СССР: вернуться в детство?.. - Владимир и Ольга Войлошниковы

восемьдесят третьем) здесь стало больше похоже на город, а двадцать лет назад, папа рассказывал, проезжающая машина была такой редкостью, что ребятишки с ближайших дворов сбегались к дороге на звук мотора, посмотреть на этакое диво, а в сарайках проживали даже коровы, которых пасли в ближайшем лесу — буквально, только дорогу перейти.

Как идти, я прекрасно представляла, по этим мосткам мы ходили множество раз — недалеко от папиного дома стоял кинотеатр «Байкал», а чуть дальше — детская поликлиника. Но мне стало очково. Я остановилась у спуска к болоту, вглядываясь в кусты на противоположном берегу.

— Ты, девочка, что — потерялась?

Я чуть не подпрыгнула. Позади меня стояла тётя с двумя полными хозяйственными сумками.

— Да нет. Мне к «Байкалу» надо.

— Ну, пошли. Я как раз туда.

Не сказать, чтоб я прям так сильно обрадовалась. Тёти — они, знаете ли, тоже бывают разные. Но пошла следом. Понадеялась, что если собаки — на двоих сразу не кинутся. А если какая подстава — кину в ноги портфель и побегу назад. Авось, запутается и сразу не догонит.

Никаких, однако, засад на пути не возникло. Мы благополучно дошли до кинотеатра, после чего я сказала «спасибо» и повернула налево, а тётя — направо.

Я шла, глазела по сторонам и рассуждала про себя: какое, что ни говори, пока ещё неспешное всё. И личного транспорта почти нет. Дороги пустые, считай. Уже к двухтысячным такую картину можно будет наблюдать разве что часов в шесть утра. Нет, скорее, в пять, мда. И воздух над городом был совершенно чистый и прозрачный. Как говорится, наслаждайтесь, пока можете.

26. КНИГИ И ПЕРСПЕКТИВЫ

ВОЛШЕБНОЕ МЕСТО

В книжном меня неожиданно узнали. Продавщица поздоровалась, спросила:

— Оля, ты сегодня с мамой?

— Нет, я одна.

— М-м. Ты маме скажи, — она понизила голос, хотя в магазине практически никого не было, кроме какой-то бабуси, — пусть зайдёт ко мне на недельке.

Ага. Это, по ходу дела, та соседка с папиного двора, которая ей периодически книжки притыривает.

— Вы можете мне показать, — сказала я. — Я, если что, куплю.

Тётенька оглянулась на бабусю. Та пристально смотрела на нас.

— А в канцелярию подойдите, а? — позвала бабуля.

Продавщица кивнула мне, мол: подожди, — продала бабульке банку красных чернил, набор плакатных кистей и лист ватмана и снова вернулась ко мне.

— Ну, смотри.

Книг оказалось много, как будто эта тётя специально их копила (не исключено, что так и было). Я перебирала стопку. Ну, допустим, «Чук и Гек», пусть будет. Люблю их. Душевно написано, как ни крути.

Сотника рассказы — тоже весьма неплохо, с большим юмором и без занудства.

Пришвин и Паустовский — сразу нет, даже не глядя, что там за шедевры. Классики, хорошо пишут, молодцы, но — нет. В школе детей так залюбливают этими двумя персонажами, что ни один здравомыслящий ребёнок добровольно ни того, ни другого мэтра не откроет.

Над Булычёвским «Миллионом приключений» я задумалась. Обижена я на него. Не на «Миллион приключений», конечно, а на Булычёва, и на то, как яростно сразу после развала СССР бросился он поливать грязью всё то и всех тех, кого буквально вчера превозносил. Жиденький оказался человечек. Взять-не взять? А! Возьму. Посмотрю хоть на стилистику свежим взглядом — как сейчас детские фантасты пишут.

Лев Кассиль «Кондуит и Швамбрания». Нет. Помню, с какой зубодробительной скукой читала её в детстве — потому что читать что-то хотелось, а больше было нечего. Зачем себя вторично примучивать? Многим нравится и даже вызывает восторг, но… Как говорится, совсем не моя чашка чая.

Ещё одна книга, имевшаяся в моей прежней библиотеке (видимо, по случаю сегодняшней оказии и купленная) — «Это было на Почай-реке». Нечто вроде бы историческое. Нет, не люблю.

Мамин-Сибиряк «Алёнушкины сказки». Сколько раз пыталась — не заходит стиль вообще. Какое-то… для деточек.

Зато над следующими книгами я буквально затряслась. Одна из книжек была продолжением серии про Муфту, Полботинка и Моховую Бороду (Эно Рауда). И неважно, что продолжение, а начала нет, всё равно возьму! А вторая радовала меня много лет, пока кто-то не скомуниздил: книга увлекательных математических игр «Головоломки профессора Головоломки». Беру!

Напоследок я крайне удивила продавщицу, отказавшись от «Последнего из могикан» Фенимора Купера и от книжицы Дюма. Первый зануда. С тем же успехом можно затяжные описания Вальтера Скотта читать, по сорок листов без диалогов. Второй — бессовестный сочинитель альтернативной истории. Ценности для меня (ввиду грядущего вскоре расцвета романистики) ни тот ни другой не представляет.

— Вот эти я возьму, — хлопнула я по меньшей стопке. И ещё мне три папки бумаги для черчения. Есть?

— Есть-есть. Как понесёшь?

— А в портфеле!

Хорошо, денег хватило. Счастья у меня было — просто полные штаны. Люблю хорошие книжки, прям до умопомрачения. Я уложила покупки в свой портфельчик, и тут взгляд мой остановился на прилавке с раскрасками. В голове как будто звоночек бздынькнул. Я подошла, взяла первую попавшуюся: «Луна в синем море». Пролистала. Шестнадцать страничек и корка. Перевернула на тыльную сторону обложки, посмотреть выходные данные.

— Пятнадцать копеек, — подсказала продавщица.

— Да, я вижу, спасибо.

На самом деле меня интересовали другие циферки. Я пыталась кое-что подсчитать — и на скаку не получалось никак.

— Скажите пожалуйста, а альбомы для раскрашивания относятся к книжной продукции?

— Конечно! — сделала большие глаза тётя.

Ладно, не будем жидиться, куплю, дома спокойно прикину. А раскраску потом Ирке подарю, пусть радуется.

Я выложила из кошелька ещё пятнадцать копеек и уже окончательно упаковалась. На мой, как говорила бабушка, бараний вес, что-то тяжеловато получилось. Да и до бараньего веса мне, честно скажем, далеко. Таких как я на среднего мясного барана двоих надо. А на хорошего — троих.

Я вышла из магазина и остановилась на углу, раздумывая — не зайти ли к папе и не попросить ли, чтоб он меня проводил?

И тут увидела, что от остановки «Управление ГЭС» отъезжает «двойка» — это следующая в сторону плотины, вообще-то остановка, но дороги пустые, деревья вдоль них пока совсем маленькие, а транспорта настолько исчезающе мало, что по прямой здесь видно отлично. А моя остановка — вон она, чуть в стороне, через дорогу.

Как я чесанула! Папы ещё, может быть, и дома нет. Это мне тогда одной да с тяжёлым чемоданом тащиться придётся. А так я за шесть копеек чуть не до самого подъезда доеду. Ещё и крутилку билетной кассы покручу! Это смешное занятие доставляло мне неизменное удовольствие.