Лорд-Чародей - Лоуренс Уотт-Эванс

Странное это ощущение: повсюду предрассветный полумрак, а над головой — ясное голубое небо. Крушила уже увидел такое дома, когда по утрам спускался к реке: солнце не успевало выйти из-за кряжа, и дно долины оставалось в тени. Но дома это продолжалось недолго — несколько минут, и наступал солнечный день. Здесь же солнце не появлялась до тех пор, пока небо не становилось голубым, а западную часть мира не начинали заливать лучи.

Когда солнце наконец выплыло из-за утесов, путникам показалось, что они шагнули из рассвета в полдень. Воздух мгновенно потеплел, природа заиграла красками, впереди по-прежнему царил полумрак.

Их проводником был высокий мужчина, одежда которого была сплошь ушита перьями арра, а ведь в других местах проводники украшали перьями только шляпы. Проводник вел Избранных на восток по бесконечному и все более крутому склону, а его необычный плюмаж трепетал на ветру. Когда Крушила увидел впереди в глубокой тени развевающийся стяг, он решил, что это перья на костюме проводника, и лишь потом сообразил, что на ветру трепещет нечто красное и золотое, а вовсе не белое.

— Что это? — спросил он, указывая на разноцветное пятно. — Птицы?

— Это флаг, — ответил Лучник. — Погляди, там дальше есть и другие.

— Стяги, — сказал Ведун. — Верхнеземцы отмечают ими владения своего клана.

— Выходит, верхнеземцы сейчас здесь? — спросил Крушила, озираясь по сторонам. В воздухе веяло приятной прохладой, но время зимы еще явно не пришло. Мир вокруг был зеленым, а не бурым, тут и там виднелись яркие осенние цветы.

— Нет, они пока на утесах, хотя некоторые, самые первые, уже начали двигаться нам навстречу. А стяги сразу помогают найти место, где им предстоит провести зиму.

— Но почему они не потрепались и не выцвели, развеваясь на ветру от весны до осени?

— Наверное, о них заботятся гостеприимцы.

— Кто такие гостеприимцы? — спросил, обернувшись, Лучник. — Я знаю, что верхнеземцы — народ, который живет на утесах и спускается вниз зимой, но о гостеприимцах никогда не слышал.

Интересно, откуда родом Лучник, подумал Крушила. В Безумном Дубе все знают, что даже верхнеземцы не в состоянии пережить морозы, которые стоят на плато зимой, и что гостеприимцы готовят Зимовье для их прихода.

— Посмотри на эти здания и флаги, — сказал Ведун. — Кто-то же должен заботиться о них все остальное время года. Кто-то должен устраивать ярмарки, где верхнеземцы покупают для себя припасы, содержать склады и зернохранилища, чтобы запасти все необходимое на зиму. Этим занимаются живущие здесь круглый год гостеприимцы.

— Постой-постой! — Лучник даже замер от удивления. — Ты хочешь сказать, там, куда мы идем, я имею в виду Зимовье, проводят зиму верхнеземцы?

— Естественно.

— Но я никогда не считал их подданными Лорда-Чародея! Что могут здесь делать Красавица и Вожак?

— Нет-нет, — поспешно ответил Ведун. — Ты прав. Верхнеземцы не являются подданными Лорда-Чародея. Его власть на утесы не распространяется. Но спустившись сюда зимой, они начинают жить по действующим в Барокане законам. Зимовье не имеет особого статуса, у него нет никаких привилегий. Само собой разумеется, что здесь есть свои лерры и жрецы.

— Но… — Лучник догнал Ведуна и пошел с ним рядом. С другой стороны бок о бок с Ведуном шагал Крушила. Прежде чем продолжить, Лучник некоторое время подыскивал слова. — В детстве я слышал рассказы, что верхнеземцы забрались на утесы для того, чтобы избавиться от жрецов и всей системы жречества. Мне говорили, что на Великом плато в отличие от Барокана нет лерров и что земля там голая и негостеприимная. Там якобы нет ни душ, ни духов, и верхнеземцам это очень нравится. Поскольку там нет лерров, то нет и деревьев — только трава и птицы арра. Знаете, почему перья арра защищают от враждебных лерров? Да потому, что арра — единственное живое существо, не имеющее собственных лерров, и перья укрывают их от любых лерров, которые пытаются ими овладеть.

— Да, среди многих других рассказов я слышал и такие, — кивнул Ведун. — Но открыл для себя, что не могу припомнить деталей тех повествований, в которых утверждается, что в Верхнеземье нет никаких духов. Поэтому я склонен считать, что лерры на плато существуют, а у верхнеземцев могут быть жрецы. Однако я не уверен в этом до конца, поскольку горцы не склонны обсуждать подобные темы с чужаками.

— Но ты же можешь это проверить, — сказал Крушила. — Когда мы ночевали в Семи Сторонах, ты побывал в месте, где нет лерров, и знаешь, что это такое. Ты мог бы забраться на плато и посмотреть, не возникнут ли у тебя такие же мертвящие ощущения.

Ведун посмотрел сперва на него, потом на утесы.

— Забраться туда? — изумленно спросил он.

Крушила понимал, что хочет сказать Ведун. Утесы нависали над ними, как темная, перегораживающая весь мир стена. Закрывая полнеба, стена казалась неприступной. Однако все знали, что на противоположной стороне Зимовья часть утеса обрушилась, что позволило проложить тропу наверх.

— Верхнеземцы поднимаются туда каждый год, — сказал Крушила.

— У них на это гораздо больше причин, чем у меня, — резонно заметил Ведун.

Ответ Крушилу не убедил — разве Ведун не должен постоянно стремиться узнавать новое об окружающем его мире? Но прежде чем он успел привести свои аргументы, Ведун повернулся к Лучнику:

— Что бы ни было там, наверху, у гостеприимцев есть лерры и жрецы. Зимой верхнеземцы повинуются их требованиям.

— Но если они поднялись на плато, чтобы скрыться от жрецов…

— Видимо, с этого все началось, но зимы Верхнеземья показались им очень холодными.

Крушила недовольно поморщился. Все зависит от того, с какими жрецами ты имеешь дело. Наверное, жрецы гостеприимцев особого ужаса никому не внушали.

— И я рад, что они спускаются вниз. Иначе у нас не было бы перьев арра, их клювов, яиц, мяса и трубчатых костей. Верхнеземцы приносят их вниз для обмена. Думаю, они не стали бы себя утруждать, если бы остро не нуждались в зимнем убежище.

К этому времени отряд, миновав пограничное святилище, уже приближался к первому грандиозному зданию со стягом на островерхой крыше. Два этажа были сложены из массивных камней, третий — из деревянных брусьев. Все окна за исключением немногих на верхнем этаже заколочены или закрыты ставнями. К восточному щипцу крыши прикреплен высокий шест, на котором развевался флаг с довольно сложным гербом. В центре герба — бегущая птица, возможно арра.

За первым строением стояло второе, отличающееся от первого лишь одной деталью. Над домом реял красный флаг с тремя золотыми ястребами.

Еще дальше — третье, с короной и копьем на стяге. На противоположной стороне дороги виднелся точно такой же дом, только на знамени — дракон. Самые дальние зимние убежища скрывались в тени утеса.

Перед каждым следующим домом дорога становилось все более и более разбитой. А когда солнце наконец перевалило через край утеса, Крушила увидел, что дорога, поднимаясь в гору, становится шире, а ее полотно в некоторых местах превратилось в грязь.