Братья. Джон Фостер Даллес, Аллен Даллес и их тайная мировая война - Stephen Kinzer

коммунизм. Нейтрализм" стал грязным словом, поскольку никто не мог быть в стороне от великой битвы за умы людей. Интеллектуалы, писатели и художники подняли проблему "ангела и дьявола" до уровня изощренной международной полемики".

Закон запрещал ЦРУ действовать на территории США, но Аллен трактовал его вольно. Он пытался влиять на освещение мировых событий в американской прессе, обращаясь к редакторам и издателям. После того как европейцы стали ссылаться на отсутствие афроамериканских актеров в голливудских фильмах как на свидетельство расизма в США, он поручил одному из сотрудников посещать продюсеров и убеждать их нанимать большее количество актеров. Пожалуй, самой изобретательной его медиа-операцией было взятие под контроль анимационной киноверсии классического антитоталитарного произведения Джорджа Оруэлла "Ферма животных". Финал книги, в котором животные осознают, что обе правящие группы на скотном дворе одинаково коррумпированы, является язвительным отрицанием бинарного мировоззрения. Аллен понял, что этот посыл неявно противоречит большей части того, что Соединенные Штаты говорили о холодной войне. Вложив деньги в фильм и повлияв на его содержание через команду оперативников, в которую входил Э. Говард Хант, ветеран PB/Success, он добился того, что киноверсия закончилась совсем по-другому. Только свиньи коррумпированы, и в конце концов патриоты-бунтари их свергают. Вдова Оруэлла была возмущена, но фильм получил широкую аудиторию. Информационное агентство США распространило его по всему миру.

Хотя Аллен был искусен в вербовке высокопоставленных информаторов и находил тонкости "пси-войны" интригующими, он никогда не был так счастлив, как когда погружался в тайные операции. По его словам, он "по-детски радовался приключениям своих офицеров". Его заместитель по планам Фрэнк Виснер разделял его рвение. Вместе они тратили столько денег, сколько хотели, на бесконечно амбициозные операции в десятках стран.

"Даллес был очарован тайными операциями", - говорится в одной из историй ЦРУ. "Его называли "великим белым офицером" за то, что он был так увлечен деталями этих операций". Другая причина, по которой он поддерживал тайные войны, заключалась в том, что они обеспечивали поддержку нового разведывательного агентства со стороны Конгресса и президента. Такая операция, как Гватемала, ошеломляла политиков, которые контролировали кошелек ЦРУ".

Эйзенхауэр, возможно, был ошеломлен, но не ослеплен. В первые годы своего правления он заказал несколько внешних проверок деятельности исполнительных органов. В 1954 г. настала очередь ЦРУ. Он попросил генерала Джеймса Дулиттла, который прославился тем, что во время Второй мировой войны возглавил воздушный налет на Токио, а затем стал руководителем компании Shell Oil, проанализировать деятельность агентства. Выводы Дулиттла были ужасающими.

"Теперь ясно, что мы столкнулись с непримиримым врагом, чьей заветной целью является мировое господство любыми средствами и любой ценой", - писал Дулиттл. "В такой игре нет правил. До сих пор приемлемые нормы человеческого поведения не действуют. Если Соединенные Штаты хотят выжить, необходимо пересмотреть давно устоявшиеся представления о "честной игре". Мы должны создать эффективные службы шпионажа и контршпионажа, научиться подрывать, саботировать и уничтожать наших врагов с помощью более умного, более изощренного и более эффективного оружия, чем то, которое используется против нас. Возможно, потребуется, чтобы американский народ ознакомился с этой в корне противной философией, понял и поддержал ее".

Хотя язык Дулиттла граничил с апокалипсисом, реформы ЦРУ, которые он предлагал в своем докладе, такие как улучшение процедур найма и более широкое использование полиграфа, были пустыми. Его настоящая рекомендация была настолько деликатной, что он решил озвучить ее устно: уволить Аллена Даллеса.

Дулиттл изложил свои аргументы Эйзенхауэру на встрече в Овальном кабинете 19 октября 1954 года. Он сказал, что восхищен "уникальными знаниями" Аллена о тайном мире, но предупредил, что тот руководствуется "эмоционализмом... гораздо худшим, чем кажется на первый взгляд". Что касается ЦРУ, то Дулиттл сообщил, что оно "превратилось в огромную и разросшуюся организацию". По его словам, ее никто не контролирует из-за "семейных отношений" между ее директором и государственным секретарем.

"Это ведет к защите одного другим или влиянию на одного другого", - предупредил он. Не успел он продолжить, как Эйзенхауэр остановил его. ЦРУ, - сказал он Дулиттлу, - это "одна из самых необычных операций, которую может иметь любое правительство, и для управления ею, вероятно, нужен необычный гений".

"Я не смогу изменить Аллена", - сказал он. "Я бы предпочел иметь Аллена в качестве моего главного разведчика, с его ограничениями, чем кого-либо из тех, кого я знаю".

Аллен был плохим администратором. Многие из его окружения также отмечали отсутствие интеллектуальной активности. Он часто уклонялся от дискуссии, рассказывая какую-нибудь историю или размышляя о своей любимой бейсбольной команде "Вашингтон Сенаторз". Его ум был недисциплинированным. По одной из версий, он "казался почти рассеянным". Один из высокопоставленных британских агентов, работавший с ним в течение многих лет, вспоминал, что ему "редко удавалось проникнуть за пределы его смеха или вести с ним серьезный профессиональный разговор более чем на несколько фраз".

Эйзенхауэр в частном порядке одобрил руководство Аллена Дулиттла всего через две недели после того, как принял отставку одного из своих старейших друзей и соратников Уолтера Беделла Смита. Эти два отставных генерала тесно сотрудничали во время Второй мировой войны. При Трумэне "Жук" стал директором центральной разведки, а Эйзенхауэр назначил его заместителем государственного секретаря. Его уход означал потерю для Эйзенхауэра, но решающий скачок во власти для Фостера и Аллена. У Фостера больше не было второго руководителя с прямым доступом в Овальный кабинет. Предшественник Аллена больше не смотрел через его плечо. После ухода "Жука" не осталось никого, кто мог бы оспорить их главенствующую роль в формировании и проведении американской внешней политики.

В начале 1955 г. Аллен добился тихого триумфа, когда "заработал" тоннель для прослушивания телефонных разговоров, который его люди несколько месяцев рыли в Берлине. Строительство потребовало лабиринта легенд и диверсий, а работа по врезанию в подземные кабели, не вызывая перебоев в работе, была очень деликатной. Прослушивание дало поток информации, но ничего по-настоящему поразительного или взрывоопасного. Однажды, когда операция продолжалась уже год, советские агенты неожиданно ворвались в тоннель со стороны Восточной Германии. Сотрудники ЦРУ в бешенстве разбежались. Через несколько дней начальник управления КГБ СССР в Восточном Берлине пригласил репортеров посмотреть на дело рук ЦРУ. Это позволило Аллену открыто признать свою заслугу. В Вашингтоне прославляли его дерзкий успех. Спустя годы выяснилось, что британский агент Джордж Блейк, помогавший руководить проектом, на самом деле был "кротом" КГБ и что советская сторона с самого начала следила за ним.

Другой большой успех Аллена в этот период также был не столь эффектным, как кажется на первый взгляд. В 1956 году он привел в восторг Эйзенхауэра