Целительница будущего короля - Любовь Свадьбина

Черныш расхаживал за мной хвостиком и периодически трагично вздыхал, но ложиться отказывался. После очередного его вздоха я развернулась и присела на колени.

– Ах ты мой милый мальчик, – обняла Черныша за мощную шею и почесала за ушами. Он зафыркал довольно, почти заурчал. – Хороший-хороший милый-милый мальчик.

Он вывалил язык мне на плечо и часто дышал, я водила пальцами по его бархатисто-жёсткой шерсти и находила в его тепле и силе так нужную сейчас моральную поддержку: если Венанция не побоялась отравить герцога, то меня и подавно не испугается. Мне следовало обсудить с Кайденом возможность питаться вне замка. Хотя логичнее обратиться за помощью к Чигару: у него и времени больше, и возможностей, и желание.

Размышления прервал стук, мы с Чернышом одинаково настороженно повернулись к двери. Переглянулись.

Посетитель, не дожидаясь разрешения, толкнул створку.

Дэйти стоял на пороге в обнимку с лютней.

«Надеюсь, его не прислали меня развлекать», – подумала почти испуганно. Нет, я ничего не имела против музыки, но сама я Дэйти явно не нравилась, а он умел выражать это достаточно ясно.

– Могла бы и разрешить войти, – мрачно заметил Дэйти.

– Проходи, – отозвалась я, но он мотнул головой.

– Идём, Кайден велел привести тебя к нему, – Дэйти развернулся и на ходу тренькнул струнами. Пройдя шагов пять, через плечо сообщил. – Я не собираюсь тебя ждать.

Наконец-то Кайден освободился! Я рванула за Дэйти, едва вспомнив о необходимости закрыть за собой дверь.

***

Зайдя в свои покои, чтобы переодеться и хотя бы чуть отдохнуть перед следующим раундом переговоров, казавшихся всё более бессмысленными в отсутствии Схенея, Кайден меньше всего ожидал обнаружить этого самого Схенея.

Тот развалился в кресле возле столика и поедал из большой миски виноград. На этом столике поблёскивал металлическими частями арбалет с взведённым усиленным болтом, на подлокотнике отливало тусклым алым светом лезвие кинжала, которым можно и удержать меч, и метнуть.

Кайден несколько мгновений колебался: оставаться наедине со Схенеем или нет? В конце концов, решил, что проблемы это доставит только в случае, если Схеней вдруг умрёт, а тот хоть и выглядел каким-то поблёкшим, на умирающего не тянул.

Прикрыв за собой дверь, Кайден прошёл вглубь комнаты и уселся в кресло напротив Схенея.

Молчание тяжёлым облаком повисло между ними.

Тянулись минуты. Кайден подумал, что это, наверное, первый раз, когда они находились так близко друг от друга и не ругались, не поливали друг друга молчаливым презрением, а просто присматривались.

Открытое окно, пропускающее внутрь неожиданно прохладный ветер, качающий свисающую сверху верёвку, как и сама эта верёвка, подсказывали, каким образом Схеней незаметно оказался в комнате Кайдена.

Взведённый арбалет говорил о настороженности, но не выпущенный неожиданно исподтишка болт свидетельствовал о более-менее мирных намерениях.

– Ты что-то хотел? – спросил Кайден, отмётший желание начать с уверения, что не убивал Оксинта: без доказательств это не более, чем отговорка, а доказывать Кайден не мог из-за опасения за последнюю из Фениксов.

– Поговорить, – Схеней покатал в пальцах виноградину. – По-братски. Мы ведь братья, хоть ты и не хочешь этого признавать.

Во всей этой суматохе Кайден как-то не задумывался, что теперь он – единственный близкий родственник Схенея.

– Глупо было бы не признавать очевидного, – примирительно заметил Кайден. – Неприятие вызывали лишь способы, каким Агенор и Оксинт пытались заставить это признать.

– Наследство, – хмыкнул Схеней.

– Бессмысленная мстительность. – Кайден выдержал небольшую паузу. – Я не думаю, что отец стал бы отказываться от детей, если бы родственники его матери не пытались постоянно убить его самого, его жену и других его детей. Это было лишь нежеланием допустить потенциального противника на свою территорию. Согласись, если бы ты и Ликос оказались в нашем замке, вы могли бы исполнить просьбу деда или дяди подсыпать яд или что-нибудь в этом духе.

Схеней чуть смежил веки и закинул виноградину в рот.

– Так что привело тебя сюда? – спросил Кайден.

***

Снова тренькнув по струнам, Дэйти распахнул передо мной дверь и карикатурно поклонился:

– Прошу.

Я вошла в гостиную в тёмных тонах, быстро окинула взглядом массивную мебель и узкие витражные окна. Здесь никого не было, и я стала поворачиваться:

– А где Кай… ден, – последний слог его имени прозвучал глухо.

Дэйти тоже вошёл в гостиную, и тогда не замеченный мною стражник закрыл за ним створку и встал перед ней, исключая всякую возможность пройти. А даже если бы я расправилась с ним, рядом оказался ещё один стражник.

По другую сторону двери, прислонившись к стене и почти сливаясь с картиной на гобелене тёмным траурным платьем и светлыми волосами, стояла Венанция с кнутом в руках.

Напоминание, что вхожу в свиту Кайдена, поэтому принцесса не имеет права меня трогать, благоразумно высказывать не стала: не хватало её злить. Бросать на Дэйти укоризненные взгляды тоже не стала: если он решил предать – это его выбор, на чём-то основанный.

– Ты меня не боишься? – Венанция склонила голову набок и прищурилась. – Мне кажется, это надо исправить.

Она медленно начала пропускать между пальцев длинный гибкий кнут.

– Можно мне уже получить свою награду? – нарушил торжественную мрачность момента Дэйти.

Венанция дёрнула плечом и продолжила, не спуская с меня хищного взгляда:

– Эйна, я думала, ты правильно оценишь ситуацию и отстанешь от Кайдена.

– У меня отношения с Чигару, – заверила я. – И я не собираюсь отказываться от принца Моресы.

– Не считай меня дурой! – топнула Венанция.

– Может, вы без меня разберётесь? – Дэйти протянул к ней узкую ладонь. – Мне нужна моя плата, остальное не интересует.

– Получишь после…

– Мы так не договаривались! – перебил он Венанцию. – Ты обещала заплатить, если я приведу её – я привёл. Остальное меня не касается.

Поморщившись, Венанция отстегнула от пояса увесистый кошелёк, но едва Дэйти подался вперёд, убрала кошелёк за спину, и Дэйти не посмел хватать её на глазах у напрягшихся стражников.

– Я удвою плату, – пообещала Венанция. – Если ты засвидетельствуешь, что здесь произошло, перед герцогами.

У Дэйти округлились глаза:

– Что ты заманила её в ловушку и побила? Но зачем…

– Да не это! – опять топнула Венанция. – Ты засвидетельствуешь, что эта потаскушка добровольно уединилась здесь со стражниками и развлекалась сразу с двумя.