Волна открытий - Алена Салбер

Глаза Глеба округлились, и он ахнул.

– А вы не знали? Да, его жена, – подтвердил Роман, а затем наклонился к Остафьеву и произнес заговорщицким шепотом: – Знаешь, она у тебя такая прилипчивая! Бегала за мной, как собачонка.

Повысив голос, он добавил уже для всех:

– Стучала мне на собственного муженька, представляете?

При этих словах лицо Анжелики снова стало жестким, а злые глаза превратились в щелочки. Ей хотелось многое сказать ему в ответ, но она лишь сдавленно прошептала:

– Подонок.

Роман ухмыльнулся и продолжил:

– А этот, – он показал на Остафьева, – тоже хорош. Ему даже в голову не приходило, что она так изощренно ему изменяла.

Кулаки Антона на мгновение сжались, но он тут же взял себя в руки. Пусть это отребье несет, что хочет, главное, чтобы он сказал, куда дел Илью.

– Она-то мне про «Силитин» и рассказала. Весело, правда? – продолжал насмехаться Роман.

– Да уж, обхохочешься, – ответил озадаченный Глеб.

В салон вошла официантка с чайным подносом, и все замолчали. Она почти закончила сервировку невысокого круглого столика, вокруг которого сидели хозяин и его гости, когда случился небольшой конфуз. Яхту качнуло на одинокой набежавшей волне, девушка оступилась, и чайные ложечки с ее подноса разлетелись по полу. Извинившись, она принялась их собирать. Один из охранников наклонился, чтобы помочь ей, и ненадолго повернулся спиной к Роману, до этого момента спокойно развалившемуся на диване.

Дальше все произошло так быстро, что никто не успел ничего предпринять. Пленник пружинисто вскочил, выхватил из-за пояса зазевавшегося охранника пистолет и ударил того по темени. Парень рухнул, а Роман схватил за запястье растяпу-официантку, быстро подтянул к себе и приставил пистолет к ее голове.

Вся эта череда событий заняла всего пару-тройку мгновений, так что, когда мужчины, осознав, что произошло, рефлекторно кинулись к Роману, было уже поздно. Он резко осадил их:

– Не дергайтесь, или мозги этой красотки сейчас же окажутся на стене. – Роман показал на стену салона.

Охранники замерли, схватившись за оружие и вопросительно посмотрели на хозяина. Глеб видел, что его бойцы сдаваться не намерены, но силовое преимущество они упустили. Перестрелка в замкнутом пространстве салона была слишком опасна, и потому он отрицательно покачал головой. Это означало: не сопротивляться и ждать более удобного случая. Охранники убрали руки с пистолетов, но продолжали стоять напряженно, широко расставив ноги.

Увидев, что его приказу подчинились, Роман стал наглее и прокричал:

– Оружие! Оружие на пол и подтолкните его ко мне!

Охранники снова вопросительно посмотрели на Ломидзе, не забывая также держать в поле зрения и вооруженного злодея.

– Оружие моих людей останется при них, – спокойно ответил на их немой вопрос Глеб. – Я хочу, чтобы ты понял, Рома. Я уже нажал тревожную кнопку. В рубке капитана все знают, охрана и команда подняты по тревоге. Чувствуешь, яхта останавливается?

Никто: ни Дина, сидевшая поблизости от Глеба, ни Роман, зорко следивший за всеми движениями своих противников, – не заметил, когда Ломидзе успел подать сигнал, но яхта действительно стала замедлять ход. Меж тем грозный хозяин продолжал:

– Не будь здесь моих друзей, ты лежал бы уже с продырявленной головой, и эта игрушка в твоих руках не помогла бы. Но я не люблю, когда что-то тревожит моих гостей, поэтому, если ты станешь вести себя хорошо, пальбы не будет. Начнешь наглеть – я тебя предупредил. Живым не уйдешь. А теперь говори быстрей, что тебе нужно, и убирайся отсюда.

Взоры всех находившихся в салоне людей были сосредоточены на Романе. Пока Ломидзе, не торопясь, четко выговаривая слова, убеждал его вести себя благоразумно, лицо бывшего пленника несколько раз менялось: страх, разочарование, удивление, эйфория – эмоции появлялись и исчезали одна за другой. От внезапного выброса адреналина Роман был будто пьяный, и это зрелище, вкупе с не сходившей с тонких губ улыбкой, производило тягостное впечатление.

Обитатели салона вели себя по-разному. Дина сидела побледневшая, вцепившись в подлокотники кресла. Антон Александрович весь подобрался, готовый в любой момент вскочить и броситься на врага. Анжелика, несмотря на внутренний мандраж, как и раньше, сидела, вальяжно раскинувшись на диване и недобро улыбаясь. Она понимала, что после всего сказанного любовник не возьмет ее с собой. Оставит муженьку отдуваться за их общие дела. И тем не менее Анжелика была рада, что Роману снова удастся одолеть ненавистного Остафьева, удрать от надутого индюка Ломидзе и увезти все их тайны с собой. А уж от нее эти недоумки ничего не добьются, это она для себя решила твердо. Она будет измываться над Антоном, выскажет ему все, что накипело, но больше здесь от нее ничего не услышат.

Самым невозмутимым, как ни странно, был Глеб. Обычно эмоциональный и взрывной, последние несколько минут он расслабленно сидел в кресле и спокойно беседовал с Романом, гипнотизируя его, словно питон мартышку. Но все говорило за то, что участь негодяя решена. Зверь еще не знал, что за ним охотятся, он наивно полагал, что это он здесь всем управляет, но на деле был уже обречен. Подчиненные и старые друзья знали: если Ломидзе фонтанирует эмоциями и говорит на повышенных тонах – это еще не беда. Если он вдруг становится убийственно спокойным – вот это страшно.

– Если вы такой миролюбивый, – ответил ничего не подозревающий Роман, – распорядитесь приготовить мне гидроцикл, и я покину вашу теплую компанию.

Ломидзе неспешно снял трубку внутреннего телефона и связался с капитаном. Отдав распоряжение, он сообщил:

– Через десять минут все будет готово.

– Отлично, тогда продолжаем пока тихо сидеть на своих местах. А ты, милая, – раздраженно обратился Роман к заложнице, – не хнычь и стой смирно.

От слабости официантка с трудом держалась на ногах и постепенно оседала ему на руки.

Через несколько минут в салон осторожно вошел охранник из тех, что оставались снаружи, и сообщил:

– Машина готова.

– Бак заправили? – спросил Роман.

– Да, – ответил парень.

– Уберите там всех с палубы. Чтоб я никого – понял?! – вообще никого не видел!

– Там никого нет, – так же сдержанно ответил охранник.

– Как, Глеб? – внезапно встрепенулся Остафьев. – Ты дашь ему уйти? Он сделал что-то ужасное с моим другом, он погубил несколько человек на моей яхте и теперь так просто отсюда уйдет?! Я ведь даже не знаю, где искать Илью!

– Пусть покатается напоследок, – ответил ему Глеб. – Далеко не уйдет.

Последние слова почему-то развеселили Романа, его губы вновь растянулись в нервной издевательской улыбке.

– Ну, всего хорошего, – сказал он, – будьте паиньками, за дверь – ни ногой. Мне терять нечего, палить буду без предупреждения. Так что не высовывайтесь.