У.е. Откровенный роман... - Эдуард Тополь

Но советская закалка комсомолом, целиной и армией не пропала зря – одесские таксисты, грузинские подпольные цеховики и рижские сионисты сообща выжили, выбили и выпроводили отсюда черных и пуэрториканцев, вытравили крыс и тараканов, отремонтировали канализацию, водопровод и протекающие крыши и вставили лампочки в разбитые фонари. Брайтон ожил, обзавелся русскими магазинами, кавказскими ресторанами и даже книжными магазинами. И конечно, приятно – что уж там кривить душой! – приятно среди американского сарайного дизайна и вездесущих McDonalds, K-Mart и One Dollar Store вдруг прочесть десятиметровые вывески: КНИЖНЫЙ МАГАЗИН «БЕЛЫЕ НОЧИ»… РУССКАЯ АПТЕКА… ГАСТРОНОМ «МОСКВА»… РЕСТОРАНЫ «ПРИМОРСКИЙ», «ЖЕМЧУЖИНА», «АПШЕРОН», «КАЛИНКА», «ЗИМНИЙ САД», «ГАМБРИНУС»… КАФЕ «АРБАТ», «ПАРИЖ», «ТЫ И Я»… КОНДИТЕРСКАЯ «ЗОЛОТОЙ КЛЮЧИК»… ОБУВНОЙ МАГАЗИН «ЗОЛУШКА»… и «КЛУБ-РЕСТОРАН ИМЕНИ ЮРИЯ ВИЗБОРА»! А из окон пирожковой «КАК У МАМЫ», магазина «МОСВИДЕО» и даже из дверей двухэтажного, а-ля Елисеевский, гастронома «НАЦИОНАЛЬ» несутся песни Газманова, Шуфутинского и «Валенки, валенки» Руслановой.

Но – Боже мой! – этот деревянный променад с его доминошниками, игроками в нарды и шашлычными забегаловками! Разве это одесский Приморский бульвар?

И – этот рев надземки с поездами сабвея, гремящими прямо над вашей головой вдоль всего Брайтон-Бич-авеню!

И – эти крики на всю улицу: «Гриша, иди вже сюда! Тут арбузы дешевше!»

И – эти расплывшиеся от американских харчей женщины-гусыни с авоськами в руках и с ногами величиной с ножки рояля!

Впрочем, Кимберли явно кайфовала от всего этого. Восторженно озираясь по сторонам, она тащила меня из одного гастронома в другой и требовала:

– Я хочу эту колбасу! То taste it! Попробовать!.. Я хочу этот хлеб! О my God! Он пахнет Россией!.. Я хочу этот кейк! Как это по-русски? Пирожно?..

– Мы же идем в ресторан…

– Это о'кей! Не важно! Я хочу сейчас! А это что? Пончи-ки? Что это – «пон-чи-ки»? А ты можешь купить мне эти песни? Я хочу эти песни – про валенки! И про «Москва-колокола»!..

Она раскраснелась, помолодела, и я, начисто забыв все про ее миссию в Ханкале, с легкостью покупал ей диски Газманова, кассеты Руслановой, матрешки «Путин», чебуреки и зефир в шоколаде.

К девяти вечера, совершенно объевшись кавказскими хачапури, киевскими тортами, чесночной украинской колбасой, московским эскимо и конфетами «Мишка косолапый», мы – на такси – добрались до ночного ресторана-кабаре «Романов», которое оказалось вовсе не на Брайтоне, а на севере от него, на авеню Кони-Айленд.

* * *

Ой, Одесса! Жемчужина у моря!

Ой, Одесса, ты знала много горя!

Ой, Одесса, мой милый теплый край!

Живи, моя Одесса, живи и расцветай!..

В «Романове» гремела музыка, огромный, мест на шестьсот, зал с большой эстрадой и хрустальными люстрами на потолке, хрустальными светильниками на мраморных стенах и прочей повсеместной лепотой, позолотой и бархатом праздновал две свадьбы, два дня рождения и одну бармицву. В связи с этим столы в зале были сдвинуты буквами «П», «Ш», «Г» и «Е», и разбитной толстяк-ведущий ежеминутно возглашал со сцены:

– А сейчас мы поздравляем молодых Риммочку и Лёню, и по просьбе Лёниного дедушки, который дарит им свадебный тур на Коста-Рику, наш оркестр исполняет популярную песню «Черный кот»!

