Путь домой - Михаил Михеев

Так вот, империя конкурировала со всеми подряд и имела веский аргумент в доказательство того, что русские – самые крутые. Этим аргументом традиционно был мощный военно-космический флот, на который не жалели средств, и «Янычар» был частичкой этого флота. Частичкой не самой маленькой, но весомой, ибо, согласно военной доктрине того времени, линкоры типа «Саламандра» (а именно к этому типу относился «Янычар») должны были в одиночку патрулировать пространство и заниматься перехватом вражеских эскадр на дальних подступах. Мощное бронирование, отличное вооружение, высокая автономность – все это позволяло надеяться, что, случись нужда, можно будет разменять один такой корабль на авианосную группу противника. Словом, корабль-смертник высшего класса.

Хотя, если вдуматься, не такой уж и смертник. На тот момент и военные, и космические технологии остальных государств отставали от технологий Российской империи на пару поколений, как минимум. Нет, кофеварки те же французы или итальянцы делали заметно лучше, а вот гравитационные торпеды у них летали почему-то хуже. При таком соотношении возможностей и грамотно построенной тактике у линкора был шанс расстрелять немалую часть противников еще до того, как они выйдут на дистанцию, с которой их огонь станет представлять угрозу русскому гиганту. Учитывая же тот факт, что русские любили корабли не только мощные, но и быстроходные, шансы расстреливать противника как хочешь и откуда хочешь у линкора были вполне реальные.

Однако все течет, все меняется. Прошло всего пятьдесят лет, и корабль был признан устаревшим – появились более мощные двигатели, лучшее вооружение и как последний удар по лбу новая военная доктрина, в которую «Саламандры» уже не вписывались. Заслуженные («Янычар», к примеру, участвовал в двух конфликтах и успешно вел боевые действия в составе ударных групп, причем во втором конфликте в качестве флагманского корабля – на нем держал свой флаг сам адмирал Черноусов, легенда имперского флота, имя которого помнили даже сейчас), надежные, удачно сконструированные и проверенные временем линкоры оказались не у дел. Что было делать с ними дальше, оказалось непонятно.

Списывать их, правда, никто не собирался – даже столь мощному, богатому и развитому государству, как Российская империя, достаточно накладно было каждый раз строить новые корабли. Военные теоретики почесали репы, посидели, посовещались и выдали решение, устраивающее всех. Старичков поставили на модернизацию, и в результате нескольких лет на стапелях на выходе получились совсем другие корабли.

Имперские инженеры, в очередной раз доказав всему миру, что русские не только безалабернее, но и талантливее остальных, сделали маленькое чудо. В старые корпуса они ухитрились воткнуть и новые двигатели, и новые орудия, и новые системы управления. Ну и в качестве довеска на части кораблей появились новые искинты, что тоже было в порядке вещей – ведь выслуга у искинтов шла так же, как у людей. Вот и сознание прежнего, прослужившего на «Янычаре» с момента его создания пошло на линкор новой серии, а его место занял бойкий новичок с немалыми амбициями.

Ну, это было в порядке вещей – в империи искинты в обязательном порядке были на любом корабле, начиная с крейсера. Конечно, ставить искусственный интеллект на легкие корабли было не слишком рациональным решением, потому что стоимость создания искинта была зачастую большей, чем стоимость строительства эсминца или корвета. Вдобавок искинты были работой штучной, создавались индивидуально, и их всегда не хватало. Именно поэтому те же эсминцы управлялись исключительно людьми, это было в разы дешевле, а вот на тяжелые корабли искинты ставились в обязательном порядке, поскольку повышение боевой эффективности кораблей, равно как и их выживаемости в бою, с лихвой окупало дополнительные затраты. Естественно, что первоначально искинты шли на крейсера, а потом, после накопления боевого опыта, их сознание переносилось на более мощные корабли и далее, по ступенькам.

