Куплю твою любовь - Айрин Лакс

— Какой нам резон соглашаться делать такие подарки? — интересуется Эдвард.

Дитмар шикает на своего брата.

— Бекетовы вас раздавят. Если еще и Марианна вложится в теперь уже семейное предприятие, — отвечает за всех Адвокат. — Можете прямо сейчас примерять дешевые костюмы.

— Я предлагаю вот что: Дит и Эд вернут Бекетовым семейную реликвию, Яков Матвеевич перестанет прессовать Бергеров, Глеб пообещает не преследовать близнецов за угрозу моей жизни, — перечисляю нюансы. — Я согласна вернуться к сделке с Бергерами, но…Но процент хочу получить больше, чем мы договаривались изначально. Теперь я хочу двадцать процентов!

— Двадцать процентов?! — возмущен Эдвард. — Это грабеж.

— Мы согласны! — перебивает его Дитмар.

— Ты не слышал мое мнение на этот счет?

— Слышал и мне плевать. Я даже согласен целиком из своей доли по этим счетам платить. Мы согласны! — повторяет Дитмар с нажимом. — Эд, ты и сам знаешь, что я прав. Скажи спасибо, что мы живы и даже вернулись к выгодной сделке!

— Кажется, этот расклад будет выгоден всем! Разве не так? — спрашиваю я.

— Ты с ума сошла, Проблема? — шипит Глеб, сжав пальцами мою талию, словно стальными клещами. — Хочешь лишить меня законного права мстить?!

— Я хочу подарить тебе возможность заняться другим.

— Чем же?!

— Да чем угодно! Тем, чем тебе самому хочется! Кроме того, Бергеры не хотели, чтобы все зашло слишком далеко. Они не знали, на что будет способен Макс, чтобы отомстить… Дитмар вообще был не в курсе сделки с Максимом. Когда Эд понял, что Макс перегибает палку, то вступился! Он мгновенно понял, что я блефую, изображая схватки, но рискнул жизнью, чтобы вызвать скорую, и дать знать обо мне. Я думаю, что… — выдохнув, завершаю свою речь. — Все, здесь присутствующие, заслужили второй шанс.

— Все, кроме Макса, — уточняет Глеб.

— Макс отправится в одиночную камеру, в тюрьму самого строгого режима, — с сожалением заключает Яков Матвеевич. — На весь остаток жизни.

Отцу Глеба приходится сделать паузу, чтобы помолчать, небольшой остановкой выражая сожаление.

— Откровенно говоря, если не брать в расчет деньги, предложенное Марианной максимально приближено к тому, чего я хотел в глубине души, — добавляет Яков Матвеевич.

— Да ну? Но только что ты качал здесь за другое! — удивляется Глеб.

— Я же бизнесмен и самый старший из Бекетовых! Не могу допустить ущемления интересов семьи.

— Предложенное Марианной никого не ущемляет! — поддерживает меня Дитмар.

Вижу, что Эд не со всем согласен, считает, что мои условия — слишком грабительские.

— Не будь жмотом, Эд! — толкает его в плечо Дитмар. — Мы можем расшириться, наверстаем упущенное. Это ли не повод для радости?

— Хорошо, — решается Эдвард. — Я согласен на свадебный, мать его, подарок.

— С одним «но»! — внезапно загорается Дитмар.

— С каким «но»? Вам, бобики, дали шанс, а вы нос воротите?! — злится Глеб.

— Условие всего одно! Нас пригласят на свадьбу! Ваш повар явно постарается на славу! — причмокивает губами Дит.

— Обжора! — язвит Эд. — Но да… Прошлый праздник в поместье Бекетовых был обгажен. Есть шанс реабилитироваться.

— Значит, мы договорились? — уточняю с учащенным сердцебиением.

Несколько секунд тишины, молчаливые игры в гляделки.

Решительные кивки.

Договорились!

Даже не верится…

Марианна

После заключения перемирия близнецы покинули поместье Бекетовых.

Ехать в другое место было уже слишком поздно. Я согласилась ночевать в доме Бекетова-старшего. Только пришлось отправиться в спальню первой, Глеб сказал, что еще немного задержится рядом с отцом.

Я отправилась в ванную комнату, чтобы принять душ. Мне казалось, сигаретный дым впитался в волосы и захотелось его смыть, как и напряжение после сложного разговора.

Возвращаюсь в спальню, а Глеб уже там, у окна. Он чуть-чуть поворачивает голову вправо, чтобы показать: он заметил мое появление. Он все кругом замечает, как сверхчувствительный радар.

Подхожу к нему, опустив ладони на плечи и, наклонившись, втягиваю запах волос. Впитываю каждой клеточкой тела запах любимого мужчины…

Он перехватывает мою ладонь и целует, потершись щетиной.

— Пойдем на кровать?

— Да. Сейчас.

— Устал?

Хмурится в ответ, не желая признавать, что вымотался до предела.

— Я смертельно устала. Так много событий за прошедшие сутки…

— Плюс беременность, — констатирует факт.

Бекетов разворачивает кресло в мою сторону.

— Ты так и не сказала, кого ждешь.

— Мальчишки, — улыбаюсь. — Ты рад?

— Будет громкая ватага сорванцов.

— Оу… Ты хочешь еще? Кроме этих двоих?

— Ты хочешь.

— Но не ты?

— Я буду рад исполнить твое желание.

— Хитрец.

Глеб притягивает меня к себе на колени.

— Это кресло рассчитано на такие нагрузки?

— Оно увезет даже слона. А ты всего лишь маленький слоненок.

— Что-о-о-о-о-о-о?!

— Проблемной тебя называть уже как-то несерьезно.

— Но слоненком серьезно?

Глеб кивает с самым невозмутимым видом.

— Неужели ты не шутишь? — спрашиваю ошарашенно.

Едва заметно приподнимает вверх уголок губы.

Шутит!

— Гад! Бекетов, какой же ты все-таки гад!

Встаю решительно с его колен, он успевает обхватить меня за бедра и усадить обратно так, чтобы его напряженный член уперся в мою попку.

— Ты же устал! — шепчу, прикусив губу.

— Очень. Мне нужна зарядка для бодрости!

Широкая мужская ладонь беспардонно задирает мою сорочку и разводит бедра в стороны.

— Еще шире. Раздвинь ноги! — требовательно.

Я чувствую, как трусики становятся лишними в этот миг, лишь от одних властных интонаций и ощущения жара мужского тела за моей спиной.

Бекетов гладит пальцами мои бедра, рисуя спирали. Второй рукой накрывает потяжелевшую грудь, сминая.

Издаю глубокий, протяжный стон. Сама двинула бедрами, чтобы еще крепче прижаться.

— Глеб, я тебя хочу.

— Еще скажи.

— Хочу тебя…