Танцы с медведями - Майкл Суэнвик

— Все ли, за кем я посылал, прибыли? — спросил он.

Вильперевич кивнул.

— Они, разумеется, недовольны. Кроме того, они одержимы собственной значимостью, и у каждого имеются амбиции, превосходящие их нынешний статус. В конечном счете, все слабы. Покажите им, что инерция событий на вашей стороне и они склонятся под господствующим ветром.

— Отлично, — Хортенко отвернулся. — Я буду в библиотеке. Позовите меня, когда приглашенные рассядутся.

Когда Хортенко вернулся, поднялся сердитый шепот. Но поскольку за спиной каждого из гостей стояло по агенту (неподвижному и внимательному, как официант на парадном обеде), никто не посмел высказать свое мнение вслух. Все знали о жестоком нраве Хортенко. Почти всех присутствующих здесь мужчин и женщин выдернули из оргии и накормили антидотом, дабы убрать остаточное действие «Распутина» из организма. Их совершенно естественная ярость, безусловно, умерялась осознанием того, что Макс и Игорек не дремлют. Сидят небось где-то неподалеку и строчат письменные доносы о том, кто и где был обнаружен и за каким неподобающим занятием. Московитская разведка славилась использованием любой информации в политических целях, что было еще одной причиной, почему Хортенко чувствовал себя настолько безопасно в своей конторе. Как ни крути, а врагов у него было хоть отбавляй!

Хортенко занял место во главе стола и объявил:

— Мне стало известно о заговоре с целью убийства князя Московии и свержения его правительства.

В одно мгновение сердитые взгляды превратились в тревожные. Ахи и охи последовали самые отрадные.

Смотритель интернатов для военных сирот по фамилии Проказов даже подпрыгнул.

— Дайте мне имена, и я упрячу мерзавцев за решетку!

Проказов домогался власти и над взрослыми военными, так что выступил вполне ожидаемо.

Хортенко резко взмахнул рукой.

— Присядьте, дорогой мой, и вы услышите кое-что еще. — Он развернул на столе карту Москвы. — Вооруженные силы в данный момент собираются в этих местах. — Он постучал пальцем по пяти квадратам, где из Нижнего Города должны были вылезти армии Бледнолицых. — Они обладают неодолимым оружием — оно заставит москвичей подняться и следовать за ними.

— Такого не бывает, — возразила Министр генетического надзора. — В противном случае нам наверняка бы доложили.

— Опять-таки, сударыня, терпение. — Взяв кусочек угля, Хортенко повернулся к карте. — Войска двинутся по этим бульварам… — он провел толстые линии по Большой Таганской, Якиманке, Тверской и Маросейке, — а также от «Таганской» вдоль реки и по Арбату. По пути они набирают дополнительные силы. Наших войск не хватает, поскольку большая часть выведена в расположения за пределами города. К тому времени, когда их можно будет вызвать, восстание станет свершившимся фактом.

Линии встретились и слились.

— Наконец, повстанцы стянутся к Кремлю. Заметьте, что число их сделается невообразимо, море людей! — воскликнул Хортенко и обвел Кремль черным кольцом. — Основная часть вооруженных сил внутри Кремля была тихо распущена на ночь. Мне не надо вам рассказывать, чем они сейчас заняты. — Слушатели явно приуныли. — Из тех, кто остался, подавляющее большинство подкуплено. Полк Троицкой башни откроет ворота, впустив революционеров на территорию Кремля без единого выстрела.

Конечно же, среди охраны найдутся и отдельные храбрые отряды. Допускаю даже, что разрозненные очаги сопротивления сохранятся. Но толпа к этому моменту будет уже изрядно наэлектризована, и сопротивление даст им повод выпустить пар. Спустя пару-тройку часов дело будет сделано: князь Московии мертв, а нынешнее правительство свергнуто.

— Боже мой, какой ужас! — воскликнула Уполномоченная по принудительной гигиене. — Но почему чудовищный заговор достиг нынешней стадии? Почему никто о нем не подозревал?

Хортенко кротко улыбнулся.

— Поверьте, сударыня, достать информацию было нелегко.

Воцарилась гнетущая тишина. Затем, когда присутствующие пришли в себя, несколько нетерпеливых политиков попытались встать. Но стоявшие у них за спинами агенты просто надавили им на плечи и усадили обратно. Хортенко повысил голос, чтобы перекрыть гам.

— А сейчас я хочу, чтобы вы перевернули лежащие перед вами именные карточки. На обороте вы увидите название поста, предлагаемого вам в новом правительстве, а также точную цифру жалованья.

Все тотчас встрепенулись. Наступила новая пауза.

Хортенко небрежно снял очки, чтобы видеть узоры кровотока в их лицах. Важно знать их эмоции. Приглашенные были склонными к обману и являлись потенциальными предателями. Кое-кто уже начал планировать сопротивление и бунт, и этих надо выпороть первыми.

Глупо собрать такую группу и не иметь в ней хоть одного пустомелю — но Хортенко дураком не был. И теперь пустомеля Илья Никитич Дубинин — глава профсоюза мусорщиков и лудоман — грохнул кулаком по столу.

— Это измена! Я не стану в участвовать в вашей афере.

Раздались опасливые согласные шепотки. Хортенко мысленно отметил, от кого они исходили.

— Но вы уже участвуете. Вы присутствуете на встрече заговорщиков, которые выбирают министров нового правительства, не дожидаясь падения старого. Это дискредитирует вас в глазах текущего режима, какое бы алиби вы ни предоставили. Однако вам нечего бояться. К утру Кремль будет наш, и все мы окажемся вписаны в учебники истории как герои.

— Пустая болтовня, — произнес Дубинин, согласно сценарию. — Нет ни малейших оснований поддерживать ваши притязания. Почему мы должны принимать вашу версию событий? Чем вы докажете непреложность вашего путча?

— Прекрасный вопрос, — Хортенко кивнул, и младший офицер разведки отворил дверь. — Полковник Миша, прошу вас.

В зал вошел командир Княжеской Гвардии, а следом за ним еще двое медведей-гвардейцев. Их медали и ленты ярко сверкали на груди парадных мундиров. Приглашенные заговорщики тотчас запаниковали. Каждый знал, что Княжеская Гвардия неподкупна. Если уж они согласились на взятку, значит, устои государства порушены.

Двое гвардейцев заняли места по обе стороны входной двери. Их командир откашлялся. Все в тревоге ждали его слов.

— Наш новый союзник, — объявил полковник.

В зал с лязгом шагнул подземный владыка.

Два десятка человек окаменели.

Вторжение началось на Пушкинской площади.

Подземный народ неторопливо и организованно поднялся наверх по длинной лестнице. Бледнолицые хлынули на площадь, как вода, переполнившая ливневые коллекторы. Некоторые еще не сняли птичьи маски. Прочие смеялись и пели. У одних были барабаны, в которые они принялись беспорядочно бить. У других имелись горны, которые они прижали к губам с достойными сожаления результатами. А на поверхность выходили все новые «воины». Они прибывали, и казалось, что их поток бесконечен. Они напоминали пассажиров, наконец-то высадившихся из громыхающих вагонов последнего поезда метро легендарной Утопии. Они заполнили площадь и выплеснулись на впадающие в нее улицы, а лишь потом число вновь прибывших уменьшилось.