Дважды невидимый фронт. Ленинградские чекисты в тылу врага - Альберт Стародубцев

Как эти две девушки появились в Сиверской разведшколе? Одна из них, а именно Егорова, была знакома с водителем автомашины Особого отдела Краснознаменного Балтийского флота. Ему она рассказала о беде, постигшей ее приятельницу Валю в деревне Фабричная Слобода. Там она, ее мать и местная жительница Анастасия Макарова были изнасилованы немецкими солдатами из передовой группы, ворвавшейся в деревню на мотоциклах. Мать Вали, спасаясь от позора, переехала к ней в Старую Красную Горку. Водитель автомашины рассказал об этом случае начальнику Особого отдела КБФ батальонному комиссару Рудакову, который проявил интерес к этой истории и встретился с подругами в поселке Лебяжье, находившемся на нашей стороне фронта. В ходе беседы комиссар убедился, что Алексеева глубоко переживает случившееся. Из ее рассказа он узнал, что Валя после школы пошла работать поваром на военный аэродром в Копорье, а в начале 1941 года вместе с воинской частью переехала на остров Ханко. Однако в июне часть вернулась обратно, а девушка устроилась работать при ней официанткой в пионерском лагере. Внимание Рудакова привлек факт появления немцев в Фабричной Слободе за несколько дней до оккупации. Он сделал вывод, что ворвавшиеся туда немецкие мотоциклисты были из диверсионного подразделения абвера.

Рудаков увидел, что обе девушки настроены патриотично, готовы отомстить врагу за поруганную честь, и предложил им попробовать свои силы в разведке, с чем те охотно согласились. Тогда он в течение четырех дней, с 15 по 18 октября 1941 года, провел их разведывательную подготовку, отработал задание и легенду о причинах выхода в немецкий тыл.

Задание, которое они получили, кроме, естественно, сбора информации о немецких воинских частях в прифронтовой полосе, включало: найти в Копорье перешедшего к немцам командира батареи лейтенанта Брюшникова. Как пояснил Рудаков, этот предатель, находясь у немцев, от своего имени пишет листовки-обращения, призывая наших солдат к переходу на сторону противника. Девушки должны были не только найти Брюшникова, но, самое главное, уничтожить его, а если последнее не удастся, то по возвращении сообщить его местонахождение, чтобы с предателем расправились партизаны.

Кроме того, Егоровой и Алексеевой предлагалось познакомиться с кем-либо из офицеров немецкой армии достаточно высокого чина, с тем чтобы попасть в поле зрения немецкой разведки и быть привлеченными к сотрудничеству. Решению этой задачи должны были способствовать такие личные качества Егоровой, как общительность, умение перевоплощаться, хитрость, а также привлекательная внешность.

Если вторая часть задания не будет выполнена, то через 10–15 дней обе подруги должны были вернуться обратно тем же маршрутом, используя данный им пароль «Сдобникова». Пароль был закреплен за Алексеевой, которая назначалась старшей, так как произвела на Рудакова впечатление более серьезной девушки, чем Рая.

Легенда у них была простая. Егорова вместе с Алексеевой идет к своей матери Аграфене Марковой, проживающей на оккупированной территории в дер. Широково Кингисеппского района, так как девушки слышали, что там немцы хорошо относятся к местному населению, снабжают продуктами и устраивают на работу. Немцам льстило, когда о них так говорили.

По коридору, организованному командиром 50-й бригады морской пехоты в ее оборонительных порядках, девушки благополучно прошли в немецкий тыл, миновали Калище, Фабричную Слободу, Гастилов, Подозванье и прибыли в деревню Широково. На подходе к дому Марковой они были замечены местным старостой, который хотя и знал их, но тем не менее доставил обеих подруг в немецкую комендатуру. После того как они изложили свою легенду, немцы их отпустили.

Однако полицейский из числа местных жителей Валентин Григорьев, хорошо знавший Алексееву, донес немцам, что у той среди родственников есть коммунисты и что она переходит линию фронта уже не впервые. Снова начались допросы в комендатуре. На втором допросе Алексеевой присутствовал Григорьев, который утверждал, что она партизанка, линию фронта переходит в третий раз и что в ее семье все коммунисты. У немцев сложилось впечатление о неискренности подруг, и для более глубокого разбирательства их перевезли в пункт полевой жандармерии сначала в Копорье, а оттуда в поселок совхоза Кирова.

В жандармерии девушек опросили и в ожидании решения вышестоящей инстанции передали старосте дер. Подозванье по фамилии Вальк для временного использования в качестве прачек. Пытаясь найти возможность бежать в Лебяжье, девушки рассказали Вальку, что, пробираясь в Широково, видели в деревне Ласуны поле с неубранной капустой. 30 октября Вальк снарядил подводу и отправил своего шестнадцатилетнего сына Александра вместе с Раей и Валей в деревню для заготовки капусты.

По прибытии в прифронтовую зону Вальк-младший отказался ехать дальше, так как шла перестрелка, и сказал, что будет ждать, пока девушки не придут с капустой. Рая и Валя пешком двинулись якобы к капустному полю, а на самом деле к линии фронта известным им маршрутом, но трижды натыкались на немецкие заградительные посты.

По истечении нескольких часов, когда начало темнеть, сын старосты понял их замысел, вернулся в Подозванье и оповестил немецкий патруль о намерении девушек бежать на советскую территорию. Егорова и Алексеева были задержаны и снова доставлены в полевую жандармерию, где подверглись тщательным допросам. Их скороспелая подготовка дала трещину, и они, сначала Егорова, а затем Алексеева, сознались, что шли на советскую территорию с заданием по Брюшникову.

Подруг перевезли в Гатчину и до 4 ноября 1941 года содержали в тюрьме ГФП на Замковой улице. Егорова в ходе допросов полностью раскрыла немцам содержание полученного задания. Из Алексеевой показания выбивали физическим методом, затем, пытаясь изобличить, ознакомили ее с протоколами допросов Егоровой. Тогда и Алексеевой пришлось сознаться, что они имели задание советской разведки. Впоследствии она упрекала Егорову за то, что та рассказала немцам правду.

4 ноября их допросил начальник штаба Сиверского разведывательного пункта капитан Шмидт, специально приехавший для этой цели в Гатчину. Советской контрразведке он был известен под псевдонимом «Роза». Именно таким был пароль немецких разведчиков при возвращении из советского тыла после выполнения шпионских заданий. Убедившись в правдивости их предыдущих показаний о намерении проникнуть в немецкую разведку, Шмидт объявил, что берет их к себе на работу, и доставил Егорову и Алексееву в «Корниловскую дачу».

По прибытии в разведпункт девушки были размещены в доме, в котором проживали готовившиеся к заброске в наш тыл советские военнопленные. На следующий день их перевели в другой дом, где находились служебные комнаты трех офицеров: один из них в звании обер-лейтенанта, второй — лейтенант по имени Михель Бруно, третий занимался радиосвязью. Допросы Егоровой и Алексеевой продолжались несколько дней. Их проводили Шмидт и Бруно, иногда участвовал сотрудник без звания Владимир Николаевич. Наибольшее внимание они уделяли Егоровой, поскольку та первой рассказала о задании выйти на немецкую разведку.

От Егоровой, а затем от Алексеевой немцы получили исчерпывающие данные о дислокации находящихся за линией фронта воинских частей Красной Армии, о пристанях и причалах, расположенных на побережье Финского залива, о передвижении военных транспортов водным путем, о характере перевозимых грузов, о личностях командиров и сотрудников Особого отдела КБФ, в том числе о Рудакове, направившем их с заданием к немцам.