Пленник - Кэрин Монк

– Чертовски хороший удар, – похвалил Оливер.

Морщинистое лицо Дорин залилось румянцем.

– Что ж, спасибо, Олли. – Она по-молодому кокетливо поправила прядь волос, выбившуюся из-под шляпы.

– Эй, Эван! – раздался из глубины комнаты пьяный голос. – Какого черта! И что там происходит?

– Ну-ка, киса, – прошептала Аннабелл, размотав кошку. – Пойди поймай хорошую жирную мышку! – И она подтолкнула кошку к двери и вбежала за ней сама, вопя во всю силу легких: – Назад, киса!

Остальные дети вбежали следом за ней; они кричали и вопили, подгоняя перепуганную кошку.

– Какого черта? Что здесь происходит? – прохрипел Гарри, изумленный внезапным вторжением. Он отодвинул стул от стола, за которым ужинал вместе с Джорджем, и в замешательстве уставился на детей.

– Моя кисочка, – заныла Аннабелл, и дети в безумном танце забегали по комнате. Все кричали: «Иди сюда, иди сюда!» – от чего кошка носилась как бешеная.

– Эй, сюда нельзя! – Лицо Джорджа исказилось от ярости, когда Грейс и Джейми полезли под стол. – Убирайтесь, говорю вам!

Они сделали вид, что слушаются, и, вылезая из-под стола, опрокинули его. Кружка и тарелки тотчас же полетели на грязный пол.

– О чем вы думаете, маленькие негодники?! – заорала Юнис, врываясь в комнату. За ней последовали Оливер, Дорин и Женевьева. – Уходите отсюда, паршивцы…

– Она у тебя под юбкой! – заорал Саймон. – По-моему, она взбесилась!

Юнис взвизгнула и стала крутиться на месте, приподняв юбки.

– Помогите, помогите! – Она крепко обняла Джорджа за шею. Помогите, спасите!

– Я… дышать не могу, – пропыхтел Джордж, пытаясь освободиться.

– Нет, она вон там! – заорал Оливер, показывая за спину Гарри.

Дети бросились к Гарри, а тот, вытаращив глаза, завопил:

– Прочь, проклятые обезьяны!

Суматоха отвлекла этих двоих, и Джек, Женевьева и Оливер подбежали к двери, ведущей в спальню. Джек распахнул ее, и они увидели Хейдона. Он лежал на полу, привязанный к опрокинутому стулу, рот был туго завязан длинной окровавленной тряпкой. По всему было видно, что он пытался подобраться к осколкам разбитого стекла от керосиновой лампы, которую ему удалось столкнуть со стола. Увидев ворвавшуюся троицу, он замер в изумлении.

– Вот где они тебя прячут. – Оливер вынул из кармана два тонких металлических штыря, наклонился и стал ковыряться в наручниках за спиной Хейдона.

– Вам случалось выглядеть и хуже, – пробормотал Джек. Он вытащил из ботинка короткий кинжал и стал перепиливать узел на щиколотках Хейдона.

Женевьева подавила рыдания и развязала окровавленную тряпку, на губах пленника. «Живой, – говорила она себе, с трудом сдерживая слезы. – Избитый, в крови, но живой. Теперь надо только всем отсюда выбраться».

– Ради Бога, Женевьева, что вы здесь делаете? – пробормотал Хейдон, отбросив тряпку.

– Знаешь, парень, она настроилась идти выручать тебя, а мы не могли отпустить ее одну, – с радостной улыбкой объяснил Оливер. – А теперь, если ты не против, пойдем позаботимся о Гарри и Джордже, чтобы можно было спокойно уйти…

– Я вас убью! – взревел Джордж, появившийся в дверях. С искаженным от ярости лицом он выхватил из-за пояса сверкающий клинок. – Всех убью!

