Правило двух минут - Роберт Крайс

Холмен тяжело поднялся на ноги, как будто все его тело налилось свинцом, и стал спускаться по тропинке. Поллард рассказала ему о видеозаписи Марии Хуарес. Эти сведения представлялись ей крайне важными, поэтому она немного обиделась, когда Холмен никак на них не отреагировал.

— Вы меня слышите? — спросила она.

— Да.

— Мы всё ближе к цели, Холмен. Надо прочитать отчеты и выяснить, на кого работала Уитт, тогда у нас будет полная картина случившегося. Разве вы не этого хотели?

Поллард окончательно разозлило то, что он не ответил. Она уже собиралась возмутиться, когда Холмен наконец заговорил.

— Думаю, это сделали они, — сказал он.

Поллард понимала, что́ его волнует, но не знала, как помочь бедняге. Холмен до последнего цеплялся за надежду, что его сын был хорошим полицейским, но теперь надежды не осталось.

— Все равно мы должны выяснить, что случилось.

— Я знаю.

— Мне жаль, Макс.

Холмен, не говоря ни слова, продолжил идти.

Когда они вернулись к машине, Холмен молча забрался внутрь. Поллард старалась не унывать. Она развернулась и поехала вниз по каньону в Голливуд, рассказывая Холмену о своих предположениях насчет «Пасифик-уэст».

— Послушайте, — ответил Холмен. — Я не хочу в Чайна-таун. Отвезите меня лучше домой.

Поллард почувствовала новый прилив раздражения. Она понимала, что, учитывая обстоятельства, напрасно злится на Холмена. Но слишком уж этот широкоплечий мужчина, занимавший половину ее машины и походивший на огромный сгусток депрессии, напоминал ей саму себя, как она сидела на кухне и целую вечность смотрела на проклятые часы.

— Скоро будем в банке, — сказала она.

— У меня дела. Подбросьте меня до дома.

Они находились к югу от Гауэра и сейчас остановились на светофоре. Поллард собиралась выехать на 101-е шоссе, чтобы кратчайшим путем добраться до Чайна-тауна.

— Холмен, послушайте, мы уже близко. Мы действительно близко к разгадке.

Он даже не взглянул на нее.

— Это подождет.

— Черт возьми, мы на полпути в Чайна-таун. Чтобы отвезти вас в Калвер-Сити, придется сделать крюк.

— Да успокойтесь вы. Поеду на этом сраном автобусе.

Неожиданно Холмен распахнул дверцу и шагнул прямо на забитую машинами улицу. Он застал Поллард врасплох, но она все-таки успела нажать на тормоз.

— Холмен!

Со всех сторон раздавались гудки, пока Холмен пробирался через плотный поток транспорта.

— Холмен! Может, вернетесь? Что вы делаете?

Он не оглянулся.

— Вернитесь в машину!

Он шел на юг в сторону Голливуда. Стоявшие сзади машины сигналили как безумные, и Поллард пришлось стронуться с места. Она смотрела вслед идущему Холмену, пытаясь понять, куда его так нестерпимо влечет. Походка его больше не напоминала движения зомби, от депрессии не осталось и следа. Поллард решила, что вид у него скорее разъяренный. Она уже наблюдала такое выражение на лицах мужчин, и оно пугало ее. Казалось, будто Холмен собирается кого-то убить.

Поллард не стала выезжать на автостраду. Она пропустила ехавшие сзади машины и свернула к обочине, не окликая Холмена, но и не теряя его из виду.

Холмен не соврал. Поллард видела, как на Голливудском бульваре он сел в автобус, идущий на запад. Следовать за ним оказалось сущей мукой, потому что он останавливался на каждом углу. Всякий раз ей приходилось вплотную прижимать машину к тротуару и высматривать, не мелькнула ли в толпе на остановке спина Холмена.

Доехав до Фэрфакса, Холмен наконец сошел и пересел на автобус, идущий на юг. В Пико он снова пересел, на этот раз на автобус, который опять ехал на запад. Поллард показалось, что Холмен действительно направляется домой, но она не была уверена на сто процентов и не хотела потерять его, поэтому двигалась по пятам, злясь на себя за то, что теряет попусту столько времени.

Холмен вылез из автобуса за два квартала до мотеля. Поллард забеспокоилась, как бы он ее не заметил, но он даже ни разу не обернулся. Она удивилась: Холмен словно не замечал окружающий мир.

Он дошел до мотеля, но, вопреки ее ожиданиям, не стал заходить внутрь. Обойдя здание, он забрался в свою машину, и ей пришлось продолжить преследование.

Сначала Холмен поехал на юг по бульвару Сепульведа. Поллард не отставала от него, держась на расстоянии пяти-шести машин. Внезапно Холмен удивил ее. Он остановился у пандуса и купил букет цветов у одного из вечно слоняющихся там торговцев.

«Что за ерунду он творит?» — подумала Поллард.

Она догадалась, в чем дело, когда через несколько кварталов Холмен притормозил у кладбища и свернул на одну из аллей.

Подбиравшееся к зениту солнце палило вовсю, и дышать было невозможно. Полированные надгробные плиты напоминали разбросанные в траве монеты, а девственно чистая, безупречно подстриженная зелень так ярко отливала на солнце, что Холмен потянулся за темными очками. Термометр на приборной панели показывал девяносто восемь градусов, а часы — 11.19. Холмен случайно увидел себя в зеркале и замер: на мгновение темные очки стали его старыми очками, отдельные пряди волос прилипли к вискам, и в отражении он был моложе, явно моложе — на него смотрел тот самый Холмен, который весело отрывался вместе с Чи, курил, кололся и угонял машины, пока его жизнь не вышла из-под контроля. Холмен снял очки. Напрасно он купил их тогда.

Учитывая будний день и жару, посетителей на кладбище почти не было. В дальнем конце проходили похороны, и небольшая группка скорбящих сгрудилась под тентом.

Холмен поехал в сторону могилы Донны и остановился на том же месте, что и в прошлый раз. Когда он открыл дверцу, жара обрушилась на него мощной волной, а слепящий блеск заставил Холмена заморгать. Он снова потянулся за очками, но подумал — нет, я не хочу приходить к ней таким, каким был когда-то.

Холмен положил цветы на ее могилу. Те, что он привез в прошлый раз, почернели и засохли. Холмен собрал старые цветы и очистил могильную плиту от опавших листьев и лепестков. Он сгреб в кучу остатки букета и выбросил в мусорный бак возле дорожки. Взяв свежие цветы, он разложил их по могиле.

Холмен ругал себя за то, что не принес вазу. По такой жаре, да еще без воды, цветы завянут к концу дня.

Еще больше он разозлился, подумав, что всегда был из тех людей, которые вечно все портят.

Он присел на корточки и прижал ладонь к могильной плите. Горячий металл обжигал руку, но Холмен прижимал ее все сильнее. Пусть горит.

— Прости, — шепнул он.

— Холмен?

Холмен обернулся через плечо и заметил идущую к нему Поллард. Он встал.