Слепой рывок - Андрей Ливадный

Он все же попытался успокоиться, взвесить риск. Если попаду в лапы корпам, будет совсем плохо, думал он.

На самом деле усовершенствования импланта, произведенные Тимошиным, открывали для Ивана сотни дверей. Он не собирался причинять кому-либо вред, а мелкие сетевые правонарушения никто и не распознает, ведь технологии прямого нейросенсорного контакта официально не существует. О ней знают лишь несколько человек из высшей корпоративной иерархии, да и те не владеют нюансами, в лучшем случае осведомлены об исследованиях в общих чертах. Остальные – те, кто непосредственно работал с технологией, – погибли.

* * *

Над окраиной «Европы» стелился ядовитый промышленный туман. Мельчайшие капельки токсичных веществ конденсировались в облака, клубящиеся у самой земли.

Очертания постепенно сходящего на нет мегаполиса терялись во мгле.

Физически Иван Стожаров по-прежнему находился в гостиничном номере, но его рассудок благодаря прямому соединению с кибернетическими системами совершил стремительное перемещение по Сети.

В едином информационном пространстве планеты работали миллионы чиновников. Оказывается, урезанные версии мнемонических интерфейсов уже вошли в повседневную жизнь. Сориентировавшись в происходящем, Стожаров мысленно проник в муниципальный портал интересующего его мегаквартала «Европы», произвел поиск по базам данных и, получив необходимую информацию, ускользнул в один из локальных сегментов системы слежения.

Софья жива! Метка ее импланта за последние сутки дважды попадала в поле зрения электронных стражей нулевого уровня.

По собственному опыту Иван знал, что на техническом этаже мегаполиса можно выжить.

Действуя грубо, но эффективно, он подключился к технической подсистеме, контролирующей перемещения сервов, ввел в базу данных цифробуквенный код импланта и уже через несколько мгновений получил отклик: сестра в этот момент находилась на территории одного из комплексов утилизации отходов!

Метка импланта сканировалась уверенно, но Софью он не увидел, видеодатчики транслировали в рассудок Ивана панораму разделенного на квадраты технокладбища, куда свозили безнадежно испорченных сервов.

Ну где же ты, сестренка?

Датчики перефокусировались, плавно сужая угол обзора, увеличивая дальность и детализацию.

Вокруг никого. Правее множеством сигнатур полыхает приземистый блок мастерских, слева дышат жаром плавильные печи.

Первое впечатление было тягостным. Ивану казалось, он попал в иной мир, на другую планету. Проеденные промышленным туманом, затронутые коррозией корпуса сервомеханизмов высились повсюду, образуя конические горы. В отдалении работали автоматические погрузчики – при помощи огромных ковшей они захватывали тонны вторичного сырья, отправляя отслужившее свое машины в переплавку.

Кое-где серой аморфной массой клубились ядовитые испарения.

Метка импланта медленно двигалась. Внезапно на фоне отдаленного гула послышался близкий отчетливый лязг. Решетка, закрывающая сток, со скрежещущим звуком сдвинулась вбок.

Из недр ливневой канализации показалась сгорбленная фигура, одетая в грязные лохмотья. На испачканном худом лице Софьи Стожаровой резко выделялись глубоко запавшие, воспаленные глаза.

Она воровато огляделась по сторонам, прошмыгнула к ближайшей горе изувеченных сервов и принялась доламывать ветхий корпус одного из механизмов, действуя с непонятной одержимостью.

Сестренка… У Ивана перехватило дыхание.

Острое желание подойти, поговорить с ней, толкнуло на рискованный поступок. На запястье ее правой руки под лохмотьями одежды он заметил поцарапанный браслет личного нанокомпа. Не отключаясь от комплекса датчиков, Иван просканировал его. Кибстек находился в плачевном техническом состоянии, но встроенный мини-голограф и аудиосистема все еще могли работать.

Достаточно для формирования аватара!

* * *

Внезапное появление призрачной фигуры ничуть не напугало Софью. Она схватила поломанный манипулятор серва, резко отмахнулась, целя Ивану в голову:

– Пошел прочь! Это мое!

– Софья, посмотри на меня!

Она вскинула взгляд и вдруг уронила железку, попятилась.

– Ванек?

– Да! Да! Это я сестренка!

– Тебя нет… Ты умер… – блекло ответила она.

– Я жив! Я вернулся!

– И где же ты был столько лет?! – Ее подбородок дрогнул.

– Софья, послушай…

– Где ты был, Ванек?! – Она попятилась, споткнулась, упала, но аватар Ивана, генерируемый ее кибстеком, не исчез, лишь на секунду подернулся помехами.

– У меня мало времени. – Он пытался говорить спокойно, но ничего не получалось. – Софья, я жив и приеду за тобой!

– Ты ненастоящий. – Она судорожно всхлипнула.

– Просто я сейчас далеко! В Антарктическом мегагороде! – Голос Ивана срывался. – Но утром, клянусь, я уже буду в «Европе» и разыщу тебя, заберу с собой!

Софья сжалась, заплакала.

– Не приезжай! – внезапно взмолилась она.

– Почему?! – опешил Иван.

– Ты мне не поможешь. Только хуже сделаешь. Я чипер, Ванек. Я просто умру! – Теперь в ее голосе сквозил ужас. – Не надо! Меня уже ловили, пытались вылечить… Ничего не помогло! Мне было страшно! И больно! Тени и пустота! Тени и пустота! Не надо, не приезжай! Ты мертвый! Так хорошо… – Казалось, ее рассудок помутился, ускользнул от реальности. – Живой ты все испортишь! Сделаешь плохо!.. – Она судорожно всхлипывала. – Я не могу без чипов!.. Не приезжай!.. Ты сделаешь мне плохо!.. Я не могу!.. – Софья, размазывая слезы и грязь на лице, отвернулась и вновь с остервенением начала доламывать серва.

* * *

Судьба Ивана Стожарова складывалась сложно, но следует признать: преодолевая испытания, он всегда действовал, исходя из личных интересов. Такие понятия, как «человечество», «цивилизация», лишь изредка служили фоном для размышлений, не затрагивая потаенных струн души. Он никогда не ставил перед собой глобальных задач и уж тем более не собирался их решать.

Сейчас он медленно возвращался из пучины прямого нейросенсорного контакта, ощущая лишь боль – дикую физическую и моральную боль.

Брат и сестра. Все, что у него осталось. Но – Иван боролся с губительными постэффектами, искажающими рассудок, – они стали чужими. Необратимо изменились.

Есть ли способ вылечить их, вернуть к нормальной жизни?

В горле пересохло. А что такое «нормальная жизнь»? Он открыл бутылку с водой, выпил все с жадностью, досуха.

Новая вспышка нестерпимой головной боли заставила его пошатнуться, ухватиться за высокую спинку кресла, сесть, в попытке унять резкое, граничащее с потерей сознания головокружение.

«Что со мной происходит?»