Полная история тайных обществ и сект мира - Лин фон Паль

Связь большевизма и масонства прослеживается по многим источникам. Так, Василий Иванов, пользовавшийся французскими источниками по истории масонства, пишет в своей книге воспоминаний следующее: «В 1918 году над Россией восходит пятиконечная звезда — эмблема мирового масонства. Власть перешла к самому злобному и разрушительному масонству (красному) во главе с масонами высокого посвящения — Лениным, Троцким и их прислужниками и масонами более низкого посвящения — Розенфельдом, Зиновьевым, Парвусом, Радеком, Литвиным. Программа борьбы „строителей“ сводится к уничтожению православной веры, искоренению национализма, главным образом великорусского шовинизма, разрушению быта, русской православной семьи и великого духовного наследия наших предков».

По мнению автора, в начале 1930-х годов Россия превратилась в «самое чистое и самое последовательное масонское государство, которое проводит масонские принципы во всей их полноте и последовательности». Замечание, на наш взгляд, чересчур категоричное. Далеко не все коммунисты были масонами, и в партии постоянно шла борьба между космополитами, тянущимися к «гражданам мира», как называли себя масоны, и национально ориентированным большинством. И когда Сталин (возможно, чисто неосознанно) стал руководителем этого большинства, вопрос с масонством в СССР был предопределен: для практики строительства социализма в отдельно взятой стране масоны были не нужны и даже вредны!

И в заключение нельзя не вспомнить блаженную старицу Матрену Никонову, которая в 1943 году предсказала: «Сначала уберут Сталина, потом после него будут правители, один хуже другого. Растащат Россию… начнутся смуты, распри… Но будет такое на малое время».

Как хотелось бы верить, что время это заканчивается!..

Если вы помните, знаменитый роман Дэна Брауна «Код да Винчи» (2003) предваряется небольшой заметкой под кратким, но красноречивым названием: «Факты». Обратившись к тексту этой заметки (абзац 2), любой из читателей может прочесть следующее:

«Личная прелатура Ватикана, известная как „Опус Деи“, является католической сектой, исповедующей глубокую набожность. Заслужила печальную известность промыванием мозгов, насилием и опасными ритуалами «умерщвления плоти». Секта „Опус Деи“ только что завершила строительство своей штаб-квартиры в Нью-Йорке, на Лексингтон-авеню, 243, которое обошлось в 47 миллионов долларов»[2].

Рассказывая об истории «Опус Деи», Дэн Браун пишет:

«Это религиозное братство, основанное в 1928 году испанским священником Хосемария Эскривой, провозглашало возвращение к исконным католическим ценностям, побуждало своих членов жертвовать всем, даже собственной жизнью, и все исключительно во славу „Божьего дела“. Традиционалистская философия „Опус Деи“ зародилась в Испании еще до режима Франко, но лишь после опубликования в 1934 году книги Хосемария Эскривы под названием „Путь“ — там были перечислены 999 размышлений на тему того, как посвятить жизнь „Божьему делу“, — началось ее триумфальное шествие по миру. И теперь, издав „Путь“ тиражом свыше четырех миллионов экземпляров на сорока двух языках, секта „Опус Деи“ стала силой, с которой следовало считаться. Почти в каждом крупном городе земного шара функционировали отделения этой организации, учебные центры, даже университеты. „Опус Деи“ являлась самой быстроразвивающейся и финансово обеспеченной католической организацией в мире».

Те из читателей, кто был огорошен подобной информацией, дополнительно ставятся в известность о следующем:

«„Опус Деи“ находится под личным покровительством самого папы!

Восхождение началось с 1982 года, когда Иоанн Павел II неожиданно возвысил „Опус Деи“ в звании до „личной прелатуры папы“. Это означало, что именно он официально санкционировал все их религиозные отправления. По странному совпадению возвышение „Опус Деи“ произошло в тот же год, когда, судя по слухам, некая очень богатая секта перечислила почти миллиард долларов на счет Ватиканского института религиозных исследований, известного под названием „Банк Ватикана“, чем спасла его от неминуемого банкротства. И папа римский не моргнув глазом тут же дал „Опус Деи“ „зеленый свет“, сведя таким образом почти столетнее ожидание канонизации всего к двадцати годам».

По мере чтения романа мы знакомимся с рядом представителей «Опус Деи», в первую очередь — с жутковатым персонажем по имени Сайлас, исступленным фанатиком и убийцей, которому предназначено выполнить особую миссию секты. Дэн Браун с таким мастерством изображает Сайласа, его судорожные мысли, страсть к самобичеванию, что невольно напрашивается мысль: речь идет не об отдельном человеке, созданном богатой фантазией автора, а, скорее всего, о целом собирательном типе. Впрочем, вы можете судить сами.

У пресловутого Сайласа внешность классического злодея:

«Высокий, широкоплечий, с мертвенно-бледной кожей и редкими белыми волосами. Белки глаз розовые, а зрачки угрожающего темно-красного цвета». Дэн Браун находит необходимым выделить силу воздействия Сайласа на тех, с кем ему приходится общаться; этот мрачный субъект буквально парализовал волю людей своим «немигающим взором страшных глаз, в которых поблескивали красные искорки».

«Боль, она, знаете ли, на пользу, месье» — этот афоризм сектанта-альбиноса, которым он делится со своей жертвой на самых первых страницах романа, многое говорит о его характере и тайных душевных склонностях. В этом отношении наиболее характерны те страницы «Кода да Винчи», что содержат описания пугающих самоистязаний Сайласа. Судите сами:

«Сайлас… почувствовал, как кожу начало покалывать от возбуждения.

Один час, напомнил он себе, благодарный Учителю за то, что тот дал ему возможность наложить на себя епитимью перед тем, как войти в обитель Господа. Я должен очистить душу от совершенных сегодня грехов. Впрочем, сегодняшние его грехи были совершены с благой целью. Войны против врагов Господа продолжались веками. Прощение было обеспечено.

Но, несмотря на это, Сайлас знал: отпущение грехов требует жертв.

Он задернул шторы, разделся донага и преклонил колени в центре комнаты.

Потом опустил глаза и взглянул на подвязку с шипами, охватывающую бедро. Все истинные последователи „Пути“ носили такие подвязки — ремешок, утыканный заостренными металлическими шипами, которые врезались в плоть при каждом движении и напоминали о страданиях Иисуса. Боль помогала также сдерживать плотские порывы.

Хотя сегодня Сайлас носил свой ремешок дольше положенных двух часов, он понимал: этот день необычный. И вот он ухватился за пряжку и туже затянул ремешок, морщась от боли, когда шипы еще глубже впились в плоть. Закрыл глаза и стал упиваться этой болью, несущей очищение.