Танец семи покрывал - Вера Ветковская

— Значит, в крещении ее именовали Анастасией, — пробормотал Чон. — Я угадал. Знаешь, брат, я попросил одного человека молиться за нее… Скажи, за самоубийц можно молиться?

— Кто тебе сказал, что Стася — самоубийца? — возразил Родион. — Это был несчастный случай, запомни.

— Конечно. Листья-то как нападали, как будто уже настоящая осень…

— А тут под скамеечкой веник. В два счета все разметем…

Родя извлек из полиэтиленового пакета веник и принялся сметать палую листву. Чон прижался лицом к кресту. Он и в самом деле ощутил в душе что-то вроде умиротворения. Но листья деревьев казались ему черными, а небо — белым, бумажным… И розы, положенные им и Родей на Стасин холмик, были припорошены пеплом… «Нет, это не психическое, — с надеждой подумал Павел. — Что-то случилось с глазами на почве нервного потрясения. Надо сходить к окулисту».

Чон пытался припомнить слова молитвы, которую читал в храме тот хромой, но в памяти осталось только «в месте светлом, в месте злачном, в месте покойном»…

— Ты какую-нибудь молитву знаешь? — обратился он к Роде.

— Только «Отче наш». Прочитать?

Чон кивнул. Родя начал читать молитву. Дочитал до конца, сказал «Аминь» и посмотрел на Чона.

Тот стоял в какой-то странной застывшей позе, вытянув шею и вперив куда-то полубезумный взор. На лице его был написан ужас.

— Что с тобой? — спросил Родион.

— Т-там… — пролепетал Чон.

Родя проследил за его взглядом.

— Там ничего нет.

— Нет?

— Нет. Просто куст сирени.

— Возле куста, — прошептал Чон. — Неужели ты не видишь?

Родион снова посмотрел в сторону, куда указывал взгляд Чона.

— Там просто куст сирени, ничего больше.

— Там Стася стоит. Возле куста.

Родя снова глянул в сторону куста.

— У тебя галлюцинация. Там никого нет. Абсолютно никого.

Чон зажмурился и провел ладонью по лицу. Когда он открыл глаза, возле куста и в самом деле никого не было. Только какая-то фигура в сером, скользнув как тень между деревьями, быстро уходила в глубь кладбища.

Родя подтащил побелевшего как снег Чона к скамейке: казалось, что тот сейчас потеряет сознание. Чон сжал голову руками, потом снова бросил испуганный взгляд на черный куст сирени.

— Ты правда никого не видел? — отдышавшись, спросил он Родю.

— Конечно правда. У тебя галлюцинации, — настойчиво повторял Родя.

— Но я ясно видел ее возле того куста…

— Ты не мог ее видеть. Она лежит здесь, в могиле.

Чон перевел взгляд на черное вьющееся растение, затянувшее своими листками и цветами холмик.

— Здесь, говоришь, в могиле… Нет. — Он приложил руку к сердцу, потом к глазам. — Она здесь и здесь.

Марианна не вызвала Стеллу на похороны Стаси, и Стелла так сильно была оскорблена этим, что, приехав в Москву, не нанесла визита старой няньке. А между тем дело объяснялось вовсе не тем, что Марианна считала далекую Стеллу не слишком близким к дому Михальских человеком, просто она среди своих многочисленных записных книжек с телефонами клиентуры не сразу отыскала телефон Стеллы, который когда-то оставила ей София.

Зато у Стеллы записные книжки были в идеальном порядке. Получив письмо от Марианны, пришедшее спустя почти месяц после гибели Стаси, она быстро отыскала в своей записной книжке телефон Родиона, которым давным-давно снабдила ее Стася на тот случай, если сестре понадобится остановиться у кого-то в Москве.

Родиону пришлось долго и подробно объяснять, кто она, незнакомая ему Стелла, рассказывать драматическую историю семьи Михальских, — но Родя эту не слишком интересную драму пропустил мимо ушей — так сильно он был потрясен и вместе с тем утешен известием, что у Стаси, оказывается, есть сестра-близнец. Ему не терпелось ее увидеть. Он с готовностью вызвался встретить Стеллу в аэропорту и отвезти ее куда захочет — либо к себе домой, либо на пустующую дачу.

В аэропорту, увидев Стеллу, он чуть было не разрыдался. Как будто перед ним возникла ожившая Стася. Но едва Стелла заговорила — и ужалившее его сердце сходство стало размываться, а потом исчезло вовсе. Стелла в кратких, решительных словах, тоном, совсем не свойственным тихой Стасе, объяснила Роде, зачем она приехала, и заявила голосом, не терпящим возражений: «Надеюсь, ты будешь мне во всем помогать». Родион заверил ее, что готов на все, лишь бы свести счеты с Чоном.

Они приехали на дачу. Стелла тут же, как будто век обитала в этом просторном доме, выбрала себе комнату, выложила из чемодана свои вещи и аккуратно развесила их на вешалки в чужом шкафу, нашла в шифоньере чистое белье. Родион, пока она устраивалась в комнате, по ее приказу сварил кофе и сбегал в ближайший поселковый магазин за продуктами. Когда он вернулся, то застал Стеллу, облачившуюся в шелковый домашний халат, растянувшейся на тахте, словно у себя дома. Ее бесцеремонность даже понравилась Роде. Стелла без лишних предисловий сказала, что ей нужна информация о том, как все произошло.

Пока Родя рассказывал историю знакомства Чона со Стасей с самого начала, ему самому многое становилось ясно. Он вспомнил, как они с поэтом Сашей Руденко встретили однажды на кладбище Стефана и Зару, и Саша сказал, что Зара — старая знакомая Чона. Вспомнил, как он пытался выяснить у Стаси, знал ли Чон Зару прежде, до знакомства с нею, но Стася ответила отрицательно. Вспомнил, как Стеф обмолвился ему однажды, что именно благодаря Чону он познакомился с Зарой. Как после водворения Зары в доме Михальских что-то сильно изменилось в отношениях Чона со Стасей… Стелла слушала его с большим вниманием, сопоставляя рассказ Родиона с тем, что когда-то рассказывала ей о Чоне сестра. Стелле тогда не понравился ее рассказ, уж слишком возлюбленный Стаси походил на авантюриста, желающего хорошо пристроиться в столице. Она всячески настраивала Стасю против него. Но та с негодованием восклицала: «Нет, нет! Я ему верю! Он очень добрый человек, очень искренний…»

Стелла хорошо знала, что природная доброта мало что решает в делах любви. Из рассказа Родиона она поняла, что у Чона было чрезвычайно богатое прошлое. А люди с богатым прошлым обычно имеют в своем шкафу много скелетов, как говорит английская пословица. И эти скелеты, в свою очередь, имеют обыкновение оживать и цепляться мертвой хваткой за живых людей…

Родя со Стеллой проговорили всю ночь, и чем больше они припоминали фактов из жизни Чона со Стасей, Стефана с Зарой, запомнившихся Родиону или описанных Стасей сестре, тем яснее становилась картина… К утру оба пришли к выводу, что Стася, конечно, не просто утонула: эта парочка, Зара и Чон, подтолкнули ее к смерти.

— Что будем делать? — спросил Родион, неожиданно утешенный в своем горе возможностью активно действовать.