Переплетения судеб - Даниэлла Роллинс

Тут говорилось о путешествиях во времени! Стало быть, Никола исследовал эту тему!

– А если их кто-нибудь хватится? – сказал я, жадно пролистывая рукописи.

Никола только пожал плечами.

– Это вряд ли. Все думают, что я работаю над «лучами смерти».

Это, по всей видимости, была шутка. Никола едва ли знал о том, что долгие годы мир и впрямь свято верил в то, что Тесла занимался разработками сверхсекретного лучевого оружия. По его словам, он намеренно запустил этот слух, чтобы сбить с толку журналистов и Эдисона. На самом же деле последние двадцать лет он интересовался исключительно путешествиями во времени.

Всего мне досталось двадцать чемоданов, забитых заметками Николы. На то, чтобы прочесть их все, уйдет не один год.

Мне не терпится поскорее ознакомиться с его открытиями!

10 НОЯБРЯ 2077 ГОДА, НОВЫЙ СИЭТЛ

Дороти не помнила, как шла до «Черной вороны» и как садилась на место пилота. Но вдруг обнаружила себя именно там. Ощутила под ногами прохладу кожаного кресла. Увидела перед собой яркий свет приборной панели.

Мак уселся на соседнее место и приставил пистолет ей к виску.

– Ты же умеешь летать на этой посудине, а?

Дороти нервно сглотнула и посмотрела на панель.

Подняты ли закрылки? Да, есть. Теперь надо открыть дроссель и подготовить карбюратор к запуску. Она повернула рычаг скорости до 3000 оборотов и бросила взгляд на датчик ЭВ. Показатели в норме. Отлично.

Сердце в груди стучало громко и тяжело, точно пушечная канонада. Но Дороти твердила себе, что справится.

Она подняла глаза и увидела тело Романа, лежащее в куче пепла и выхваченное из мрака яркими фарами машины времени. К горлу подкатил ком. Дороти судорожно расстегнула ремень безопасности.

– Не можем мы его вот так оставить! – воскликнула она и, вскочив, кинулась было к двери.

Мак грубо схватил ее за плечо и усадил на место. Неспешным, почти ленивым движением он поднял пистолет и приставил ей к переносице.

– Слушай сюда. Единственная причина, по которой ты сидишь тут, а не валяешься рядом с ним, состоит в том, что сам я на этой развалюхе улететь не смогу, – процедил он и сильнее вжал пистолет ей в лоб. – Смекаешь?

Дороти судорожно вздохнула. Есть ли у нее вообще выбор? Наверное, она может отказаться от роли пилота. И остаться здесь, в этом погибшем городе. Вот только это ничего не даст. Здесь ведь ничего – и никого – нет.

Она потянулась к штурвалу, онемевшими пальцами повернула несколько рычажков и пробежалась по нужным кнопкам. Мак опустил оружие.

– Вот и умничка, – снисходительно протянул он. Дороти на мгновенье зажмурилась. Ее замутило.

– «Черная ворона» готова к отправлению, – сказала она. Корабль поднялся в воздух, пролетел над безжизненным городом, нырнул в анил и устремился домой через звезды, алые облака и черное небо. Дороти боролась со слезами, а воздух вокруг с каждой секундой становился все гуще и набирал влажность. Капли дождя ожесточенно барабанили по лобовому стеклу, и оно тихонько поскрипывало.

А потом «Ворона» вынырнула на поверхность, и перед ними раскинулось мрачное небо над Новым Сиэтлом.

«Дом, милый дом», – оцепенев, подумала Дороти.

10 НОЯБРЯ 2077 ГОДА, НОВЫЙ СИЭТЛ

– Боже! Ты жив! – воскликнула Чандра. Уиллис стоял неподалеку и с излишним усердием мыл в раковине чайник, но, услышав голос Чандры, поднял взгляд. Была уже глубокая ночь, и Эш только-только добрался до дома, истратив последние силы на то, чтобы влезть в окно и пересечь коридор. Зора тут же накинулась на него, и он застонал.

– Вот же чертяка! Мы уж думали, что ты погиб! – сжав его в объятиях, проговорила она.

– Я в порядке, – отозвался Эш.

– Ну нет, «порядком» тут и не пахнет, – заметила Чандра, поморщившись. – На тебе же живого места нет!

Эш осторожно тронул изувеченную щеку, покрывшуюся корочкой засохшей крови, и скривился. Он совсем позабыл о том, что с ним сделали Мак и его прихвостни. Слишком уж много событий произошло с тех пор.

– Заживет, – сказал он и отстранился от Зоры, а потом приподнял край футболки и указал на рану под ребрами. – Куда больше меня беспокоит это.

Рана вновь замерцала, разливая по коже голубоватый электрический свет. А потом неизвестная жидкость в ней сгустилась и почернела. Эш торопливо отвел глаза. От всех этих метаморфоз его уже начинало мутить.

– Может, мне кто-нибудь объяснит, что со мной творится? – сказал он.

Чандра, сидевшая на высоком стуле в углу кухни и нервно теребящая свои косички, то распуская, то вновь заплетая их, с интересом подалась вперед, чтобы лучше разглядеть рану.

– Гадость какая! – воскликнула она, но в ее голосе прозвучал неподдельный восторг. – А что это вообще такое?

– Экзотическое вещество, – сдвинув брови, пояснила Зора. По ее взгляду Эш понял, что она мысленно делает те же предположения, что и он на причале. – Думаешь, именно поэтому у тебя получается путешествовать во времени без сосуда с ЭВ и корабля?

– Я думал, ты мне растолкуешь, в чем тут дело.

Зора покачала головой.

– Ничего подобного прежде не слышала.

– А в отцовских заметках ничего об этом не было? – настойчиво уточнил Эш. – Совсем ничего?

– Ты читал те же материалы, что и я. Папа ничего о подобных экспериментах не упоминал.

– Кажется, вы говорили, что из его журнала пропало несколько страниц, – припомнил Уиллис. – Но где-то же они должны быть!

– Давайте еще разок поищем у него в кабинете! – предложила Чандра и соскочила со стула. – Я помогу!

– Погодите, – сказал Эш, пока друзья не успели разбежаться. – Есть еще одна новость.

Все выжидающе уставились на него. Тот самый момент наступил. Пора было рассказать им правду о том, что их друг и бывший соратник, Роман Эстрада, погиб. Эш своими глазами видел, как его подстрелили. Как он повалился на землю.

Но горло вдруг предательски сдавило. Произнести эти слова не было сил. Лучше отложить на потом. Он помотал головой и поспешно сказал:

– Впрочем, ладно, в другой раз скажу, это не срочно.

С кухни он направился в маленькую комнатку, за последние два года успевшую стать для него домом. Излишеств здесь не было – все почти как в армейской казарме: койка с тонким матрасом и несколькими одеялами, чемодан со всеми его пожитками, окно, выходившее на канал. Сейчас за стеклом было черным-черно: трудно было понять, какое сейчас время суток – то ли раннее утро, а то ли глубокая ночь. На кровати, поверх спутанного вороха простыней и одеял, лежал листок бумаги. Эш нахмурился, поднял его и прочел: