Ангелы Черчилля - Руби Джексон

– Никуда не денется!

– Как твой летчик? – Джоан и Мегги знали о ее летных занятиях, за которыми, радуясь за подругу, без всякой зависти наблюдали с земли.

– Конечно, он – сама доброта, разве иначе он стал бы учить меня летать?

У Мегги созрел серьезный вопрос:

– Этих занятий достаточно, чтобы ты полетела сама?

Дейзи почувствовала, что краснеет. Ей не хотелось хвастаться, но Джоан и Мегги были ее подругами и заслуживали честного ответа.

– Однажды я уже летала сама. Честно говоря, это не труднее, чем вести фургон. Главное, оторваться от земли, а потом сесть.

Джоан поежилась:

– Ни за что бы не осмелилась! Летчики – ребята хоть куда, но я предпочитаю стоять обеими ногами на земле.

– Что бы ты ответила, Джоан, если бы я тебе сказала, что знаю одного очаровательного пилота немного старше нас, который готов учить тебя летать?

Джоан и Мегги переглянулись и уставились на Дейзи.

– Ты сразила нас наповал – в буквальном и в переносном смысле, – заявила Мегги. Джоан кивнула, соглашаясь с ней.

– Ну и напрасно. Все, пора спать, иначе мы завалим утреннюю практическую работу.

Дейзи не спалось – возможно, из-за жары в казарме. Она рано встала. Веки слиплись и отказывались раскрываться. Продрав глаза, она решила принять душ, одеться и в ожидании завтрака пройтись.

Лагерь был суматошным местом в любое время суток. Повсюду сновали люди в форме и в штатском – кто-то едва проснувшись, как сама Дейзи, кто-то возвращаясь после ночной смены.

– Дейзи!

Она вздрогнула. Узнала этот негромкий, вежливый, но властный голос. Какая неожиданность услышать его в Халтоне! Она широко улыбнулась и на всякий случай оглянулась – нет ли вокруг кого-нибудь с ее курса. Вот бы кто-то из знакомых увидел ее запросто болтающей с подполковником авиации! Поразительно, что накануне вечером она намекала подругам именно на него. Какими он здесь судьбами?

– Томаш, как я рада вас видеть! Вы к нам по воздуху?

– Нет, Дейзи, по суше, приехал на машине. Между прочим, к вам. – Он протянул руку. – Давайте прогуляемся.

Только что она мучилась от жары, а теперь ее бил озноб. Что-то произошло, что-то ужасное, о чем мог ей сообщить только Томаш.

– В чем дело, Томаш? Что случилось?

– Я спешил приехать ко времени вашего пробуждения.

Он взял ее за руку, и ей пришлось перейти почти на бег, потому что он шагал быстро. Эдейр! Только эта мысль билась сейчас у нее в голове. Осложнения после перелома – недаром она говорила, что он не дал ноге достаточно времени на заживание. Вот вам и проблемы! Кому, как не летчикам и не авиамеханикам, знать, как трудно залезать в кабину некоторых бомбардировщиков даже с обеими здоровыми ногами! С больной ногой это настоящая мука…

Увидев впереди методистскую часовню, Дейзи затрепетала. Что затеял Томаш? Она услышала собственный смех – уж не истерика ли у нее?

– Войдем, Дейзи. Надо поговорить.

Она отпрянула.

– Нет, Томаш, я не методистка, я прихожанка англиканской церкви. – Она ничего не имела против методистов, но Томаш был из Чехословакии, наверное он не совсем понимал эти тонкости. Он не отпускал ее руку.

– Здесь нам никто не помешает. Не упирайтесь.

Она устала упираться и без сил припала к его плечу.

Он пригласил ее в комнатушку, где не было ничего, кроме стола и двух стульев. Сначала оба молчали. Обоим не хотелось нарушать молчание, но Томаш привез известие, и обязанность все сообщить лежала на нем. Зная это, он стискивал зубы.

– Дейзи, вчера Эдейра сбили над Ла-Маншем. Неприятельские самолеты внезапно вынырнули из-за облака. Он был ведущим, Дейзи, и летел впереди. Никто ничего не смог сделать, хотя он, говорят, отправил свою машину в крутое пике. Кто еще мог так поступить, малышка Дейзи, кроме нашего друга?

– Его найдут. – Она вскочила. – Томаш, нельзя допустить, чтобы его подобрали немцы.

– Мы уже его подобрали.

Надежда вспыхнула и тут же погасла при виде горя в глазах летчика-чеха.

– Никакой надежды?

Он покачал головой.

Она встала, изо всех сил стараясь держать себя в руках.

– Он отдал мне свой шарф-талисман. Его шарф был у меня, Томаш…

– Прекратите молоть чушь! Я был о вас лучшего мнения. Эдейр тоже.

Она смотрела на него со слезами на кончиках ресниц:

– Простите. Что теперь будет?

– ВВС свяжется с его ближайшей родней.

– С Альфом?

Он усмехнулся и сам смахнул слезу.

– Я бы тоже этого хотел. Нет, у него есть двоюродный брат, юристы которого позаботятся о погребении. Мне очень жаль, Дейзи, но даже этот благородный кузен – не настолько близкий родственник, чтобы получить увольнительную. К тому же военное ведомство не очень уверено, где он сейчас: кажется, в Северной Африке. Эдейра похоронят в склепе часовни в доме двоюродного брата.

– Старое Поместье… – пробормотала она и разрыдалась.

Томаш обнимал ее за плечи, а она плакала до тех пор, пока не кончились слезы. После этого она выпрямилась, чувствуя некоторое замешательство.

– Что нам теперь делать, Томаш?

Он встал и заставил встать ее, чтобы, держа за руки, заглянуть ей в глаза.

– Нам с вами, дорогая Дейзи, остается радоваться, что он был в нашей жизни, и трудиться изо всех сил ради победы в этой войне. Я всегда твержу в воздухе: «Это за Чехословакию», но теперь, сражаясь за свою родину и за этот чудесный зеленый край, подаривший мне новую жизнь и шанс драться, я буду добавлять: «И за Эдейра, молодого англичанина, рыцаря без страха и упрека». Это ведь слова вашего Чосера?

Чарли догадалась бы, о чем он толкует.

– Не знаю, Томаш. Но все равно, спасибо, что приехали и сказали. Какие глупые мысли лезут в голову! Мы надеялись, что в этом году на Рождество будет ветчина. Я бы отдала свою Альфу, он бы поделился с… – Она не смогла договорить.

– Мне пора возвращаться. Помните, у вас есть друг.

– Пора на завтрак, господин подполковник. Потом я иду на занятия.

Они молча вернулись на то место, где встретились. Неподалеку ждал штабной автомобиль с водителем в форме.

Томаш остановился и, глядя на машину, проговорил:

– Мы друзья, Дейзи, верно?

– Да, мы друзья, Томаш. – Она отдала честь. Пока он шел, она провожала его взглядом, но на отъехавшую машину смотреть не стала.

Видеть себя в зеркале было тяжело. Глаза распухли, словно после боксерского поединка, лицо пошло пятнами. Как привести себя в порядок перед занятиями? Она со стоном вспомнила, что предстоит практика. Как ей справиться с работой при таких заплывших глазах? Чарли подсказала бы, как быть. В ее косметичке всегда находилось то, что нужно. Дейзи услышала всхлип и не сразу сообразила, что сама издала этот жалобный звук.

Не думай, Дейзи. Ты выплакала все слезы на месяц вперед. Но при всем старании у нее не получалось забыть волшебную сцену: бегущий к ней по траве Эдейр, размахивающий своим желтым шарфом-талисманом.