Под давлением - Фрэнк Герберт

– Со мной ухе все в порядке, – сказал Рэмси. Он и сам удивился правдивости слов. Сила в нем так и била ключом. – Я потерпел полное поражение, отступление по всему фронту. Но теперь знаю почему.

Спарроу сделал шаг к его лежанке, положил руку ему на лоб.

– Тебе надо попытаться расслабиться.

Рэмси подавил нарождающийся смех.

– Капитан, Джо уже говорил мне, но я тогда не поверил.

Голос Спарроу был немногим громче шепота:

– О чем тебе говорил Джо?

– Что вы продумали все возможные ситуации и держите все под контролем.

– Он кивнул. – А этот подводный канал – и вправду родовой. Проходя через него, рождаешься как бы заново. Подлодка – это своеобразная матка, способная изрыгнуть нас во внешний мир.

Спарроу заметил:

– Было бы лучше, если бы ты еще помолчал.

– Нет, я хочу сказать. И мы рождаемся уже совершенно в другой реальности. Здесь, внизу, существуют свои виды психических расстройств, там, наверху – совсем другие. Но только поглядите на старину «Рэм». Это замкнутый мир со своей собственной экологией. Сырой воздух, вечная угроза снаружи, постоянный ритм движения…

– Это будто сердцебиение, – спокойно заметил Спарроу.

Рэмси улыбнулся.

– Мы плаваем в околоплодовых водах.

– То есть как?

– Морская вода. По химическому составу она практически идентична водам, окружающим зародыш. Это вспомнилось как-то подсознательно. И вот отсюда мы направляемся, стремимся к своему появлению на свет.

– Ты сделал даже более подробное сравнение, чем было у меня, – сказал Спарроу. – А что же есть наша пуповина?

– Наш жизненный опыт, наши переживания. То, что привязывает нас к лодке, делая составной ее частью. Вы находитесь с нею в идеальном симбиозе. Теперь и мы стали детьми одних родителей, братьями, со всеми их эмоциональными связями и даже соперничеством…

– Первый контрольный пункт, – спокойно доложил Боннет. – Теперь уже идем прямо на мол Чарлстонской базы. Капитан, хотите заняться этим?

– Нет, займись этим сам. Лес. Ты все сделаешь как следует.

Боннет подобрался. Проверил показания датчиков расстояния. Его руки сейчас как бы обрели новые способности. Внезапно Рэмси понял, что в этом походе Боннету прибавилось лет, что он уже готов тоже обрезать свою собственную связь. Эта мысль заставила его почувствовать глубокую нежность к Лесу Боннету, он с грустью подумал, что им придется расстаться.

«И вправду, будто братья», – подумал он.

Спарроу поглядел на Рэмси.

– Почему бы тебе не перевестись из ПсиБю на подводные буксировщики? – спросил он.

– Правильно, – подтвердил Боннет. – Нам нужны хорошие мужики.

Печаль стеснила грудь Рэмси.

– Это самая лучшая похвала, которой я мог ожидать, – сказал он. – Но не могу. Меня прислали сюда, чтобы решить такую проблему: почему подводники сходят с катушек? Вы дали мне ответ. Теперь следует приложить руки, чтобы применить эти знания. Доктор Оберхаузен из ПсиБю пообещал дать мне целый отдел, занимающийся проблемами подводников.

– Великолепно, Джонни. Долгая, серьезная работа, – сказал капитан.

– Было бы неприятно терять тебя, – сказал Боннет. – Станешь ты разговаривать с такими как мы, если будешь шишкой?

– Не беспокойся, – ответил ему Рэмси.

– Так каково же это решение? – спросил Спарроу.

– Нервные срывы – это результат отказа рождаться. Человек подсознательно стремится в мир, где был до своего рождения. Как ребенок воспринимал бы рождение, если бы знал, что на другой стороне его будут ждать боль, страх и постоянные угрозы?

– Все опасности и угрозы находятся здесь, внизу, – сказал Спарроу.

– Зато наш маленький мирок под водой обманывает все подсознательное.

– Это понял даже я… мне так кажется, – высказался Боннет, с легким оттенком сарказма. Положив одну руку на штурвал, он отступил, чтобы проконтролировать на пульте ход баржи.

– И нам следует сделать весь этот цикл перерождений желанным, – продолжил Рэмси. – Я буду рекомендовать совершенно неожиданные вещи: лучшие дома и квартиры для подводников, намного большую оплату за каждую операцию, за каждый рейс.

– Это по мне! – сказал Боннет.

– Все это должно привести к каким-то изменениям, – продолжал Рэмси.

– Джонни, пообещай мне кое-что, – перебил его Спарроу.

– Говорите.

Спарроу отвел взгляд, сглотнул.

– Похоже, что ты собираешься стать важной шишкой и… – Он помялся. – Ты можешь как-то устроить, чтобы затушевать всю историю, связанную с Джо? Это ради его жены.

– Все, что смогу. Обещаю. – Он тяжело вздохнул. – А кто возьмет на себя неприятную обязанность сказать ей?

– Я скажу, – ответил Спарроу. – Постараюсь сказать по возможности мягче.

Внезапная судорога сковала Рэмси. «Сообщите помягче». Он прокашлялся.

– Шкип, мне кое-что вспомнилось. Я слыхал, как Лес говорил нечто о сообщении мне неприятной новости. Какой?

Спарроу смочил губы языком, оглянулся по сторонам, посмотрел на Боннета, занятого своими рычагами управления.

– Сообщить помягче о чем? – повторил Рэмси.

– О том, что Джо умер.

– Но…

– Каждый раз, когда мы пытались вывести тебя из шока, ты…

– Каждый раз?

– Мы пробовали раз пять. И все время ты звал Джо вернуться. Нам казалось, что это бред, но…

Он замолчал.

– Подсознательно ощущается различным образом, – сказал Рэмси. Он чувствовал внутри себя пустоту, вдруг вспомнился кошмар. Голос Гарсии: «Боюсь, что не смогу поблагодарить тебя лично».

За что?

– У нас было много общего, – сказал Рэмси. – Джо понимал меня. Он просматривал насквозь все мои действия… скажем так. Догадываюсь, что это меня обижало. Джо играл в мои игры лучше, чем я сам.

– Он восхищался тобой, – сказал Спарроу.

Глаза Рэмси блеснули и погасли.

– Уже перед самым концом он пришел в себя, – сказал капитан. – Беспокоился о тебе. Говорил, что поступил с тобой нечестно, возбудив наши подозрения против тебя. Джо считал, что в тебе есть задатки незаурядного подводника.

Рэмси отвернулся.

– Так ты сделаешь все, что будет можно, для его жены?

Тот лишь кивнул. Говорить он не мог.

– Мы подходим к молу. Приближаемся к маркеру глубины номер два. – Голос Боннета звучал неестественно небрежно. Он указал на главный экран. Два прожектора, включенные их системой распознавания «свой-чужой», пробивали толщу зеленой воды.