сражение. Но вот сражения-то допускать и не следует. А кроме того, как только неприятельское судно ложится на обратный курс, оно становится совершенно беззащитным перед моими собственными, значительно более быстроходными кораблями.

Я снова направил подзорную трубу на ближайший удаляющийся от меня корабль. Как я и ожидал, с момента, когда я приказал снизить скорость до половины максимально возможной, расстояние между нами существенно увеличилось. Еще через пять-шесть минут его капитан должен решить, что отошел от меня на расстояние достаточное, чтобы успеть развернуться. Он, конечно, должен предполагать сейчас, что, преследуя его, я иду с максимальной скоростью, то есть так, как поступал в данную минуту он сам. Я, однако, продолжал удерживать скорость лишь в половину максимально возможной. Мастер, стоя в проходе между скамьями гребцов, голосом задавал им нужный темп.

Когда я увидел, что впереди идущий тиросский корабль, капитан которого был уверен в том, что он правильно рассчитал мою скорость и разделяющее нас расстояние, начал выполнять разворот, я понял, что пришло время действовать.

— Давай! — крикнул я своему мастеру.

Тот, не теряя ни секунды, начал отсчитывать гребцам максимальный темп.

«Дорна», хищная и прекрасная, полетела над волнами, рванув с места, как сорвавшийся с цепи слин.

Таран ее вонзился в самую середину корабля, проломив ему борт так же, как и его предшественнику.

Через мгновение «Дорна» уже высвобождала свой спрятанный под воду клюв из пронзенного ею тела беспомощно трепещущей жертвы.

Мы вернулись к преследованию оставшегося последним корабля. Он не выказывал попыток совершить разворот. Расстояние между нами было приличным.

— Полный ход, — приказал гребной мастер темп-мастеру и поднялся ко мне на кормовую палубу.

— Сможем ли мы его догнать? — спросил я его.

— Дайте мне свою трубу, — попросил он. Я протянул ему подзорную трубу.

— Ты знаешь этот корабль? — спросил я.

— Нет, — покачал он головой.

Какую-нибудь минуту-другую он внимательно изучал форму корабля, его посадку, ритм движения, весла, после чего вернул трубу мне.

— Да, мы сможем его догнать, — сказал он и, спустившись на рулевую палубу, устроился в своем кресле.

— Скорость — три четверти максимальной, — услышал я отданную темп-мастеру команду.

Я ни о чем его не спрашивал; я знал, что он действительно мастер своего дела.

Время от времени я подносил к глазам подзорную трубу и неизменно отмечал про себя, что расстояние между нашими кораблями постепенно увеличивается.

Однако по прошествии полутора.часа я вдруг заметил, что дистанция между нами со времени моего последнего наблюдения осталась прежней.

Мои гребцы продолжали выдерживать скорость в три четверти максимальной.

Гребной мастер снова поднялся ко мне на палубу. На этот раз он даже не попросил у меня подзорной трубы.

— У него на борту сто тридцать два весла, — сказал он» — но сам корабль у него тяжелее и в глубине посадки нам не уступает.

— Кажется, он сбросил скорость, — заметил я.

— Да, сейчас он идет примерно на три четверти, — согласился мастер, — так же, как и мы. Нельзя идти долго на пределе. Здесь он допустил ошибку. Теперь даже на свои три четверти мы его догоним.

— Спасибо, мастер, — поблагодарил я.

Он кивнул и вернулся на свое место.

Вскоре нашему противнику стало ясно, что оторваться от нас ему не удастся. Значит, рано или поздно ему придется вступить в бой.

Еще через четверть часа я заметил, что он начинает готовиться к развороту.

— Скорость — четверть максимальной, — сказал я старшему мастеру, а затем, четырьмя минутами позже, отдал приказ: «Сушить весла!»

Оба корабля — наш, «Дорна», и неприятельский — замерли один против другого, неподвижные, отвечающие лишь легкому колебанию волн Тассы.

Нас разделяло ярдов четыреста.

Поскольку главным оружием этих кораблей служит их таран и стригущие ножи, самым опасным для них является лобовая атака. Поэтому при создании подобной ситуации в бою, когда в море встречаются лишь два неприятельских корабля, их поединок складывается из того, что оба они начинают кружить друг около друга, обмениваясь снарядами, стремясь зайти противнику в корму и выбирая удобный момент для нанесения удара. Я нисколько не сомневался, что «Дорна» — корабль более легкий, с высокой посадкой и коротким килем — окажется более послушным рулю, маневренным и подвижным, и рано или поздно ему удастся достать своего противника.

Думаю, капитан неприятельского корабля также нисколько не заблуждался на этот счет. Его действия со всей очевидностью свидетельствовали, что он стремится избежать сражения. Теперь же, кажется, у него не оставалось выбора.

Он вел себя так, как я и ожидал.

Его весла заработали на полную мощность, и тяжелый корабль устремился к нам с такой скоростью, что таран его, мощный тарнский клюв, поднялся над водой, высекая из ее поверхности белую пену.

Я рассмеялся.

Мы поймали этот корабль, доказали ему преимущество «Дорны» и ее гребного мастера.

Противник не слишком хотел вступать в сражение.

— Рулевые — четверть поворота на правый борт! — приказал я.

— Да, капитан! — ответили они.

— Мастер, — сказал я, — по-моему, теперь у нас свидание с флотилией Тироса и Коса.

— Да, капитан, — усмехнулся он и, обращаясь к темп-мастеру, добавил: — Скорость максимальная!

Таран неприятельского корабля прошел мимо нас. Мы проскользнули один возле другого так быстро, что не успели даже обменяться выстрелами.

Через какое-то мгновение неприятрльстсил корабль был уже в сотне ярдов у нас за кормой.

Я рассмеялся.

Обернувшись, я наблюдал, кaк он разворачивается по направлению к Косу.

Я помог ему уклониться от сражения, если, конечно, оно должно было состояться.