Любовь понарошку, или Райд Эллэ против! - Любовь Черникова

— Пить! — прозвучало не в пример уверенней.

В губы тут же ткнулась посудина с прохладной и свежей водой, чья-то широкая и теплая ладонь поддержала спину, помогая сесть. Ухватив сосуд обеими руками, принялась жадно, едва не захлебываясь, глотать живительную влагу.

— Поосторожней! Не спеши так.

Невзирая на протест, воду попытались отнять. Вскинувшись, увидела голубые глаза оленерогого культиста. Сейчас, без маски, в обычной одежде, он совершенно не выглядел пугающе. Темноволосый, коротко стриженный, с мужественными чертами лица и легкой щетиной. Симпатичный, гад! Даже красивый.

— А где спасибо? — Фанатик сверкнул ровными белыми зубами, отчего-то напомнив лорда Райда Эллэ, и я еле сдержала рвущийся с языка вопрос.

Нельзя! Вдруг выдам оборотника? Да и вообще, незачем им знать, что я здесь не одна. Хоть какой-то шанс на спасение останется. Может, и «Волчьи тени» уже рядом. Готовятся к нападению, а неосторожным словом все испорчу.

Испугавшись, что культист с помощью своей жуткой магии прочтет мои мысли, опустила глаза. Эмпатией меня не проймешь, проверено, а вот эта магия неизвестно как действует.

Нас обоих отвлекло пронзительное мяуканье дикой кошки, раздавшееся поблизости.

— Ладно, у тебя еще будет шанс меня поблагодарить. — Фанатик подмигнул и поставил на пол глиняный кувшин с влажными потеками на боку. — Пей побольше.

Когда мужчина, пригнувшись, вышел наружу, наконец нормально осмотрелась. Место, где я оказалась, напоминало клетку. Стены и даже дверь были сделаны из толстых, почти с мою руку, бамбуковых стволов — такая и реликта удержит, не то что кого-то вроде меня. Временное пристанище было совсем небольшим — примерно три на три с половиной метра.

Кое-как поднялась и, морщась от накатившей дурноты, обошла клетку по кругу, до боли вглядываясь в темноту между прутьями, насколько позволяло человеческое зрение. Отчего-то инстинктивно боялась применить способности, уже одна мысль об этом вызвала мучительный спазм в моей многострадальной голове, и я решила: позже попробую использовать взгляд зверя, но не сейчас.

Короткий обход утомил. Вернувшись к исходной точке, бессильно опустилась на колени и, утерев выступившую на лбу испарину, приникла к узкому просвету между прутьев.

С этой стороны было заметно светлее. Мне удалось разглядеть костры и темные силуэты прохаживающихся туда-сюда дежурных. Ночь окутала все вокруг бархатным покрывалом, до неузнаваемости изменив очертания, но мне удалось понять: мы на той же самой поляне. Принюхалась, вдумчиво анализируя полученную информацию. Среди прочих знакомых и незнакомых запахов имелся один особенный. Я не могла его определить, но так, без сомнения, пахли все культисты как один. Я отметила это еще когда пыталась вырваться, но не придала значения. Хм… Пленники тоже обнаружились поблизости — они пахли нормально, по-человечески. По-разному.

Подергала дверь клетки. Она была заперта на простой навесной замок, обычный, но весьма надежный. И как его открыть изнутри, я совершенно не представляла. Будь у меня даже ключ, просунуть наружу руку все равно невозможно. Что же делать? Остается только неожиданно напасть на любого, кто сюда войдет, и попытаться сбежать. План не нравился, уж слишком сильно попахивал провалом, но и сидеть тихо в ожидании своей участи было невыносимо.

Решившись, попробовала перестроить зрение на звериное, но после первой же попытки голову пронзило дикой болью, а меня тут же вырвало. О том, чтобы перекинуться, вообще не шло и речи. Умывшись и напившись из кувшина, оставленного заботливым супостатом, устроилась в углу слева от двери, где вошедший меня не сразу заметит. День был долгий, усталость, навалившаяся со страшной силой, настойчиво намекала, что неплохо бы поспать. Может, и голова пройдет? Мысль, как ни странно, показалась здравой, и я не стала сопротивляться.

Спала на удивление крепко. Разбудил звук отпираемого замка, когда свет костров сменился ярким днем. Щурясь, на пороге снова появился голубоглазый культист, но на этот раз входить не стал. Да и хотела бы я посмотреть, как он это сделает со своими ветвистыми рогами, которые вновь напялил.

— Поторапливайся, Кхамлэ ненавидит ждать. И лучше молчи, если не хочешь показательной порки. Он это любит.

Сейчас фанатик казался собраннее и напряженнее, чем вчера. Не улыбался, не пытался шутить. Его слова вызвали предчувствие надвигающейся беды, даже дурно стало. Прижав руку к солнечному сплетению, перешагнула порог, зажмурившись от яркого утреннего света.

Проснувшийся лагерь звенел голосами. Суетились и переругивались обитатели, снова в масках-черепах, разнося еду пленникам и занимаясь прочими делами. В воздухе витал запах свежей пищи, отчего рот мгновенно наполнился слюной, а в желудке возмущенно заурчало, напоминая, что неплохо бы тоже позавтракать.

— Будешь хорошо себя вести, принесу поесть сразу, как вернемся, — шепнул оленерогий и легонько подтолкнул в спину.

Послушно пошла, радуясь, что делаю это по собственной воле, а не потому, что кто-то давит на мозги. И тут начались странности. На меня смотрели. Каждый культист, мимо которого мы проходили, точно позабыв о собственном занятии, поворачивал вслед голову. Стало даже не по себе. Опасаясь встречаться с кем-либо взглядом, чтобы, не приведи Великая Мать, не выдать мыслей и не рассердить ненароком того самого Кхамлэ, дери его бесы, уставилась под ноги. Старалась совсем ни о чем не думать, смотря на босые ступни, выглядывающие из-под длинного подола, — меня вырядили в какую-то буро-коричневую хламиду, за что, подозреваю, отдельное спасибо заботливому надсмотрщику. Лучше уж так, чем сверкать голым задом перед этими тварями.

Зря боялась не узнать и случайно разгневать Кхамлэ, среди встреченных по пути фанатиков его не оказалось. Спутать модно одетого мужика с тростью и в цилиндре с полуголыми, ряженными в кости, перья и шкуры культистами было попросту невозможно.

Как невозможно было перепутать и то давящее отсутствие жизни, что так напугало в столичной забегаловке, куда меня затащил Глод.

Кхамлэ восседал в обитом коричневой кожей кресле с резными деревянными подлокотниками. И он сам, и кресло, больше напоминающее трон, и белая фарфоровая чашечка с тонкой, изящно изогнутой ручкой, от которой доносился нестерпимый, вызывающий тошноту аромат крепкого кофе, смотрелись посреди южного леса инородно и неуместно.

— Подними голову, дитя, — от надтреснутого скрипучего голоса по спине побежали неприятные мурашки.

Совершенно переменившийся оленерогий грубо ухватил меня за подбородок, помогая выполнить приказ.

— Оставь! — Мужик на троне поморщился, обнажив мелкие зубы.

Если бы не они, его можно было назвать привлекательным, хоть и годился он мне в отцы. Благородная внешность, высокий лоб, зачесанные назад светлые волосы чуть ниже плеч. То ли седые, то ли от природы такие белесые, как у световиков. Он явно был лла’эно, но кто именно, так и не смогла определить.

Подсказала интуиция. Маг крови! Кто же еще?