Слепой рывок - Андрей Ливадный

Пальцы рук дрожали. Он закрыл глаза, но легче не стало. Перед внутренним взором мелькали обрывочные образы. Рассудок тонул в информационной бездне. Образ Антошки постоянно присутствовал в мыслях, искажался, принимая отталкивающие формы, словно все монстры Слоя сейчас скалились ему в лицо.

Их миллионы. Лиза была права лишь в одном – инмоды никуда не исчезнут. Все, кто попал в ловушку, навек останутся «консервами», уже никогда не выберутся из трясины виртуальных пространств.

«Что такое «нормальная жизнь»? Какое мне дело до остальных? Я выдерну Антошку и Софью в реальный мир. Помогу им. Найму лучших специалистов. Поселюсь тут, на Земле, пока в колонии Марса не ликвидируют последствия пылевых штормов».

В мысли постоянно вторгалось что-то постороннее. На запястье тонко попискивал кибстек, требуя внимания.

Усилием воли он оттолкнул навязчивые фрагментированные видения, не стал отвечать на заданный самому себе вопрос.

Маленький уютный домик под куполом, где-нибудь над облаками, у вершин мегаполиса. Свой замкнутый, самодостаточный изолированный мирок. А там посмотрим… Сейчас надо думать, как перевезти Софью в Антарктический мегагород, найти надежный, проверенный способ лечения от виртуальной зависимости для Антошки.

Иван коснулся кибстека. Назойливый сигнал исходил от программы контроля трафика. Он взглянул на значения переданных и принятых во время нейросенсорного контакта данных и невольно ужаснулся.

Сотни тысяч терабайт были получены им![17]

Вот откуда дикая головная боль, ощущение непомерной, граничащей с измождением усталости…

«Почему так много данных? И какой же след я оставил в Слое?!»

Нужно уходить! Немедленно!

Стожаров быстро собрался, благо вещей было немного.

Рассудок сбоил. На восприятие реальности накладывались сумасшедшие видения: мелькали искаженные лица людей, заключенных в инмодах, панорамы иных миров, чернь пространства, лишенного звезд, тонкие зеленоватые пульсирующие нити, связанные в сеть…

* * *

За тысячи километров от Антарктического мегагорода Екатерина Римп получила неурочную экстренную сводку.

Она загрузила данные в устройство импланта, бегло просмотрела их, затребовала комментарии специалистов.

Странное явление всколыхнуло Слой. Искусственный интеллект? Первая мысль неприятно обожгла. Она рассматривала графическое изображение события. На фоне электронной карты Антарктического мегагорода полыхала отчетливая нейроматрица. От нее через каналы связи протянулась терабитная нить, ведущая к устройствам слежения мегаполиса «Европа». Кто-то вторгся в Сеть, использовал ресурс единого цифрового пространства ради подключения к комплексу датчиков, расположенных на территории заурядного центра утилизации.

Нет, это не «ИИ». Искусственный рассудок действовал бы иначе, не оставляя столь явных следов. Похоже на неумелое, бесконтрольное использование технологии прямого нейросенсорного контакта!

Но все наработки в этой области утрачены, результаты экспериментов и прототипы оборудования исчезли во время нападения рейдеров на комплекс лабораторий в поясе астероидов!

Она нахмурилась, затребовала немедленный анализ событий с привязкой к инциденту годичной давности.

Данные продолжали поступать, графическое изображение постепенно детализировалось, теперь на представленной модели стало отчетливо видно, как миллионы тонких нитей, исходящих от различной аппаратуры Слоя, вливаются в основной канал, передавая огромное количество бесполезных, заурядных данных.

Но, она продолжала хмуриться, технология нейросенсорного контакта подразумевает связь в двух направлениях. Мысль скорректировала запрос, и на схеме тут же появились новые взаимосвязи. От загадочной «силы» – Екатерина Сергеевна пока обезличила источник вторжения – исходили данные. Часть их безвозвратно утрачена, но некоторые были автоматически записаны.

«Произвести анализ нейроматрицы, – мысленно распорядилась она. – Сведения, транслированные в Сеть на мой имплант!»

Перед внутренним взором Екатерины Римп сформировался ряд невзаимосвязанных изображений.

Чудовище, обитающее в стылой пещере.

Вид на Юпитер, видимо, с Ганимеда.

Незнакомая зелено-синяя планета, покрытая белыми разводами облачности.

Существо без лица – фантомная фигура, сидящая в кресле на фоне хорошо узнаваемого интерьера индивидуального убежища – его совместно разрабатывали корпорации «Генезис» и «Римп-кибертроник».

Тонкие зеленоватые линии, прочерченные в глубинах странного, примитивного, полусферического экрана.

Лицо изможденной женщины с глубоко впавшими воспаленными глазами – явный чипер, тут и гадать нечего.

«Есть совпадения нейрограмм! – вплелся в мысли пришедший через Сеть доклад. – Источник вторжения в Слой идентифицирован как Иван Андреевич Стожаров».

* * *

Ивану становилось все хуже с каждым часом. Уходя от вероятного преследования, он сменил три капсульные гостиницы, добрался до четвертой, успел зарегистрироваться под вымышленным именем, кое-как доковылял до арендованного инмода, когда стало совсем плохо.

Мозг отказывал. Он погружался в иррациональный мир обрывочных образов, почти не воспринимая реальность. Стожарову хватило сил, чтобы вползти в инмод. Автоматически началась процедура герметизации, включились системы жизнеобеспечения, но он уже не контролировал события, остался один на один с подступающим безумием.

Порванный в клочья мир кружил калейдоскопом образов. Некоторые мысли выкристаллизовывались на жутком фоне сумерек рассудка.

Стал ли ты человеком, Ванек? Что для тебя настоящая жизнь? Где она? Осталась в космосе, на Ганимеде? Где разница между инмодом и виллой над облаками, если ты одинок? В чем цель твоей жизни? Отгородиться от других? Если не стенками инмода, не грезами виртуального существования, то деньгами и высоким социальным статусом?

Он не отвечал.

Мозг, перегруженный противоречивой информацией, отказывался работать. Чиперство и прямой нейросенсорный контакт – две стороны одной и той же технологии. Так говорил Тимошин.

Антошка и Софья… Сознание еще цеплялось за их образы. «Они повторили два непрожитых мной варианта судьбы. Космос сделал меня человеком, вернул в реальность, к жизни, но я не могу вам помочь, – он разговаривал с искаженными лицами, возникающими в рассудке. – Я не знаю выхода. Не могу разрушить Слой, отменить инмоды, остановить бешеный прогресс, который, как капсула в магнитопроводе, несется в тупик».

«Ты можешь и знаешь, – упрямо отвечали голоса. – Но не хочешь ничего делать».