Но тут Шарлотта просунула костыль ему между ног, а проворный Джейми высыпал на него муку из своего ранца. Ослепленный Джордж с яростным рычанием повернулся к Джейми:

– Ах ты, маленький гнусный…

В комнату вошла Юнис со скалкой в руках. В следующее мгновение верзила Джордж повалился на пол. Джек мигом оседлал его, надел на него наручники, а ноги связал веревкой, которой до того был связан Хейдон.

– Это правильно, – кивнул Оливер. – Добавим еще одного, и можно идти домой.

А в другой комнате Грейс и Саймон вертелись вокруг Гарри; тот был бы способен отразить их нападение, если бы не количество выпитого эля. Дорин стояла над Гарри с утюгом, готовая ударить его по голове, как только представится возможность.

– Получай, подлый рыцарь! – кричал Саймон, тыча в Гарри медной кочергой, которую держал как шпагу.

– Вот тебе, вот тебе! – кричала Грейс и лупила его по заднице медной сковородой для согревания постели.

Гарри наконец собрался с духом и, издав пронзительный вопль, вырвал орудия пыток из рук детей.

– Я вам покажу! Вы надолго запомните мой урок, ублюдки!

– Гарри, скорее спасай своего ребенка! – Женевьева бросила в него потрепанный сверток.

Гарри в изумлении бросил на пол кочергу и сковородку и на лету поймал «ребенка».

– Я его держу! – победно взревел он.

Опустив глаза на размотавшееся одеяло, он увидел уютно свернутый пухленький мешок с овсянкой фунтов на десять.

– Какого черта…

Хейдон ударил его кулаком в челюсть, так что зубы хрустнули. Гарри тупо уставился на него, все еще баюкая мешок с овсянкой, но тут Хейдон ударил еще раз, и Гарри рухнул на пол, сжимая огромными ручищами еще теплую овсяную кашу.

– Молодец, так это и делается, – похвалил Оливер. – Теперь парни проспят до утра.

– Напоминаю: не забывайте свои вещи, дети, – сказала Дорин, укладывая в сумку утюг. – Глупо будет потерять хорошую сковороду.

– А где кошка? – спросила Шарлотта, оглядывая комнату.

Джейми показал на дверь, куда тайком пробиралось животное.

– Киса, иди ко мне, – позвала Аннабелл, подкрадываясь к ней.

Кошка громко мяукнула и выскочила в коридор.

– Нет, киса, вернись! – Аннабелл распахнула дверь, бросилась за кошкой в погоню и уткнулась прямо в живот Винсенту.

Увидев из коридора, что Эван лежит на полу, граф Ботуэлл насторожился – значит, не все идет по плану. На всякий случай он схватил Аннабелл и приставил пистолет к ее голове.

– Пустите! – взвизгнула девочка и лягнула графа дырявым ботинком.

Винсент поморщился и прошипел:

– Стой смирно, а то проделаю дырку в твоей хорошенькой головке! – Он заломил ей руку за спину и, убедившись, что она не сопротивляется, окинул взглядом стоявшую перед ним компанию.

– Добрый вечер, Хейдон, – процедил он, вталкивая Аннабелл в комнату и закрывая за собой дверь. – Должен признаться, не ожидал застать у тебя так много гостей. Я бы предпочел уладить наше дело без свидетелей.

Хейдон с невозмутимым видом посмотрел на Винсента, он ничем не показывал, что тревожился за Аннабелл или кого-нибудь другого из собравшихся в комнате.

И все же, увидев графа, Хейдон был немало удивлен. Как он, оказывается, ошибался… Ведь он-то полагал, что Винсент уже отомстил ему тем, что издевался над Эммалиной, пока она не покончила с собой, не в силах дольше терпеть. Он считал, что этого графу вполне достаточно – смерти до ужаса одинокой девочки. Но вот теперь стало ясно: такая месть совершенно не удовлетворила человека, чью жену он уложил в постель и наградил ребенком. Вероятно, только смерть врага могла бы успокоить графа.