Призыв - Бентли Литтл

Роберт вздохнул.

– Я думал, если попробовать… Когда все это разом свалилось на меня, мне показалось: вот он, легкий способ разрешить эту проблему без неприятностей и дрязг. Я не хотел, чтобы все эти фанатики пикетировали наш участок, потому что Иисус велел им строить эту церковь, а я запрещаю шуметь по ночам.

– Ну, я могу рискнуть поговорить с Кори.

Роберт покачал головой.

– В любом случае, спасибо, но не беспокойся. Попробую надавить на этого наглеца. Может быть, он уступит.

– Я в этом сомневаюсь.

– Я тоже.

– Послушай, ты хочешь зайти ко мне поужинать сегодня после работы?

– Не могу, я занят.

– Мы будем ужинать поздно.

Роберт посмотрел на своего брата.

– Почему получается так, что ты никогда не приезжаешь ко мне? Всегда я прихожу к тебе…

– Хорошо, тогда забудь об этом.

– Нет, я серьезно, почему?

Рич, явно ощущая неловкость, переступил с ноги на ногу.

– Мы ближе к городу.

– Дело не в этом, и ты это знаешь.

– Ты никогда не думал завести собаку или кошку? Чтобы у тебя была компания?

– Перестань менять тему.

– Причина в том, что… мне всегда становится так одиноко в мамином доме.

– В моем доме.

– В твоем доме. Видишь? Даже после того, как столько времени прошло, я все равно думаю о нем как о мамином доме.

– Вы вдвоем приезжали, когда Джули была там.

Рич заставил себя улыбнуться.

– Мы заедем в этом месяце, хорошо? И приготовим барбекю.

– Я не пытаюсь тебя заставить.

– Брось, не начинай все сначала.

Роберт устало улыбнулся.

– Хорошо, хорошо. Мы потом обсудим это. – Он открыл дверь своей машины. – Мне пора вернуться в участок и проверить, не убили ли еще кого-нибудь.

– Это не смешно.

– Именно что не смешно…

– Ты в последнее время заходил на гаражную распродажу Билли?

– Ты же знаешь, я избегаю этого субъекта как чумы.

– Тебе следовало бы проверить, что он продает.

Роберт провел рукой по своим волосам. Билли Герди проводил гаражные распродажи каждый уикенд последние двадцать лет. Ряды столов на земле перед халупой, которую он называл домом, никогда не убирались, и хотя все знали, что называть его магазин подержанных вещей на открытом воздухе «гаражной распродажей» было всего лишь уловкой, чтобы не платить за лицензию на ведение бизнеса, никто не доносил на него. Он был очень беден и очень стар, и если все его счастье заключалось в том, чтобы вести мелкую торговлю перед своим домом, обходя законы штата, каждую субботу и воскресенье, кому это наносило ущерб?

Ричу Билли всегда нравился, а вот Роберт его не выносил. Рич утверждал, что причиной нелюбви брата к старику было то, что тот поймал Роберта, воровавшего колючие плоды с его кактуса, когда тот учился в восьмом классе, и Роберту пришлось признать, что, возможно, так и было.

– Я загляну, – сказал Роберт. – Что он продает?

– Наборы против вампиров.

– Наборы против вампиров?

– Коробки, наполненные головками чеснока и крестами из заостренных палочек.

– Господи Иисусе…

– Он сказал мне, что уже продал их более тридцати.

– Ты сделаешь из этого статью?

– Это ведь ты думаешь, что где-то здесь бродит монстр.

– Ну да, я виноват в том, что предприимчивый мошенник Билли воспользовался ситуацией.

– Я говорил не об этом, и ты это знаешь.

– Хорошо, я загляну к нему и поговорю с ним.

– Я думаю, тебе следует это сделать.

Роберт сел в патрульную машину, захлопнул дверцу, опустил стекло и посмотрел на брата.

– Ты напишешь для меня редакционную статью о необоснованном вмешательстве федералов в работу местной полиции?

– Нет, но ты можешь написать письмо в газету.

– Я так и думал. – Он включил мотор.

– Пока.

– До встречи.

Роберт выехал с парковки перед зданием редакции и поехал к шоссе.

Кори остановилась у церкви, выключила зажигание и посидела немного в машине, наблюдая, как прихожане собирались в церковь.

Рич отказался отпускать с ней Анну сегодня, и хотя она была зла и спорила с ним, где-то глубоко в душе, как мать, Кори испытывала облегчение, и поэтому не настаивала так активно, как могла бы. Она злилась на Рича, но с другой стороны, была благодарна ему за то, что он снял с нее ответственность.

Она смотрела, как в церковь вошли все вместе члены семьи Вита Стассона. Толпа поредела, и поток прихожан превратился в ручеек, поэтому Кори вышла из машины и поспешила в церковь, опасаясь, что может опоздать и пропустить начало проповеди.

На проповедях становилось тесно. Все больше людей приходили сюда, неделя за неделей. Возможно, пастор Клэн Уилллер сумел внушить им страх перед Господом.

Уиллер появился из вестибюля всего через несколько секунд после того, как Кори нашла место, и сразу, без предисловий начал говорить. Как всегда, он был красноречив, его мягкий и мелодичный голос наполнил всю церковь. Кори слышала все слова, понимала их значение, но в то же время голос пастора ее убаюкивал.

– Сейчас я жаркой крови испить бы мог, – цитировал пастырь. – Вот что сказал Иисус, выбросив торговцев из храма:

«Сейчас я жаркой крови

Испить бы мог и совершить такое,

Что день бы дрогнул».

Кори моргнула и села прямо. Это не Библия, поняла она. Это Шекспир. «Гамлет». Это было вовсе не то, что сказал Иисус, изгнав торговцев из храма; это сказал Гамлет после того, как поставленная им пьеса подтвердила, что его дядя был убийцей его отца. Холодок пробежал у нее по спине; в какой-то момент она хотела встать и выйти, но, посмотрев на проповедника, стоявшего за кафедрой, и увидев его блаженную улыбку, адресованную ей, неожиданно решила, что это не важно. Библия, «Гамлет», какая разница? Важны слова, а не их источник.

Что-то было не так и со словами, что-то в его рассуждениях казалось неверным, но Кори не могла собраться, не могла думать.

Она досидела до конца проповеди, выслушала отчет о ходе строительства, потом гимны и встала, чтобы уйти вместе со всеми. Медленно вышла из церкви – и тут услышала из пристройки звуки репетировавшего там нового детского хора. Невинные детские голоса пели песню, которую пастор Уиллер велел ей перепечатать в начале недели.

Иисус любит кровь, я знаю, потому что в Библии говорится об этом.