Своя-чужая война - Владимир Матвеев

Бывшие «тени», уединившись от всего этого мира далеко на южных островах, организовали свое сообщество – небольшую общину, если так можно сказать, неподконтрольную ни одному из государств. У них появились жены и дети, которым они стали передавать все свои знания. У них были деньги. Много денег. Востребованная работа всегда хорошо оплачивается. Особенно тогда, когда эту работу могут выполнить единицы.

Убить разумного на самом деле не так уж и сложно. Всегда найдется та брешь, в которую проникнет незаметный убийца, чтобы выполнить свою работу. Будь то брешь в оборонительных укреплениях замка, за стенами которого укрылась жертва, или же брешь в окружающих такого несчастного разумных. Очень часто находятся те, кто за полновесное золото готов забыть задвинуть на ночь засов на двери для обслуги, выводящей во внутренний сад. Или посмотреть в нужный момент в нужную сторону, не обращая внимания, что творится у тебя за спиной. Да и обычные житейские слабости выбранных целей очень часто могут служить причиной их безвременной кончины. Тут и любовь к вину, в которое можно капнуть капельку яда, и любовь к женщинам, некоторые из которых сами как яд, правда сладкий. И любовь к охоте, где можно «нечаянно нарваться на острый рог тура» или сломать шею, вылетев из седла «вдруг погнавшей лошади».

Безымянные превратили убийство в искусство. Разбойное нападение, арбалетный болт, уличную или кабачную драку они оставили дилетантам. После сделанной ими работы можно было строить только догадки, отчего тот или иной разумный вдруг покинул этот бренный мир. И ничего более: ни следов, ни улик, ни свидетелей. Их боялись и уважали. У них было все. И это все они готовы были отдать за то, чтобы снова почувствовать себя нужными не только своим семьям и близким, но и чему-то большему.

– А потом на Тивалене появился никому не известный вольный князь Сайшат, – после непродолжительной паузы продолжил Безымянный. – На голову которого уже вскоре пришел к нам заказ.

– И почему же вы его не взяли? – поинтересовался Атей. – Я сомневаюсь, что ко всем тем дуэлям и покушениям, что уже были, ваша организация имеет отношение. Ведь, как мне известно, нареканий на вашу работу еще никогда не было. А если я жив, то или вы не работали по мне, или же просто молва, как всегда, преувеличивает.

– Молва не лжет, князь, – помотал его собеседник головой. – Мы всегда полностью выполняем взятые на себя обязательства. Другой вопрос, что не за все предложенные контракты мы беремся. Разумные до сих пор не знают, по каким критериям мы делаем выбор между тем или иным заказом. На самом же деле здесь все просто. Перед тем, как принять на себя обязательства, мы досконально узнаём все о будущей «жертве». И если нам кажется, что такой разумный пока не готов к встрече с богами, мы не станем его убивать. Более того, можем намекнуть заказчику, что его смерть вообще нежелательна. И если все же она последует, то вслед за ней может несдобровать и он сам. Так уж получилось, что наши клиенты очень состоятельные личности, в основном высокородные и благородные. Но и среди них, как это ни удивительно, бывают достойные мужи. Так зачем лишать жизни такого лишь за то, что народу у него живётся лучше, чем у его соседа? И он, народ этот, бежит к нему от своего господина и днем и ночью?

– Это намек на меня? – улыбнулся Призрак.

– Ну почему же намек, – в ответ ухмыльнулся воин. – Я это говорю практически прямым текстом. Заказ, причем сразу от нескольких личностей, пришел на вас, как только вы очень изящно завладели будущей столицей княжества Сайшат. А предпосылки к этому наверняка были еще раньше.

– И почему же Безымянных не заинтересовал этот заказ?

– Потому что в тебе, князь, – совершенно серьезно, глядя прямо Атею в глаза, сказал воин, – мы увидели свое будущее и будущее своих детей. Увидели в княжестве Сайшат то, что, думали, уже безвозвратно потеряли.

– Но вы ведь и сами могли создать какое-нибудь государство. Вон в Вольных баронствах что ни благородный, то правитель. Пусть у него и дружины всей – два десятка полупьяных воинов.

– У каждого своя судьба, своя жизненная дорога, свое предназначение. Мое предназначение, как и моих друзей и близких, – это с честью служить достойному. Твое, князь, – править.

– И я так понимаю, что таким достойным вы видите меня? А если это так, то почему?

– Экий ты дотошный, – как-то по-простому ухмыльнулся воин. – Впрочем, так и должно быть. А почему считаем достойным?

Он вдруг повернул в сторону озера голову, откуда раздавался счастливый смех ребятни. Несмотря на первые осенние дни, по песчаному берегу босиком носилась стайка детей, поднимая ударами своих ног тучу брызг, которые играли в лучах Хассаша сотнями радуг.

– Да вон хотя бы из-за них, – кивнул он головой в сторону сорванцов. – За всю свою не такую уж и короткую жизнь я впервые вижу, чтобы дети обычных горожан устраивали свои игрища в сотне шагов от правителя, который периодически бросает на них свой взгляд и ласково улыбается. Этого для меня в данном случае достаточно.

– Не считая той информации, что вы уже успели собрать до этого? – хитро посмотрела на него Катаюн.

– Информация – это все, уважаемая мерита, – ответил тот улыбкой.

– Ага, – кивнула девушка. – Особенно если брать во внимание род ваших занятий.

– Совершенно верно, – не стал отрицать воин.

Призрак медленно поднял взгляд от пустой кружки, которую рассматривал, пока обдумывал слова Безымянного. По всему выходило, что ряды его воинов в скором времени пополнятся великолепными бойцами. Отказываться от тех, кто сам предлагает свою службу, он и не думал.

Живые «тени» императора! Да рассказов о них было, наверное, в разы больше, чем о самом Крисе Великом. И если даже вычленить из них всю правду и достоверность и поделить их на десять – все равно главные герои этих рассказов получались весьма достойные. И как воины, и как личности.

Другой вопрос, что они должны понимать, что империи больше нет, как нет и Криса Великого, а есть Великое княжество Сайшат. Именно это он и собирался им объяснить.

– Я слушаю тебя, воин, – наконец произнес Призрак в лицо насторожившегося Безымянного, который понял, что обычный разговор закончен.

К этому времени на открытой веранде присутствовали все его товарищи. И те, что сидели здесь сразу, и те, что до этого изображали в тени деревьев праздных гуляк. Поэтому, когда прозвучали слова Атея, все они с достоинством поднялись, выстроились рядом со своим старшим, что до этого вел с князем всю беседу, и одновременно опустились на правое колено, приложив к груди правые руки, сжатые в кулак.

– Прими нашу службу, Атей Призрак, великий князь Сайшат, – сказал их старший.

Народ, к открытию памятника ставший накапливаться на набережной, остановился и изумленно смотрел на то действо, что сейчас происходило на их глазах. Хоть они и жили в государстве, где воин был на каждом шагу, но если ты не принадлежал к этой касте разумных, все их ритуалы и таинства для тебя навсегда оставались закрытыми, а оттого и вызывали они немалый интерес. Вот и замерли обыватели, увидев, как десяток воинов бухнулись перед их князем на колено.