Нашествие - Денис Новожилов

– Хорошо, – сдался воевода, – но я был против. Итак, я беру на себя основное войско и встречаю их на южном направлении. На севере сдерживать их будет… Илья Муромец.

– Принято, – кивнул Илья.

– Твоя задача – не разбить врага, а постоянно его беспокоить. Ты прекрасно справился с подобной задачей во время осады Смоленска, так что объяснять тебе ничего не буду. Земля должна гореть у врага под ногами. В битвы не вступать, вырезать зазевавшихся и отбившихся от основных сил. Так, для этого тебе нужна хорошая конница. Это будут уже привычные тебе Добрыничи, но их одних мало, могу тебе выделить оставшихся черниговцев или берендеев. Других конных резервов у нас нет.

– Я, пожалуй, с берендеями пойду. Тем более их новое царство – на севере, так что им за свою землю биться будет сподручнее, – решил Илья.

– Это хорошо, берендейский царь еще и богатырь, тоже подмога. Как же мало нас осталось… я, ты, да еще Михаил Поток и Еруслан. Всё, только четверо.

– Бери мальчишек себе, тебе нужнее, – отказался Илья, – я справлюсь и так. Тем более что в бой не вступать – дело нехитрое.

– Это ты зря, – не согласился более опытный воевода, – как раз не вступать в бой, но задерживать врага – это самое сложное и есть. Если бы тебя не было, мне бы пришлось. Здесь нельзя охочего до славы или молодого да горячего, тут нужны выдержка и опыт. Так что мы все на тебя рассчитываем.

– Заметь, степнякам ведь придется через Кощеево царство идти, как еще наш друг их встретит?

– Не знаю, последние слухи из тех земель один хуже другого. Людей убивает, девок крадет, нечисть всюду, ягги туда переселились. Тот еще гадюшник. Пускай бы поубивали друг друга, нам только лучше.

– Кого мы сможем противопоставить степнякам на юге? – вступила в обсуждение Варвара.

– Всех остальных, кого крайним напряжением сил мы сумели собрать.

Святогор приподнялся и начал перечислять:

– Первое. Воинство срединных княжеств, усиленное, насколько успели. Три полка туровцев, четыре полоцких полка и четыре переяславских. Общим количеством около тридцати тысяч копий. Четыре из них конные. Вооружены достаточно неплохо.

Второе. Черниговцы. Два полка, верных княгине Ольге, и один полк из тех, что переметнулись. Лучше бы их разделить: хоть они теперь и на одной стороне, но уж очень друг друга недолюбливают. Общее количество – десять тысяч копий, три тысячи из них конные. Вооружены отлично.

Третье. Галицко-волынское войско под командованием Лютополка. Терпеть не могу их воеводу, но без него они вообще за нас воевать не будут. Формально три полка, на самом деле чуть больше двух. Шесть тысяч отборной тяжелой пехоты.

Четвертое. Те, кого прислал Великий Новгород, пять тысяч человек. Ненадежны. Вооружение сносное, моральный дух низкий, но будем надеяться, что сразу не побегут.

Пятое. Бывшее воинство Тривосьмого царства. Сгребли всех, кого смогли, оружием снабдили худо-бедно. Двенадцать тысяч человек. Дисциплина хромает, доспехов почти нет, но боевой дух высокий.

Шестое. Спасшиеся с острова Буяна. Неожиданный подарок от базилевса, хотя я думаю, что избавиться от них он был только рад. Четыре тысячи человек. Вооружение в основном моряцкое, то есть легкое, чтобы не утонуть. Но боевой дух высочайший, буквально рвутся в бой со степняками. Большинство – те, у кого на острове полегла вся семья.

Седьмое. Отряд самого Царьграда, пять сотен катафрахтов, всё как и обещал базилевс, никакого обмана.

Это то, что мы можем бросить против наступающего врага: менее семидесяти тысяч человек. Против нас будет от ста пятидесяти до двухсот тысяч степняков. Численный перевес врага – почти втрое. На севере все еще хуже, у Ильи будет около пятнадцати тысяч супротив где-то ста.

– Как-то невесело, – заметила Варвара, – мы победить-то сможем?

Святогор неопределенно хмыкнул, Рогволд неуверенно покачал головой.

– Если враг где-то ошибется, вполне сможем, – оптимистично заметил Илья, – русский воин степняка превосходит, у нас кольчуг куда больше, щиты крепче. Правда, у них конных много.

– После первого сражения можно будет что-то сказать, – уклончиво ответил Святогор, – надо посмотреть, что нынешний степняк из себя представляет. Но если честно, они уже два года в постоянных боях; я бы не ждал, что будет легко.

И все же прежде чем отправиться с войском к рубежам, Святогору необходимо было сделать еще два важных дела; первое – проще, но последствия этого дела могли отразиться в веках, а вот второе… второе – личное.

Для начала нужно переговорить с двумя людьми, которые во многом и определяли то, как будет жить государство: с князем Рогволдом и Нежданом, главой новой церкви. Главный из них – князь, но власть у этих людей разная. Рогволд не являлся самостоятельной фигурой, он как бы говорил от имени сразу трех влиятельных князей и, как показывала практика, иногда вынужденно поступался даже собственными интересами. Неждан же в последнее время набирал все больше власти и влияния, его сила росла с числом последователей, а их количество увеличивалось весьма быстро. Особенно много людей влились в ряды церкви после похода на Китеж, даже Илья Муромец стал посещать богослужения. Богатырь как-то попытался переубедить бывшего ученика, и у них произошел достаточно любопытный диалог. Помнится, Святогор тогда ему сказал:

– Ладно, пусть ты сам не застал ни Перуна, ни Световита, но я-то с ними лично встречался. Неужели ты мне не веришь? Разве я смог бы тебе так вот нагло врать?

– Ты меня очень многому научил, и я правда тебе очень благодарен. Я не думаю, что ты обманываешь, я думаю, что обманывали они – те, кого ты называешь богами. А были они на самом деле чем-то вроде убитого нами бывшего царя Дабога, этакими надбогатырями или чрезмернобогатырями. Тьфу ты, оченьбогатырями, не могу придумать термин… сверхбогатырями.

– Да чего ты там увидал такого, в Китеже-то, что сразу переметнулся?

– Во-первых, не сразу, я давно присматривался. Даже с черным пророком лично разговаривал, проповеди его слушал. Люди от них лучше становились.

– Людишки – они всегда и везде одинаковые: вороватые, хитрые, отважные, самоотверженные. Кто-то мать родную за медный грош продаст, а кто-то на смерть лютую пойдет ради других людей, чужих. Это всегда было.

– Всегда, спорить не буду. Но вот то, что на человека повлиять можно, подтолкнуть его стать лучше, – это я точно знаю. Довелось мне пересечься с разбойником одним, Соловей-разбойник его звали, может, слышал? Он почему опасный был – у него свистулька имелась, которую, по преданию, Сварог сделал, чтобы поля расчищать…

– По какому, в пень тебя драть, Илья, преданию – да он ее при мне делал!

– Хорошо, пусть так. Суть не в этом. Обычным стражникам с ним было не сладить: он как свистнет – все с ног валились. Ну я-то устоял, свистульку сломал, хотя сейчас думаю, что зря. А разбойника властям сдал, потому как разбойник. Ну и пока я его в темницу тащил, выдал ему несколько проповедей, что от черного пророка услышал.