Жаркая осень 1904 года  - Александр Харников

– Ваше императорское величество, – ответил британец, – если мы сейчас обговорим заранее все пункты будущего договора, то тогда можно будет перейти к практическому обсуждению всех прочих вопросов. Я понимаю сомнения почтенного Мехмеда Саид-паши, только не стоит забывать, что король Эдуард стар и болен. И недалек тот час, когда его душа предстанет перед Всевышним. – Сэр Грей, словно протестантский пастор, поднял глаза вверх. – К тому же Континентальный Альянс своими действиями может совершить необдуманные поступки, которые весь цивилизованный мир сочтет как casus belli, и заставит колеблющихся присоединиться к нашему союзу.

– Сэр Грей, – произнес император Франц-Иосиф, – мы рады, что наше предложение встретило у вас понимание. Но пока позиция Британии не станет более определенной, мы можем договориться лишь о совместных политических действиях, направленных против Континентального Альянса. Тем самым мы проверим серьезность наших намерений и научимся единым фронтом выступать против общего врага.

– Ваше императорское величество, – лицо Эдуарда Грея было бесстрастно и напоминало египетскую мумию. – Помимо совместных политических действий, я бы хотел предложить сотрудничество в весьма деликатных сферах. Речь идет о тайной войне против России, когда сами же подданные царя Михаила будут разрушать свою страну и убивать своих же соотечественников. Как известно, эту страну невозможно завоевать, но можно добиться изменения ее политического курса путем, гм, заговоров. Пара десятков недовольных гвардейских офицеров – и император Павел I скоропостижно умирает в своем замке. Уважаемый Мехмед Саид-паша, я знаю, что ваши эмиссары поддерживают антирусские настроения среди мусульман на Кавказе и в Средней Азии…

– Так же, как и ваши эмиссары, уважаемый сэр Грей, – отпарировал турок. – Вы предлагаете объединить наши усилия? Что ж, идея интересная… Я думаю, что ваши и наши люди, которые борются с русским влиянием в местностях, населенных мусульманами, могли бы объединить свои усилия. Если одному человеку не по силам сбросить с дороги упавшее на нее дерево, то вполне возможно, что это удастся сделать вдвоем.

– Именно это я и хотел вам предложить, уважаемый Мехмед Саид-паша, – кивнул Эдуард Грей. – А что касается Австрии, то я бы хотел просить ваше императорское величество, – британец повернулся в сторону Франца-Иосифа, который задумчиво приглаживал свои седые бакенбарды, – чтобы ваши секретные службы обратили особое внимание на украинцев греко-католического вероисповедания, которые должны посеять рознь между такими же, как они, по языку подданными царя Михаила. Пусть они доказывают, что жители юга России совсем не такие, как прочие русские, что они имеют другую историю, что они истинные европейцы, а не дикие азиаты, помеси монголов с финскими племенами. Я знаю, что ваши агенты уже ведут работу в этом направлении. Мы не пожалеем денег, обеспечим агитаторов соответствующей литературой, напечатаем учебники, в которых будет говориться, что украинцы – особая нация, которая единственная из восточных славян имеет право войти в европейскую семью народов.

– Я понял вас, сэр Грей, – кивнул Франц-Иосиф. – Действительно, единственный способ победить варварскую Россию – это перессорить между собой проживающие на ее территории народы. Думаю, что и почтенный Мехмед Саид-паша со мной согласится. Господа, я хочу пригласить вас отведать блюда, которые приготовили для вас мои придворные повара. Поверьте, лучших вы не найдете в мире. После столь важного для всех нас разговора можно подкрепиться и снова продолжить нашу беседу. Полагаю, что нам еще будет о чем поговорить.

25 (12) декабря 1904 года, утро.

«Генеральская» квартира в доходном доме

на Невском. Семейная спальня.

Некогда принцесса Виктория Великобританская,

а ныне Виктория Эдуардовна Ларионова,

вице-адмиральша и человек, посвященный

в особо важную тайну

Было что-то особенное в том, как русские готовятся к зимним праздникам. Словно какой-то шальной веселый дух охватил Санкт-Петербург, делая его жителей радостными и возбужденными, румяня щеки и зажигая искры в глазах. Все улыбались; в воздухе витал запах хвои и мандаринов, слышался счастливый смех, и то и дело где-то вдруг раздавалась разудалая песня. Искрился снег, а по улицам разъезжали нарядные тройки с бубенцами.

Сегодня муж решил устроить мне праздник. Ведь в Англии Рождество отмечают именно в этот день. Мы купили пушистую елку и дома вместе наряжали ее. О, мой адмирал получил от этого процесса огромное удовольствие… Он медленно, не дыша, по одному доставал из коробки совершенно чудесные сверкающие стеклянные шары (эти шары, привезенные из Европы, мы купили сегодня в лавке Гостиного двора), и, полюбовавшись на каждый, осторожно вешал их на ветки. Я украдкой наблюдала за мужем – и вновь, когда он разглядывал игрушки, в нем проступало то мальчишеское, милое и бесхитростное, что когда-то и покорило меня, затронув в душе некие чувствительные струнки…

А после полудня мы пошли прогуляться. Мне нравилось гулять по улице в эти дни. Это были восхитительные моменты – когда я шла под ручку со своим блистательным мужем, а под ногами похрустывал снежок; и с неба, кружась будто в танце, к нам на плечи плавно опускались снежинки. Мой адмирал нежно сжимал мою ладонь, и я ощущала, как замирает сердце в груди от беспредельного счастья… Встречные люди улыбались нам – да, мы были красивой парой… Я остановилась понаблюдать, как дети катаются с горки на Марсовом поле. Я смотрела на них, и душа моя воспаряла к небесам – настолько чистым и заразительным было детское веселье. В детстве мне нечасто доводилось кататься с ледяной горки – но я помнила то упоительное чувство незамутненного счастья, когда несешься вниз на санках, и ветер свистит в ушах… И страшно, и радостно, и весь мир кажется сказочным и приветливым, а жизнь – безумно интересной…

И внезапно меня пронзило острое чувство – это жажда материнства дала о себе знать от звуков счастливого детского смеха, от их румяных мордашек… Я просто не могла оторваться – да, я готова была стоять вечно возле этой горки и воображать, что все эти дети – мои… Пусть их там человек пятнадцать – я хотела иметь много детей от своего любимого мужа. Ну, хотя бы пять или шесть… Как весело станет и в нашем доме, когда в нем будет звучать детский смех и слышаться топот маленьких ножек… Я так и видела своего адмирала в окружении наших малышей – он, довольный и важный, сидит на высоком стуле, а пятеро наших детей буквально облепили его. Он читает им книжку, и они внимательно и благоговейно слушают, глядя с восхищением на своего замечательного отца… А я сижу с вязанием в кресле и качаю ногой люльку… Или другая картинка – рождественское утро, мы с мужем с загадочными лицами торжественно открываем двери в залу, и наши дети с радостным визгом кидаются к великолепной, сверкающей огнями елке, и вскоре радостные вопли возвещают о том, что подарки, подложенные ночью Дедом Морозом (Санта-Клаусом) под рождественское дерево, найдены. О, Дед Мороз выберет для наших чудесных детей очень хорошие подарки…

Дети! Эти милые ангелы делают жизнь ярче и осмысленней, они заставляют по-другому смотреть на многие вещи… Мы с моим адмиралом будем хорошими родителями и дадим им все самое лучшее. А главное – воспитаем их достойными людьми, и даже когда они вырастут, на Рождество мы всегда будем собираться вместе…