Космический капкан - Евгений Гаркушев

– Не кажется. Существует и существует. Мало ли что.

– Такое ощущение, что кто-то специально подготовился к прибытию бородавочников, ожидал их как дорогих гостей и даже заранее запасся припасами.

– Эй-эй, ты что это балакаешь?! – Глеб остановился. – Кто это будет мерзких бородавочников ожидать как дорогих гостей? Рангуны, насколько я знаю, их тоже на дух не переносят. Да, дух от них исходит, прямо скажем, не самый приятный. Скверный такой душок. У нас на астероидах вертухаи знаешь что придумали, чтобы жизнь коскам невыносимой сделать? Пихали их в одну камеру с бородавочником. И парень сразу раскалывался. Его, бородавочника, и не удавишь даже. Руки марать противно. А удавишь – воняет, как клоп.

– И все же…

– Погоди-ка. То есть ты хочешь сказать, что в ближайшее время нам стоит ожидать массового прибытия на Дроэдем бородавочников?! Вот жуть-то какая! То-то здесь дома такие дешевые!

– Совсем необязательно, – возразил Лукас. – Я хочу сказать, что кто-то заранее подготовился к тому, что на планету могут прибыть бородавочники.

– И о чем это говорит?

– Не знаю. Но мне кажется странной такая предусмотрительность.

– Может, это какой-нибудь безумный рангун, – предположил Жмых, – который буквально тащится от бородавочников. Бывают же и такие…

– Как ты от холоди… – лемуриец осекся.

– Как я от холодильников, значит, – закончил за него фразу Глеб. – Ты меня достал, графоман! Я бы дал тебе по кумполу еще разок, но, боюсь, ты снова впадешь в буйное умопомешательство. Я не люб-лю хо-ло-диль-ни-ки! – проговорил он, чеканя слова. – Не люб-лю их! Втыкаешь?!

– Ладно, ладно, конечно, втыкаю, – заверил его Лукас. – Я просто пытаюсь строить предположения, зачем кому-то здесь понадобился склад холодиль… тьфу ты, бородавчанских продуктов.

– А ты не думал о том, что кто-то просто любит бородавчанскую кухню?

– Ты что, полагаешь, Глеб Эдуард, кто-то в своем уме может любить бородавчанскую кухню?

– Почему именно в своем уме, – поднял бровь Жмых, – скажи мне, Лукас, ты много на Дроэдеме наблюдал людей и рангунов, про которых можно было бы сказать, что они в своем уме?

– Да, ты абсолютно прав, Глеб Эдуард, здесь одни закоренелые преступники, убийцы, насильники и извращенцы. Не представляю, как меня занесло в этот рай, чтоб тому, кто мне посоветовал сюда прилететь, пусто было.

– Это ты на меня намекаешь? – поинтересовался Жмых.

– Да нет… Откровенно говоря, почему я не стал возражать, когда ты предложил на Дроэдем двинуть… Я ведь слышал об этой планете и раньше…

– Правда?

– Правда… Причем от одного уголовника…

– Вот как? Интересно, с кем же это ты водил компанию?

– Как-то раз в Мамбасу меня задержали за незначительное правонарушение…

– Избил кого-нибудь до смерти?

– Не совсем. Один тип утверждал, что я покушался на то, чтобы его убить. Лгал, конечно. Мне-то, существу с тонкой душевной организацией… В общем, не в этом суть. Меня ведь отпустили.

– Просто так? – удивился Глеб.

– Конечно, не просто так, – начал раздражаться лемуриец, – пришлось отдать копам тысячу рублей.

– Немало. – Жмых присвистнул. – Сознайся, ты все же кого-то пришил?!

– Они так говорили, – не стал спорить Лукас. – Обычная полицейская ложь, чтобы выбить у подозреваемого как можно больше денег. Но я рассказываю тебе не об этом! В камере я познакомился с одним типом. Он-то мне и рассказал, что есть-де такая планета – настоящий рай на краю Галактики. Местные жители, говорит, не испорчены полицейской системой. Для мошенника со стажем там самое место. Певчей жабой разливался, пока я ему не поверил. Звали его, кажется, Рубленый.

– Рубленый?! – встрепенулся Жмых. – Ты уверен? Лысоватый такой? Вот здесь, – он провел по горлу, – шрам. Выглядит так, как будто зашивали грубыми нитками по живому.

– Точно, он, – согласился лемуриец. – И откуда ты только всех знаешь?

Глеб заметно помрачнел.

– Знаю я многих. Но этот – подсадной.

– Что?! – не понял Лукас.

– Что-что, подсадной. Работает на копов. Его в камеры сажают, чтобы разговоры слушал и все начальству докладывал. Еще – если расколоть кого-нибудь надо, прессануть. Тебе он почему-то про Дроэдем наплел. Ну, не может же он только выпытывать что-то. Надо и о жизни базарить…

Лемуриец кивнул:

– Да, я с ним обо всем говорил. Стихи ему читал и он, оказалось, в поэзии так хорошо разбирается!

– Еще бы он не разбирался. Небось готовился специально, чтобы на тебя впечатление произвести. Детство свое дефективное не вспоминал, нет?!

– Он, кстати, тоже в приюте для дефективных воспитывался, – лемуриец осекся. – Неужели обманул?!

– Конечно, наколол он тебя, дурья твоя башка. Его легавые научили такое пропрягать. А у легавых вся твоя биография аккуратно в папочке хранится, и они эту папочку регулярно читают. Представляешь, все, что ты делал и о чем стало известно начальству, – в папочке… Противно, что и говорить.

– Зачем им понадобилось сочинять, что к нему судьба тоже была не совсем справедлива? – спросил лемуриец, в фактах биографии которого, возможно, таилось не так уж много постыдного…

– Да затем, чтобы ты в нем своего признал и покаялся во всех грехах… Тут бы тебя и повязали.

– Нельзя верить людям, – вздохнул Лукас.

– А то, – согласился Жмых. – И не только людям. Рангунам, таргарийцам, бородавочникам и прочей нечисти тоже доверять нельзя. Я уж не говорю о твоих братьях-лемурийцах. Та еще публика.

– Ты что-то имеешь против лемурийцев?!

– Только то, что у вас с головой не совсем в порядке. А еще многие из ваших на копов работают. Говорят, мы, мол, оказались в заключении по ошибке. Готовы сотрудничать, чтобы как можно скорее выйти на свободу. А ошибка их – как правило, мокруха. Да еще с расчлененкой.

– Не думал, что твой шовинизм зайдет так далеко! – насупился Лукас. – Хотел бы надеяться, Глеб Эдуард, что ты возьмешь свои слова обратно и никогда больше даже словом не обмолвишься о благороднейшей расе прекраснейшей из планет – Лемурии.

– Конечно, беру свои слова обратно. Почему бы не взять?! Никаких проблем. Но при этом остаюсь при своем мнении. Так и знай.

– Ты хочешь сказать, Глеб Эдуард, что люди не бывают стукачами?

– Бывают, – согласился Жмых. – Но самые авторитетные коски в законе обычно люди.

– И рангуны, – уточнил Лукас.

– Опять ты со своими рангунами! Да они просто уроды тупые. И ничего больше.

– Тем не менее, согласно тесту Шульца – Гимлира, проведенному почти полвека назад, рангуны в целом признаны выше по уровню интеллектуального развития, нежели люди. Вот так-то. – Лукас улыбнулся.