Конечно, можно было обойтись и без переноса сознания – просто создать копию искинта и перенести ее на другой корабль, однако этому было много препятствий. Во-первых, это считалось неэтичным. Во-вторых, при таком клонировании развитие искинтов обязательно замедлилось бы из-за снижения вариативности. В-третьих, карьерный рост себя самого, а не какого-то клона являлся немалым стимулом к развитию искинта. Ну и, наконец, в-четвертых, искинты были завязаны не только на программное обеспечение, но и на «железо», в результате чего последствия такого переноса могли оказаться непредсказуемыми. Иными словами, искинт мог и с ума сойти, а что делать со спятившим искусственным интеллектом, имеющим в своем распоряжении отлично вооруженный боевой корабль, являлось весьма интересным вопросом. Были печальные прецеденты, заставившие отказаться от подобных экспериментов и относиться к искинтам осторожно и деликатно.

Искинт, установленный на «Янычаре», успел отслужить свое на легком крейсере «Вайгач», броненосном крейсере «Тополь» и авианосце «Сибирь». На нем-то у искинта и не задалось, причем, что конкретно, он упорно отказывался говорить. Так или иначе, перевод с ударного авианосца на устаревший, несмотря на модернизацию, линкор был явным понижением. Однако искинт не собирался унывать – он был намерен как минимум восстановить свое реноме. Вот только с этим было довольно тяжело – слишком уж изменились задачи корабля.

Дело в том, что в связи с изменением концепции использовать эти линкоры по прежнему назначению никто не собирался. Вместо этого корабли превратили в нечто вроде смеси самоходных батарей и кораблей-арсеналов, обладающих не слишком высокой скоростью, но колоссальной автономностью. Теперь их задачей было располагаться во вновь осваиваемых провинциях империи, которые не было пока смысла прикрывать целыми эскадрами в силу их незначительности. Незначительности в масштабах империи, конечно. Считалось, что такой вот корабль сможет раздавить любого пирата или, к примеру, отбить атаку небольшого флота конкурентов своими силами. В случае же полномасштабных военных действий старый линкор должен был успеть послать сигнал опасности и, возможно, задержать противника до подхода оперативного соединения – броня и усиленные силовые поля делали его крепким орешком и теоретически позволяли вести крупномасштабные боевые действия. Словом, задача была важная, нужная, почетная, но с точки зрения карьеры бесперспективная – от начальства далековато. А ведь для карьериста мелькать на глазах адмирала – одно из необходимых условий роста. Увы, приходилось играть с теми картами, которые были на руках. Так или иначе, вскоре после окончания модернизации линкор «Янычар» прибыл в пункт постоянного базирования – на эту самую планету, носившую тогда лирическое имя Счастливая.

Счастья здесь было – одно название, ровно десять букв, а в остальном – дыра дырой. Около десяти тысяч населения – в основном рабочие, занятые в горнодобывающей отрасли, и фермеры, снабжающие их продуктами. Планета, несмотря на богатейшие сырьевые и биологические ресурсы, была колонией убыточной, ну да от нее другого и не ждали. Прибыль любая колония начинает приносить лишь после того, как достигает определенного уровня развития, а до того времени ей требуются финансовые вливания, и никуда от этого не денешься. В империи это понимали хорошо, поэтому всячески стимулировали развитие колоний, стремясь развить их как можно быстрее и эффективнее. Империя предпочитала вкладывать деньги в людей – именно люди сила и будущее любого государства. Остальные так поступать чаще всего просто не могли, ибо самая большая проблема такой политики – коррупция, и она в человеческом обществе существовала всегда, разъедая могучие державы подобно раковой опухоли. Империя в этом смысле тоже не исключение, но коррупция в ней была, по сравнению с другими, минимальной. Ничего, кстати, удивительного в этом не было, ибо в стране действовали законы, вызывающие шок и негодование всего демократического сообщества. Так, например, чиновника за взятку положено было живьем запихивать в реактор, да и не только за взятку… А с учетом того, что каждый месяц любой чиновник проходил обязательную проверку с использованием спецсредств, количество желающих рискнуть с каждым поколением неуклонно снижалось, да и сам управленческий аппарат был минимальным.