Гости аплодировали дедушке и дружно шли плясать «Черного кота». При этом все мужчины были одеты в дорогие итальянские костюмы, модные рубашки без воротников и итальянские, с кисточками, туфли по 500 долларов за пару. Однако золотые цепи на шеях, перстни на руках и нечто неуловимо совковое в лицах этих джентльменов делали их похожими не столько на новых Рокфеллеров, сколько на персонажей из фильмов об итальянской мафии. Адамы… о, тут было полное смешение! Стройные девицы в джинсиках, с обнаженными животиками и с пирсингом в пупках, перезрелые толстушки в панбархате и с золотыми цепями на щиколотках, дебелые матроны с «химией» на голове и с бриллиантами в ушах и седенькие старушки, завитые и затянутые в корсеты. Все танцевали, ели, снова танцевали и снова ели – еды на столах было столько, что очередные фарфоровые блюда с жареными утятами и куриным сациви официанты ставили уже поверх блюд с салатами из омаров, фаршированной рыбой и печеными баклажанами.

Впрочем, все блюда на этих столах я перечислять и не берусь, тем паче что официанты все подносили и подносили – каких-то карпов в сметане, жульены из крабов и перепелиного мяса, горы пирожков с капустой, хачапури, оливье, чебуреки, «еще селедку с картошкой», еще шашлык-чалахач и так далее. И все это изобилие – словно с былой, сталинской Выставки достижений народного хозяйства или, может, быть, с иллюстраций «Книги о вкусной и здоровой пище» – поглощалось и съедалось под ежеминутные тосты и обильную выпивку не столько мужской частью этих застолий, сколько – представьте себе! – женской! Поскольку мужчин все-таки было меньше, чем дам, и их постоянно вытаскивали из-за столов топтаться на танцплощадку, то остающиеся за столами матроны и старушки – то ли с горя, то ли со злости – мощно налегали на еду и даже на выпивку.

– Семья Гуревичей поздравляет дорогого Алика с бармицвой, дарит ему этот конверт с небольшим чеком и желает расти большим, умным и богатым! Зай гизунт, дорогой Алик! Специально для тебя – «Пусть всегда будет солнце!». Все поют и танцуют!

И все действительно пели хором и танцевали «Солнечный круг, небо вокруг!..».

– Родственники из Лос-Анджелеса желают тебе, Амелия, «хэппи бесдэй» и просят принять в подарок эту корзину цветов и музыкальный привет «Хава Нагила»!

И все снова пели и плясали…

Мы с Кимберли сидели за столиком в левом конце зала, где располагались еще несколько таких же, как мы, одиноких пар или небольших компаний. Впрочем, слово «сидели» в этом случае совершенно не подходит, потому что Кимберли, возбужденная прогулкой по магазинам на Брайтон-Бич и разгоряченная водкой «Кристалл», бутылку которой мы с ней споловинили здесь в первые же двадцать минут под жареные грибочки лисички и селедочку с картошкой, поминутно тащила меня танцевать и лихо отплясывала и «Черного кота», и «Эх, Одесса!», и «Хава Нагилу». Она опять раскраснелась, легко и охотно прижималась ко мне в танце своей упругой грудью, животом и ногами и дерзко, обещающе, с улыбкой смотрела прямо в глаза, а потом кокетливо выскальзывала из моих рук и плясала сама, тряся своими пышными огненными волосами и извивая сокрушительно манящие бедра, обтянутые темно-вишневым коротеньким платьем. Конечно, она была чуть-чуть overweight, как говорят американцы, то есть излишне полновата, но здесь, среди этих эмигрантских тяжеловесок, она смотрелась прекрасно. И потом, кто сказал, что мужчины любят плоскодонок?

– Дамы и господа! – объявил ведущий. – Через пятнадцать минут мы начинаем наше феноменальное шоу с участием лучших ножек Нью-Йорка и лучших звезд московской эстрады! Можете отдохнуть, расслабиться и перекурить. Кстати, наш ресторан уже, наверное, единственное место в Нью-Йорке, где нет дискриминации курильщиков. Курите сколько хотите, но помните, что курение опасно для вашего здоровья!..