Лаки - Джеки Коллинз

Стоял приятный, не слишком влажный летний день, и она отправилась еще в универмаг «Бергдорф» и оставила там пару тысяч долларов. По дороге домой, переходя через Пятую авеню, она заметила на углу газетный киоск. Олимпия задержалась у киоска, потому что на витрине, среди развала дешевых женских журнальчиков, рядом с «Энкваером» и «Стар» заметила образчик желтой прессы под названием «Пойнтер». А на обложке указанного образчика красовалась большая фотография Флэша, голого по пояс, но с длинным потрепанным шарфом на шее. На его лице блуждала недобрая усмешка, и костлявой рукой он обнимал худенькую крашенную перекисью куколку никак не больше семнадцати лет от роду. Заголовок гласил: «Тайный брак Флэша с девочкой-подростком».

Олимпия так и застыла на месте, уставившись на фотографию. Она сощурила свои маленькие голубенькие глазки, потом полезла в сумочку, швырнула киоскеру десятку и схватила с витрины проклятый журнал. Пока старик рылся в мелочи, собирая ей сдачу, она пробежала подпись под фотографией. Подпись была короткой и исчерпывающей: «Легендарная суперзвезда рока Флэш, будучи на юге Франции, где он работает над новым альбомом вместе с группой «Лайэбаутс», признал, что уже три года состоит в браке с восемнадцатилетней Кипп Хартли. Кипп, которая в момент их встречи еще училась в школе, ожидает первенца в начале следующего года».

Решение было принято. Лаки собралась замуж. Во второй раз.

– Давай не станем устраивать ничего грандиозного. В свидетели можно взять кого-нибудь из прислуги, – предложила она Димитрию.

Димитрий согласился. Так никто не узнает, когда именно они поженились, и даже малейшая тень подозрения не падет на законность рождения Роберто.

Они решили сыграть свадьбу за день до отъезда с острова. Адвокат Димитрия прилетел за сорок восемь часов до события. Он привез с собой полный чемодан бумаг. Большую часть из них предстояло подписать Лаки. Она не возражала, так как в их число входил и самый важный для нее документ – соглашение между ней и Димитрием о том, что он полностью принимает на себя обязательства по покупке земли, строительству и финансированию отеля в Атлантик-Сити, который затем полностью и безоговорочно перейдет в ее собственность. А после ее смерти его унаследует Роберто.

– Это мой тебе свадебный подарок, – прокомментировал Димитрий, скрепив документ затейливой подписью.

Лаки расписалась рядом. На большую часть его состояния она не получала никаких прав. Ну и что? Все равно Роберто получит половину, а отель стоимостью в многие миллионы будет принадлежать ей одной.

День свадьбы выдался чудесный. Лаки одела простое белое платье и украсила волосы цветами. Димитрий остановил свой выбор на легком летнем костюме – ничего слишком официального.

Специально для церемонии с материка самолетом привезли православного священника. Гостями на свадьбе были прислуга и Роберто, который провел весь день на коленках Чичи, не понимая, что происходит, но от души радуясь царившему вокруг возбуждению.

Лаки вспомнилась ее первая свадьба. Лас-Вегас. Она – шестнадцатилетняя девочка. Пять сотен гостей. Помпезный и безвкусный спектакль, участвовать в котором пришлось и ей. Против воли.

Все из-за Джино. Он от нее избавился таким образом.

Наступала вечерняя прохлада. Роберто уложили спать, а Димитрий и Лаки вдвоем уселись за накрытый на террасе праздничный обед. Их поджидало тонко нарезанное жаркое из барашка с зеленью, жареная картошка в чесночном соусе, мелкий горох в масле. А на десерт – миниатюрный свадебный пирог с меренгами и земляникой.

Они чокнулись рюмками с оузо – любимым ликером Димитрия, а потом пошли в бассейн купаться нагишом.

В постели он не спеша взял ее, и Лаки с наслаждением отдалась его умелым мужским ласкам.

Как все не похоже на ее первую брачную ночь с Крейвеном на Багамах! Днем он докрасна обгорел под яростным тропическим солнцем и всю ночь напролет хныкал и капризничал. Что за ничтожество!

«Завтра мы покидаем остров», – думала она.

«Завтра я должна позвонить Джино и Косте».

Завтра... завтра... завтра...

Она погрузилась в сон, небрежно положив руку на грудь своего нового мужа.

Джино привычным жестом отстегнул чек на пять тысяч долларов на еще одно благородное дело. У Сьюзан всегда имелось наготове какое-нибудь благородное дело, как у фокусника – кролик. Одно, другое, третье. Да, Сьюзан Сантанджело не упрекнешь. Она щедро жертвовала на благотворительность. Из кармана Джино.

Сьюзан одарила его щедрой улыбкой.

– Спасибо, дорогой, – прошептала она.

Они присутствовали на очередном торжестве в «Сенчури Плаза Отель». Стол на двенадцать персон. Его стол. Нет, ее. Он платил. Она приглашала гостей.

Джино помещался между Сьюзан и ее доброй подругой Пейж Вилер. Пейж ему нравилась. По крайней мере, она обладала чувством юмора, чего никак уж не скажешь про большинство «добрых друзей» Сьюзан.

В число прочих гостей входили: муж Пейж, Райдер, кинопродюсер, не умеющий разговаривать ни о чем, кроме как о «производстве», а также целое сборище приближенных Сьюзан. Парикмахерша, портниха, зубной врач. И,уж конечно, детки. Ее-Совершенство-Всемогущество-Джемма. И Натан – Не-Стану-Же-Я-Пачкать-Руки-Работой-После-Окончания-Колледжа.

Некогда он ими пленился, счел их прекрасным плодом материнского воспитания. Но за два года совместной жизни взгляды Джино претерпели значительные изменения. Они пребывали в непоколебимой уверенности, что все вокруг им должны, – жертвы трех извечных ловушек: «слишком много», «слишком рано» и «а что мне это даст?». Парочка недоносков из Беверли-Хиллз в шикарной спортивной одежде и в автомобилях под стать.

С грустью Джино пришлось узнать, что ему так и не удалось полюбить ни одного из них, хотя он долго и упорно старался.

Он знал, что и они его не любили, более того – не выносили.

Ну и хрен с ними. Наплевать. Он женился на Сьюзан, а не на ее детях.

Сьюзан мечтала, чтобы все они стали одной большой счастливой семьей, и без устали подталкивала их друг к другу.

Они звали его «Джино».

Сьюзан хотела, чтобы они звали его «отец».

Они старались избегать его.

Сьюзан настаивала, чтобы он официально их усыновил. Ха! Он рассмеялся ей прямо в лицо, когда она впервые ему это предложила.

– Да ты что? Они же взрослые, зрелые люди. Зачем это нужно?

– В душе они еще совсем дети. Им требуется нормальный отец. Если ты не усыновишь их, Джино, не покажешь им, что они тебе не безразличны – я не уверена, что между вами вообще когда-нибудь наладятся хорошие отношения.

– Бред собачий.

– Нет, дорогой. Надо смотреть правде в глаза.

Она уже поговорила со своим адвокатом, который, по ее словам, горячо поддержал идею.