Тайнознатицы Муирвуда - Джефф Уилер

Теперь в ее голосе звучала страсть.

— Сейчас не время для раскола, ваше величество. Забудем обо всех разногласиях, — она протянула ему руку. — Я прощаю вам все то, что вы сделали с моей дочерью. Я не держу на вас зла. Исток хранил вас на троне до сего дня ради этого мига и этого решения.

Сабина взяла Майю за руки и обняла.

— Майя — ваша законная наследница, ваше величество. Она откроет Сокровенную завесу. Я знаю это, ибо так говорит мне сердце. Прошу вас, ваше величество, умоляю! Неужели вы не слышите, что сам Исток говорит моими устами?

Исток действительно был с ними — Майя чувствовала, как во время этой речи его тихий шепот медленно наполнял комнату, полз по полу, горел в ее, Майи, сердце. На глазах выступили слезы, и вдруг словно хор запел в комнате — неслышимый уху, но внятный душе хор. Прикусив губу, Майя устремила взгляд на отца.

— Я ничего не слышу, — пренебрежительно бросил он и насмешливо ткнул пальцем в сторону Великой Провидицы. — Ты совсем завралась, Сабина. А ты оказался прав, Кранмир. Она и не такое придумает. Ну да меня этими выдумками не проведешь.

Он сделал шаг к Сабине, и в глазах его пылала ненависть.

— Я не нуждаюсь в твоем прощении. Я его не желал и не просил. Твоя дочь умерла, и я торжествовал, узнав об этом. Я никому не позволю диктовать мне, что делать. Я — владыка этой земли. Я — ее хозяин.

Тяжелым взглядом он обвел зал.

— Завтра я войду в главные ворота и объявлю, что Кранмир становится новым альдермастоном Муирвуда и главой ордена мастонов в Коморосе. Кранмир подписал закон о верноподданничестве. Всякий же, кто откажется его подписать, будет посажен в башню Пент и обвинен в предательстве.

Его горящий взгляд нашел Майю, затем вернулся к Сабине.

— Не дожидайся моего возвращения, Сабина. Уходи. Не желаю тебя больше видеть.

* * *

Дверь кабинета альдермастона закрылась. Сенеылаль Томас повесил голову — вид у него был такой горький, словно он уже шагал к виселице. Сидящий в своем кресле альдермастон смотрел печально, но без удивления. Его жена стояла рядом, положив ладонь ему на плечо. Он накрыл ее руку своей и горько улыбнулся. Сабина задумалась, сложив руки на груди. Однако ничья печаль не могла сравниться с горем Майи и с разочарованием, терзавшим ей сердце.

Кольер усадил Майю на стул и повернулся к присутствующим.

— И этот безумец — твой отец, — без выражения заметил он. Покачав головой, он угрюмо усмехнулся. — Выступи я так в Дагомее, у нас бы уже началась революция. Власть не должна быть единоличной. Видишь, что с ним стало? Его сила в страхе и угрозах, а не в верности подданных.

Майя вздрогнула: его слова больно ранили. Слезы подступили к глазам.

— Вы собираетесь покинуть аббатство, мадам? — спросил Кольер Сабину. — Я знаю, что на реке вас ждет корабль, и мы могли бы все вместе…

— Нет, — перебила его Сабина. В глазах у нее стояли слезы. — Нет, Гидеон. Мы останемся.

— Разве вы не слышали, что он сказал? К утру он не смягчится, это я могу сказать точно. Нам следует перебраться в другое аббатство — в моем королевстве… или в Прай-Ри, это ближе. Пусть Майя откроет Сокровенную завесу оттуда.

Сабина покачала головой.

— Нет, Гидеон. Клятва должна быть исполнена здесь, в Муирвуде. Так провидела Лийя.

Кольер непонимающе посмотрел на нее.

— А она не рассказала, как это случится? Если она предвидела будущее, как вы говорите, отчего было не написать и не предупредить о том, с чем мы столкнемся и как этого избежать?

Сабина покачала головой.

— Она ничего не написала. Ни совета, ни подсказки о том, как быть с отцом Майи и с его угрозами.

— Так что же нам делать? Едва ли Исток хочет нашей гибели.

Сабина подошла к Кольеру и положила ладонь ему на руку.

— Иногда бывает и так.

— Но почему? — потрясенно спросил он.

— Как же ты не понимаешь, Гидеон? — покачала головой Сабина. — Когда запылали и рухнули аббатства, путь в иной мир стал закрыт для мертвых. Мой Дар позволяет мне видеть не будущее, но прошлое. Всякий день, проходя по этой земле, я вижу картины их прошлых жизней. Вижу альдермастонов былых времен. Учеников. Безродных. Все они были такие же люди, как мы. Тела их рассыпались в прах в костницах, но дух жаждет новой жизни. Мертвые столетиями ждали этого мига. Неужели ты не чувствуешь их присутствие? Дело ведь не только в Ассинике и в невинных, которые могут погибнуть. Мы должны спасти тех, кто и в смерти ждет спасения, — она повернулась к Майе. — Кто ждет тебя.

У Майи сжалось сердце. Воздух вдруг стал густым и тяжелым, словно дымным, вот только дыму взяться было неоткуда. Плач и отчаяние мертвых заполнили ее душу.

Кольер вытаращил глаза и недоверчиво покрутил головой.

— То есть вы говорите… вы говорите, что мы должны довериться Истоку? Не зная, что из этого выйдет? Даже если в конце концов мы сами станем покойниками?

Она кивнула.

— Лийя не знала своей судьбы. Она не знала, какую роль ей предстоит сыграть в пришествии Скверны. Знай она это в те годы, что росла на кухне, она, быть может, и вовсе не осмелилась бы выйти за пределы аббатства, — она вздохнула и поглядела на Майю. — Мне кажется, что этой ночью тебе в аббатство ходить незачем, милая. По-видимому, твой отец принял решение, как ни горько мне видеть, чем оно для него обернулось. — Она сглотнула. — В прошлом Исток не раз лишал короля власти.

Майя зажмурилась и беззвучно заплакала. Надежда, которую она питала все это время, наконец оставила ее.

Стоя за спиной у Сюзенны, Майя расчесывала ее шелковистые волосы. Бросив взгляд в зеркало, она ощутила укол зависти. На Сюзенне вновь было то же белое платье, что и в ночь испытаний. Тревога была ей к лицу; прикусив губу, она нашла глазами лицо Майи.

— Я знаю, что не надо волноваться, но почему-то волнуюсь, — шепотом призналась Сюзенна. — Пальцы дрожат. Поможешь мне с вуалью?

— С радостью, — ответила Майя и потянулась за шелковой, легкой как паутинка вуалью, лежащей в присланном женой альдермастона сундучке. Солнце уже село. Родители Сюзенны ждали в аббатстве, и с ними — альдермастон и его жена. Сабина решила провести эту ночь в аббатстве, надеясь, что это поможет ей понять волю Истока и смело встретить страшную судьбу, которая, по всей видимости, ждала всю страну.

Майя бережно извлекла вуаль из сундучка и поднесла прелестную вещицу Сюзенне. Легонько сжала плечо подруги: