Гарри Поттер и Орден Феникса - Джоан Кэтлин Ролинг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Фу-ты ну-ты, это же Поттер-обормоттер! — захихикал Пивз и уронил две чернильницы, которые, разбившись, забрызгали стены кляксами. Гарри едва успел отскочить.
— Да пошел ты отсюда, Пивз!
— У-тю-тю, наш обормоттер оборзел, — сказал Пивз и полетел следом за Гарри по коридору, глядя на него искоса, — Что на этот раз, мой прекрасный обормотный друг? Слышим голоса? Видим видения? Говорим на… — Пивз испустил могучий неприличный звук, — неведомых языках?
— Оставь меня в покое, тебе говорят! — заорал Гарри и метнулся вниз по ближайшей лестнице, но Пивз просто-напросто съехал рядом с ним по перилам на спине.
Зря ты, Гарри, нос задрал,
Все ты врешь, и все ты врал!
Никакой ты не герой,
А обычный псих дурной…
— ЗАТКНИСЬ!
Слева от Гарри распахнулась дверь, и с мрачным и слегка встревоженным видом из своего кабинета выглянула профессор МакГонагалл.
— Почему вы так оглушительно орете, Поттер? — резко спросила она. — И почему вы не на занятиях?
Пивз тем временем радостно хихикнул и был таков.
— Меня направили к вам, — деревянным голосом ответил Гарри.
— Направили? Как это понимать — направили?
Он подал ей записку от профессора Амбридж. Взяв пергамент, профессор МакГонагалл нахмурилась, разрезала свиток прикосновением волшебной палочки и начала читать. Глаза под прямоугольными стеклами очков двигались то вправо, то влево, и чем дальше, тем сильней они щурились.
— Пошли со мной, Поттер.
Он последовал за ней в кабинет. Дверь закрылась за ним сама собой.
— Итак, — грозно обратилась к нему профессор МакГонагалл, — это правда?
— Что правда? — спросил Гарри чуть более агрессивным тоном, чем хотел. — Профессор, — добавил он в попытке смягчить невежливость.
— Это правда, что вы повысили голос на профессора Амбридж?
— Да, — сказал Гарри.
— Вы обвинили ее во лжи?
— Да.
— Вы сказали ей, что Тот-Кого-Нельзя-Называть возродился?
— Да.
Профессор МакГонагалл села за письменный стол и, хмуря брови, поглядела на Гарри. Потом сказала:
— Возьмите-ка печенье, Поттер.
— Что взять?
— Печенье, — раздраженно повторила она, показывая на коробку с шотландским клетчатым рисунком, лежащую на столе поверх многочисленных бумаг. — И сядьте.
На памяти у Гарри уже был случай, когда, вместо того чтобы наказать его, как он ожидал, профессор МакГонагалл включила его в команду Гриффиндора по квиддичу. Он сел напротив нее и взял имбирного тритона, испытывая такое же смущение и замешательство, как в тот раз.
Профессор МакГонагалл положила записку на стол и устремила на Гарри очень серьезный взгляд.
— Поттер, вы должны вести себя осторожнее.
Гарри проглотил кусок имбирного тритона и уставился на нее. Голос, которым она это произнесла, стал для него полной неожиданностью. Он не был ни сухим, ни жестким, ни деловитым; он был тихим, встревоженным и куда более человечным, чем всегда.
— Плохое поведение на уроках Долорес Амбридж может обернуться для вас гораздо большими неприятностями, чем потеря факультетских очков и оставление после уроков.
— Я не понимаю…
— Подумайте хорошенько, Поттер! — отрывисто бросила профессор МакГонагалл, мгновенно вернувшись к своему обычному тону. — Вы знаете, откуда она пришла, и должны понимать, перед кем она отчитывается.
Прозвучал звонок на перемену. Над головой и повсюду вокруг раздался слоновий топот сотен вырвавшихся на свободу учеников.
— Здесь говорится, что вам надо будет оставаться после уроков каждый день на этой неделе, начиная с завтрашнего, — сказала профессор МакГонагалл, снова взглянув на записку от Амбридж.
— Каждый день на этой неделе! — в ужасе повторил Гарри. — Но профессор, не могли бы вы…
— Нет, не могла бы, — отрезала профессор МакГонагалл.
— Но…
— Она ваш преподаватель и имеет полное право вас наказывать. Завтра в пять вы должны быть в ее кабинете. И запомните: с Долорес Амбридж шутки плохи.
— Но я же просто сказал правду! — возмущенно воскликнул Гарри. — Волан-де-Морт возродился, и вы это знаете. Профессор Дамблдор тоже это знает…
— Ради всего святого, Поттер! — сказала профессор МакГонагалл, сердито поправляя очки (при упоминании о Волан-де-Морте она содрогнулась всем телом). — Разве в том дело, правду вы сказали или нет? Дело в том, что вы должны сидеть тихо и держать себя в руках!
Она встала, раздув ноздри и сжав губы в ниточку. Гарри тоже встал.
— Еще печенье возьмите, — раздраженно сказала она и толкнула к нему коробку.
— Нет, спасибо, — холодно отозвался Гарри.
— Да не валяйте вы дурака! — прикрикнула на него профессор МакГонагалл.
Он взял печенье.
— Спасибо, — нехотя сказал он.
— Вы что, не слушали речь Долорес Амбридж на пиру по случаю начала учебного года?
— Слушал, как же, — ответил Гарри. — Она сказала… прогресс надо искоренить… или… в общем, это значит, что Министерство магии хочет вмешаться в дела Хогвартса.
Профессор МакГонагалл еще секунду-другую на него смотрела, потом хмыкнула, обошла свой стол и открыла перед ним дверь.
— Что ж, я рада по крайней мере тому, что вы слушаете Гермиону Грейнджер, — сказала она, провожая его из кабинета.
Ужин в Большом зале не доставил Гарри в тот день большого удовольствия, весть о его перебранке с Амбридж распространилась исключительно быстро даже по меркам Хогвартса. Пока он сидел за столом между Роном и Гермионой, до него отовсюду долетали шепотки. Забавно было, что шепчущиеся, похоже, считали: если Гарри слышит — тем лучше. Можно подумать, они надеялись, что он снова выйдет из себя и примется кричать, и тогда они получат его историю из первых рук.
— Он говорит, что видел, как Седрика Диггори убили…
— По его словам выходит, что он дрался Сами-Знаете-С-Кем…
— Да брось ты…
— Кому он мозги хочет запудрить?
— Ну не на-адо…
— Я вот чего не могу взять в толк, — сказал Гарри нетвердым голосом, положив нож и вилку, которые ему трудно было держать — так дрожали руки. — Почему они все, как один, поверили этой истории два месяца назад, когда услышали ее от Дамблдора?..
— Дело вот в чем, Гарри. Я совсем не убеждена, что они даже тогда ей поверили, — мрачно проговорила Гермиона. — Слушайте, пошли отсюда.