Первый и последний. Немецкие истребители на западном фронте. 1941-1945 - Адольф Галланд

Дневные налеты английской авиации все еще оставались единичными операциями. Хоть они продолжались и в 1943 году, но были небольшими и редкими. Дополнительно к этому тщательно подбирались объекты особой важности, которые затем подвергались воздушным нападениям в ночное время с низкой высоты. Таким способом англичане сумели уничтожить информационный центр люфтваффе под городом Тельтовом. В ходе этого нападения ни одна бомба не упала за пределами ограды данного центра. Такой же точностью и таким же последующим эффектом отличались налеты, совершенные 17 мая в дневное время, на плотины па реках Эдер, Мёне и Зорпе. Тут применялись специально изготовленные для данной цели большие цилиндрические бомбы, которые в момент сбрасывания приводились во вращательное движение с помощью дополнительно установленного приспособления. Эти специальные бомбы могли сбрасываться с низкой высоты, с точно рассчитанной скоростью и временным интервалом для того чтобы попасть в плотину в строго определенном и наиболее подходящем месте ниже уровня воды. Дамбы на реках Мёне и Эдер, которые соответственно удерживали 130 и 202 миллиона кубических метров воды, были разбиты именно таким способом. Плотина на реке Зорпе уцелела. Повреждения были огромными. Кроме потерь среди населения и имущества, вызванных потоком воды, серьезным образом были задеты водные и энергетические ресурсы Рура. По оценкам английской стороны, общий уровень падения производства составил порядка 35 процентов. Командование люфтваффе в немедленном порядке приказало перебросить па все важные плотины аэростатные заграждения, части по созданию дымовой завесы, а также легкие зенитные батареи. Нападение было совершено 19 бомбардировщиками "ланкастер", 11 из которых вернулись назад в Англию. Проверка обломков сбитых самолетов и допросы захваченных в плен летчиков показали, что британские ВВС самым тщательным образам готовились к данной операции во всех отношениях — техническом, тактическом и тренировочном.

Несмотря на столь значительный успех этих налетев, имеется в виду их воздействие на германскую военную индустрию, Гаррис все равно придерживался формы ночных интенсивных бомбовых ударов по немецким городам, хоть и не имевших военного значения, но которые он считал правильными и оправданными. Говоря, что это ради блага немецкого народа, он тем не менее все-таки открыто признавал, что они предназначались для политического и психологического воздействия.

Тем временем на западе мы впервые на опыте столкнулись с воздушными атаками американских многомоторных бомбардировщиков, которые проводились в дневное время. Не было никакого сомнения в том, что наши летчики-истребители не были достаточным образом подготовлены к борьбе с соединениями "летающих крепостей", с их сильным истребительным прикрытием. Вначале мы переоценивали их огневую мощь и неуязвимость, которые в то же время были весьма значительными. Пехотинца, впервые столкнувшегося на поле битвы с танком, охватывает чувство танковой боязни, до тех пор пока он не обнаружит, что и у этих монстров есть свои уязвимые места. Точно так же нужно преодолевать свою робость перед новым врагом и летчику-истребителю. Однако оборонительный огневой заслон соединения "летающих крепостей", так же как и неуязвимость каждого отдельно взятого бомбардировщика, был слишком реальной вещью. Можно было подсчитать, что соединение из 27 самолетов "В-17" могло иметь на вооружении по крайней мере 200 тяжелых пулеметов с зоной эффективного поражения до 1000 метров с хвоста, то есть в том направлении, с которого обычно атакуют истребители. С другой стороны, на опыте было проверено, что для того, чтобы сбить "летающую крепость", требуется всего лишь 20 попаданий снарядов калибра 20 мм.

Ранней зимой 1942 года, уже в который раз, я очутился на западе вместе со своей авиачастью. Я как раз хотел собрать данные, полученные опытным путем, для улучшения наших методов ведения боя против американских многомоторных бомбардировщиков. На протяжении всей войны эти методы но необходимости улучшались, а также изменялись.

Нашим летчикам нужно было не только преодолевать психологический барьер, но, кроме того, нужно было изобретать новую тактику нападения. Вплоть до настоящего времени мы воевали с бомбардировщиками индивидуально. Хотя к неприятелю мы приближались строем, сама атака осуществлялась отдельным самолетом или парой самолетов — ведущим и ведомым. Теперь же в случае нападения массированной огневой завесе четырехмоторных бомбардировщиков противостояла целая эскадрилья или полк наших истребителей, и от способа нападения с хвоста мы вынуждены были перейти к атакам спереди. Это было нечто совершенно новое. 2-я истребительная авиагруппа "Рихтгофен", под командованием Эгона Майера, уже разработала свою собственную тактику фронтальной атаки, однако число сбитых вражеских самолетов оставалось по-прежнему крайне малым. В основном это был вопрос вооружения. "Ме-109" был вооружен только 20-мм пушкой и двумя обычными пулеметами. Конечно, пушка на "Me-I09F" была более современной, более скорострельной, с лучшей траекторией снаряда, и, самое главное, она располагалась по центру прямо над двигателем и стреляла сквозь втулку воздушного винта. Тем не менее существовали противоречивые мнения но поводу нового вида оружия, чем его считать — шагом вперед или шагом назад? Мельдерс разделял точку зрения Удета, что лучше одна центрально установленная пушка, нежели две на крыльях. Я же находил решение с одной пушкой совершенно недостаточным, в особенности же считал, что для воздушных сражений пулеметы устарели — просто бесполезный фейерверк. С их помощью едва ли можно поразить вражеский истребитель, не говоря уже о многомоторных бомбардировщиках. Естественно, я осознавал все преимущества центрально установленного вооружения, но если все вооружение состояло только из одной пушки, то тогда я безусловно предпочитал две "децентрализованные" пушки, особенно когда думал о постепенно снижающемся уровне обучения и мастерства большинства наших новых летчиков, что, конечно, было неизбежно в условиях затянувшейся войны. Не каждый пилот был таким же снайпером, как Удет или Мельдерс.

Вопрос о вооружении "Ме-109" был доведен до Гитлера — когда и кем, я не знаю. Так или иначе, но однажды во время беседы он спросил меня: "Какое вооружение, на ваш взгляд, лучше для "Ме-109" — пушка по центру или же две пушки на крыльях?" Я размышлял недолго и ответил: "Лучше все три". Мой ответ очень понравился Гитлеру, так как совпадал с его точкой зрения. Он учел этот факт, поскольку тот подтверждал в который раз его правоту при попытках ввести в практику свои собственные странные идеи в области вооружения и технического оснащения, вопреки мнению экспертов.

Сразу после этого разговора поступил приказ увеличить вооружение на "Ме-109". Внизу под крыльями были установлены две дополнительные 20-мм пушки. Эти "гондолы", или "ванны", как мы их называли, естественно, отрицательно влияли на летные характеристики, так как самолет, испорченный таким способом, в сущности, был вовсе не пригоден для ведения воздушного боя. Что бы там ни было, но с тремя пушками он обладал такой огневой мощью, с которой можно было кое-чего достичь в сражении с "летающими крепостями".

Со временем, когда истребительное сопровождение у американцев становилось все более эффективным, "ванны" пришлось удалить. Основной проблемой стали истребители прикрытия, при этом сама задача сбивать бомбардировщики переместилась на второй план. Вследствие невнимательного или даже пренебрежительного отношения к усилению вооружения на наших истребителях было упущено много благоприятных возможностей. Гораздо более подходящим вариантом оказался самолет "Fw-190", сначала с двумя, а позже с четырьмя 20-мм пушками и двумя пулеметами. Двигатель с воздушным охлаждением и звездообразно расположенными цилиндрами был менее уязвим и давал пилоту естественное прикрытие при атаке. Однако снабжение этими машинами авиачастей явно не соответствовало необходимому уровню — четыре пятых доли в общем производстве составляли "Ме-109". Самолет "Fw-190" требовался не только частям, оборонявшим рейх, но и на всем театре военных действий. Правда, у него имелся один недостаток — на высоте более 6500 метров его летные показатели резко ухудшались, а так как "В-17" обычно подлетали к цели на данной высоте, то это, безусловно, служило помехой в боях с американскими истребителями сопровождения.