Три цвета крови - Чингиз Абдуллаев

Договора, который позволит нефти уплыть от нас в Турцию. Атвой Савельев и этот, ну птица эта, как его, Дронго, помогают не нам, защищаютне наши интересы, а непонятно чьи.

— Они полетели туда, чтобы предотвратить покушение, — тихоответил Жернаков. Он уже понял, что дело не в сообщении из греческой столицы.Очевидно, директор уже знал мнение руководства страны.

— Какое покушение? — нахмурился директор. — Столько сил исредств уделили этому надуманному вопросу. Уже наш посол в Баку жалуется наСавельева. Над его активностью там все смеются. А ваш Дронго? Позор. Нашаслужба не имеет права использовать волонтеров и наемников. Где вы его нашли?Кто он такой? Мы даже не можем его сейчас оттуда отозвать. Захочет и останетсяв Баку. Захочет, поедет в Тбилиси. Безобразие! Мы совсем забыли о нашихинтересах.

Зазвонил телефон, тот самый вытянутый, с гербом российскогогосударства на диске. Директор быстро поднял трубку.

— Слушаю вас, — сказал он предупредительно, — здравствуйте.

Очевидно, говоривший был очень недоволен, если его басслышен даже Жернакову.

— Я понимаю, — виновато сказал директор, — я все понимаю.

Бас продолжал его отчитывать.

— Нет, но у нас была информация… — попытался оправдатьсядиректор, но его уже перебил неизвестный Жернакову собеседник. — Понимаю, —снова повторил директор, — конечно, наши интересы прежде всего. До свидания.

Он осторожно положил трубку.

— Премьер-министр звонил, — сказал он, покосившись на телефон,словно звонивший мог его услышать, — говорит, что мы не защищаем стратегическиеинтересы страны. А вместо этого работаем на Турцию. Как ты думаешь, мне приятноэто слышать?

— Пришла информация из Германии. Матюхин несколько месяцевназад отправлял для Груодиса трех молодых людей. Все бывшие десантники, — тиходоложил Жернаков. — Мы подозреваем, что их группа все-таки хочет нанести удар.

Директор отмахнулся.

— Кого это теперь интересует. Премьер позвонил, чтобырассказать про этот договор. Сегодня в Баку подписан договор междуАзербайджаном и Грузией. Теперь нефть пойдет через Турцию. Уже об этом сообщиливсе мировые информационные агентства. Премьер кричал, что мы не умеем защищатьинтересы нашей страны.

— А если в этих республиках начнется гражданская война? —спросил Жернаков. — Это отвечает интересам нашей страны?

— Это слова. А на договоре мы теряем миллиарды долларов. Вобщем, так, Жернаков. Завтра утром отзывай всю группу к чертовой матери. Чтобыбольше никто не смел заниматься этим делом. И так много денег и сил потратили.У нас совесть чиста, все сделали. Покушение все равно не состоялось, да, может,его и не планировали. У тебя тоже перестраховщики сидят, все им кажется, чтоповсюду террористы. И этого Дронго как-нибудь отзови. И вообще кончай с ним,завязывай.

Для чего нам нужен такой подозрительный тип? Тоже мне,герой-одиночка. Это в книжках хорошо читать, а в реальной жизни нам такогодобра не нужно.

— Понял, — кивнул Жернаков, — но Груодис…

— Все, — подвел итог директор, — я больше не хочу о немслышать.

В этот момент опять раздался звонок. Директор посмотрел насидевшего перед ним молодого генерала.

— Если это снова по группе твоего Савельева, я передам трубкутебе. Пусть они скажут тебе все, что про тебя думают. Мне уже надоелоотчитываться.

— Слушаю, — ответил директор, поднимая трубку, и кивнулЖернакову:

— Кажется, опять по твою душу, — шепотом сказал он. —Примаков звонит… Что?

Какой посол? Наш посол? Да, я понимаю. Я, конечно, всепонимаю. Это очень серьезно.

Жернаков сидел, нахмурившись. Неужели и этот по тому жевопросу? Директор положил трубку, вздохнул, мрачно посмотрел на генерала.

— Только что в МИД звонил наш посол в Баку. В аэропортугруппой неизвестных захвачен самолет авиакомпании «Люфтганза».

— А где Савельев?

— Они все еще на банкете, вместе с послом. Тот позвонил посвоему телефону прямо из зала. Утверждает, что обстановка очень серьезная.Савельев считает, что в ближайшие несколько часов может что-то произойти. —Помедлив, директор покачал головой:

— Иди, Жернаков, домой. Нам всем сегодня вечером лучше бытьдома. А утром посмотрим, чем все это кончится.

Вошедший в зал Дронго сел в противоположном от Груодисауглу, стал внимательно наблюдать за всем происходящим. Выступала группа «Гая»,исполнявшая песни на азербайджанском, грузинском и русском языках. К столикуГруодиса подошел Эльдар Касумов. Он что-то начал говорить сидевшему рядом сГруодисом человеку, который недоуменно качал головой. Потом поднялся и вышелвместе с Эльдаром. Дронго видел, как провожал их недоумевающим взглядомГруодис. Но Касумов сыграл безупречно. Он ни разу не обернулся. Груодисповернул голову.

Камера следила за его взглядом. Дронго посмотрел в тусторону, куда смотрел Груодис. Она! Никакого сомнения не было. Это была она. Женщинасидела в группе зарубежных журналистов и оживленно смеялась. Очевидно, оназаметила взгляд Груодиса и едва заметно кивнула ему. Теперь было важно недавать опомниться.

Можно было заработать очки за счет стремительного темпа.Дронго встал и быстро подошел к столику Груодиса.

— Деньги уже повезли в аэропорт, — сообщил он Груодису.

— Хорошо, — ответил тот, — я выйду отсюда через десятьминут.

— Но вы говорили, что у нас есть время, — напомнил Дронго, —еще сорок две минуты.

— Да, — кивнул Груодис, — у вас есть сорок две минуты. Небеспокойтесь, взрыва не будет, пока я не дам команду.

— Вы можете не успеть, — сказал вдруг Дронго. Груодиснахмурился.

— Что вы придумали, Дронго? Меня уже начинает беспокоитьваша активность.

— Ничего. Просто несколько минут назад один автомобильударил другой. И сотрудники ГАИ с удивлением узнали, что раненый шофер не имелправа на вождение машины. Это была машина Верховного Совета. Как вы отсюдауедете, Груодис?

— Что с водителем? — нервно спросил Груодис.

— Он жив, — соврал Дронго, — но тяжело ранен.

— Через час он должен быть у самолета, — потребовал Груодис.

— Да, конечно, — кивнул Дронго, — но он тяжело ранен.

— Вы должны привезти его на борт самолета в любом состоянии,— приказал Груодис.

— Хорошо, — мрачно ответил Дронго, — кстати, ваша спутницауже начинает терять терпение.