Эпоха Отрицания - Олен Стейнхауэр

– Ты уверена? – спросил Бишоп. Паркер посмотрела на него, и он поднял руки. – Я только к тому, что у нас нелегко. В данный момент все, что ты сделала, – это оторвалась от прежней жизни. Ты еще можешь вернуться, шагнуть назад. Если остаешься, то берешь на себя обязательство. И федералы будут смотреть на это именно так. Останешься – и ты уже в их списках.

– Расскажешь, какой у тебя план?

Мужчина прикусил губу. Помолчал.

– Если считаешь, что не готов мне доверять, то ладно. Я уйду, – сказала Ингрид. – Я приехала, потому что доверяю тебе, и я слишком взрослая, чтобы вступать в отношения без взаимности.

Мартин улыбнулся и потер лицо.

– Вообще-то, плана как такового нет. Сейчас нужно обеспечить безопасность всех наших людей. Мы не хотели бы все время скрываться.

Его собеседница удивилась.

– Я думала, это как раз часть генерального плана.

Бишоп снова улыбнулся и покачал головой.

– Этого хотел Бен. Настаивал, чтобы мы ушли в подполье. Создал структуру связи, позаботился о конспиративных домах, условных сигналах. Но использование такой структуры – исполнение фокуса с массовым исчезновением – означало переход к обороне. Бен доволен. Он считает, что прав.

Тут было о чем подумать, и теперь, в свете этого знания, ее собственный побег уже не выглядел столь блестящим.

– Сколько нас? – спросила Паркер.

– Несколько сотен.

– Сотен? Сотен исчезнувших, как я?

Мартин кивнул.

– Та пусковая установка, помнишь? Она не наша. Это подстава. Федералам нужен был какой-то предлог, чтобы арестовать нас с Беном. Нам повезло – позвонил один друг, предупредил. Они хотели схватить сначала нас двоих, потом всех остальных. Не знаю, заметила ли ты, но наша страна постепенно превращается в полицейское государство. В последние годы это особенно заметно.

– Вот оно как? В твоем распоряжении сотни человек, отказавшихся от привычной жизни, но ты не собираешься их использовать?

– Кое-какие мысли есть.

– Взрывать дома?

– Есть более поэтические способы изложить свою точку зрения.

Что у него на уме?

– Массовые забастовки?

– Конечно. Или, может быть, что-то совсем простое – исчезнуть, а потом вдруг появиться. Всем сразу.

Ингрид задумалась. Сотни людей исчезают на несколько недель или месяцев, а потом, в один прекрасный день, появляются снова.

– Все будет зависеть от того, что они скажут, когда вернутся, – предположила женщина.

– А если не скажут ничего?

– Что? Ну это же смешно.

– Может, да, а может, и нет.

– Мартин? – подал голос Рэгги, расправлявшийся на кухне с холодной пиццей.

– Подумай об этом. – Бишоп оставил собеседницу и удалился к своему товарищу. Вместе они склонились над расстеленной на столе большой картой. Возле карты лежал револьвер.

Ингрид повернулась к выходившему в темноту окну. Сотни исчезнувших появляются, молчат, как немые… и что?

На дверном косяке она заметила сделанные карандашом отметки с датами – живший здесь ребенок вырос до четырех футов. Почему-то ей не пришло в голову, что та семья, может быть, переехала в другой дом, в район получше. Нет, она представляла лишь одно: их выселили. Дети страдают не только в Нигерии, думала Ингрид. Они страдают повсюду…

– И это не показалось вам странным? – спросила Рейчел.

– Что?

– То, что у Мартина не было плана. Он собрал по стране четыре сотни человек, но при этом толком не знал, что с ними делать.

– Да, – поглаживая по головке дочь, сказала Ингрид. – Но в первую очередь он заботился об их безопасности. О них месяцами говорили по телевизору, обвиняли во всем, в чем только можно. На них навесили клеймо террористов. Еще немного, и вы начали бы устраивать на них облавы.

Прю покачала головой.

– СМИ, конечно, пошумели, но ФБР сохраняло спокойствие. Мы не собирались выступать против «Бригады», пока не убедимся, что они что-то готовят. И только когда нашли пусковую установку, поняли, что пора.

– Им ее подбросили.

– Чья-то же она была! И, к вашему сведению, мы ее не подбрасывали. Знаете, кто нам позвонил и посоветовал проверить тот самый склад? Женщина по имени Холли Расмуссен, подруга Миттага.

Кевин переступил с ноги на ногу, а Ингрид бросила на Рейчел неприязненный взгляд.

– Пусть так, – сказала она, но на ее лице появилось задумчивое выражение – похоже, имя Холли Расмуссен что-то ей напомнило.

– Так что не говорите мне, что никакого плана не было, – продолжала Прю. – Частью плана была и пусковая установка, и – даже если не все с этим согласились – Четвертое июля. – Она повернулась к Муру. – Вы хотели, чтобы я услышала именно эту историю?

Кевин пожал плечами.

– Может быть, позволите ей закончить?

Рана снова дала о себе знать, и Рейчел, чтобы размяться, прохромала к стене и вытянула ногу. Боль вскинулась и улеглась. Прю кивнула Ингрид.

– Хорошо. Продолжайте. Что еще рассказал вам Мартин Бишоп?

Ее раздражение, похоже, позабавило Паркер.

– Тогда – ничего. Ему нужно было уйти куда-то, и Рэгги отвез меня в Монтану. Ехали туда два дня не останавливаясь. За рулем сидели поочередно.

– И вы вот так запросто положились на незнакомого человека.

– Это и есть доверие, спецагент.

Рейчел не ответила.

– Лоло, штат Монтана, рядом с границей Айдахо, – продолжила свой рассказ ее собеседница. – Бревенчатый домик в горах. Шестнадцать человек, молодые люди, и все звались Джорджами и Мэри. Большинство напуганы. Что делать дальше, они не знали, поэтому действовали по графику. Работа по дому, занятия стрельбой, групповая терапия. Большинство были настроены миролюбиво, но не все. Джордж из Альбукерке, студент-экономист, призывал поехать в Лоло и захватить городишко. «По одному городу за раз» – так он говорил.

– И как на это отреагировали остальные? – спросила Рейчел.

– Никак. Каждый предлагал что-то свое. Хотя я указала тому Джорджу, что Мартин на такое не пойдет, и Рэгги со мной согласился. Из всех присутствовавших с Мартином разговаривали только мы с ним. Для остальных он был лицом на экране или словами на веб-странице.

– Он был идеей, – вставил Дэвид, и эти слова были его первыми за долгое время.

– Да, – согласилась Ингрид и посмотрела на него. – Он был идеей.

Вопреки явному неодобрению Джорджа из Альбукерке, Ингрид оставила свой «смит-энд-вессон» в грузовике.