Смерть на кончике хвоста - Виктория Платова

— Вы из «Бумдидо»? По поводу интервью?

— Не совсем.

— Я могу вам помочь?

— Может быть. Меня интересует Ксения Никольская, —сказал Леля первое, что пришло ему в голову. И соврал. Регина Бадер — вот ктопо-настоящему интересовал его.

— Ксения?

Слава богу, дело сдвинулось с мертвой точки.

— Она ведь работает в агентстве?

— Уже нет… Насколько я знаю.

— Ксения Никольская больше не работает вагентстве, — раздался за спиной Лели сухой ломкий голос.

Леля обернулся.

Это была Виолетта Сергеевна Гатти собственной персоной.Виолетта Сергеевна моментально разочаровала Лелю: ничего демонического, ничегоэкстраординарного в ней не было. Самая обыкновенная стертая фигурка, самоеобыкновенное стертое личико, похожее на кусок светлой пемзы, стертые губы,брови, щеки. И глубоко посаженные глаза. Волосы у Виолетты Сергеевны были активнорыжего цвета, а Леля еще с юности не выносил рыжих. Сержант Критенко, мрачныйдемон его армейской юности, был рыжим.

— Ксения Никольская больше не работает вагентстве, — еще раз повторила Гатти и уставилась на Лелю жалким подобиемглаз. — Вы ко мне?

— Да. Мне необходимо получить кое-какие сведения.

— Регина, подожди в предбаннике, — сказалаВиолетта Сергеевна властным голосом и снова обратилась к Леле.

Не говоря ни слова, Регина покинула кабинет: во всей еепорывистой фигуре, в диковатых и грациозных движениях чувствовалась покорность.И не просто покорность, а восторженная покорность. Этого было достаточно, чтобыпробудить в Леле ревнивое неприятие Виолетты Сергеевны. Леля понимал, чемвызвана эта покорность: Гатти бросила к ногам девочки, у которой не былоникаких шансов, весь мир.

— Слушаю вас, — официальным голосом произнеслаГатти, как только за Региной Бадер захлопнулась дверь.

— Удивительно хороша, — невпопад сказал Леля. Онвсе еще не мог отделаться от шрама на лице манекенщицы.

— Вы решили обсудить со мной именно это?

— Нет. Я совсем по другому поводу. — Леля вытащилиз кармана корочки и протянул их Гатти.

Директриса «Калипсо» внимательно изучила удостоверение исаркастически выгнула губы.

— Слушаю вас, господин Леля.

Теперь пришел черед фотографии, выуженной из портмонеРадзивилла; эта фотография была единственным шансом Лели: если Гатти незнакомадевушка со снимка, то разговаривать с ней будет не о чем. Ну, не о конкурсе жекрасоты 1994 года с Радзивиллом в жюри, в самом деле!

— Вам не знакома эта девушка? Гатти взяла протянутуюфотографию и мельком взглянула на нее.

— Это же Дарья Литвинова, — воскликнулаона. — Господи, как дурно снято! Свет не выставлен, ракурс ужасный. Нашифотографы так снимают… Откровенная порнуха!

Откровенная порнуха. Замечательно. Отлично. Лучше и быть неможет.

— А… как она у вас оказалась? — осторожно спросилаГатти.

— Это имеет отношение к делу, которое я сейчасрасследую. Значит, девушку зовут Дарья Литвинова. И что вы можете сказать оней?

— Вам сегодня положительно не везет, господин Леля.Литвинова не работает у нас, так же как и Никольская.

— И как давно?

— Недавно, — Гатти явно не хотелось вдаваться вподробности.

— Мне бы хотелось поговорить об этом поподробнее.

— Что-нибудь произошло? — запоздало спросила она.

— Пока не знаю, — честно признался Леля. — Новсе может быть.

— Что конкретно вас интересует?

— Все.

Гатти прошлась по кабинету и выглянула в предбанник.

— Приготовь нам кофе, Регина. Интересно было быпосмотреть на этого ангела Благовещения, рассовывающего кофе и сахар по чашкам.

— Итак? — Гатти уселась за стол в сосредоточеннойпозе слушательницы мантр и последовательницы учения бога Вишну.

— Вы говорите, что она у вас больше не работает.

— Это правда. Мы разорвали договор в одностороннем порядке.

— И что же произошло?

— Она сорвала контракт. И уже не первый. Поставилауважаемое и респектабельное агентство в дурацкую ситуацию. Не прилетела к местусъемок, хотя все условия были оговорены заранее.

— Поподробнее, пожалуйста, — оживился Леля.

— Шестого февраля ее ждали во Франции. А она изволилане полететь. Опять Франция!

— Почему?

— Откуда же я знаю — почему? Финт. Прихоть взбалмошнойдевчонки. Это происходит не первый раз, должна вам заметить. Она сорвала дваконтракта в Финляндии в прошлом году. Она, видите ли, влюбилась. Потом быладоговоренность с «Магу Кау». То же самое. Теперь Франция. Отвратительно.

— Вы пробовали с ней связаться?

— Бесполезно. Она либо отключает телефон, либо исчезаетиз города. А когда возвращается — слезы, стенания, страшные клятвы. Только чтоземлю не ест. Парней ей хватает на два месяца максимум. После этого онистановятся ей неинтересны. И появляются другие.

— Завидный темперамент.

— Еще бы. Я столько раз обещала себе, что расторгну сней договор…

— И?

— Я очень трепетно отношусь к своим девочкам и считаюсебя ответственной за их судьбу.

Похоже, Гатти изначально настраивалась на интервью сжурналистом таинственного издания «Бумдидо», и теперь ее сложно было свернуть вдругую колею.

— И все-таки расторгли?

— Да. Она не полетела во Францию. Она вообще пропала.Мы получили весьма гневный факс от французской стороны, поверьте.

— И вас не смутило, что эта… Литвинова вот так запростоисчезла?

— Я же говорила вам. Это происходит не первый раз. И непоследний. Не стоит беспокоиться. Она обязательно объявится.

— А если не объявится? — осторожно спросил Леля.

— Это значит, что она умерла от любви к какому-нибудьшейху из Эмиратов, — рассмеялась Гатти. — Но почему Дарьязаинтересовала такое серьезное ведомство, как ваше?

— Вам знаком Герман Юлианович Радзивилл? По лицу Гаттипробежала тень.

— Я слышала, что с ним произошло, — ушла отпрямого ответа она. — Но при чем здесь Дарья Литвинова?

— Фотография, которую я вам показал, была найдена вбумажнике покойного.

— Не удивительно, — пожевав губами, сказалаГатти. — Преуспевающие бизнесмены были ее специальностью.

— А с самим Радзивиллом вы не сталкивались?