Фаворитки. Соперницы из Версаля - Салли Кристи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пока меня купает Роза, посудомойка с ужасным шрамом на лице, я уверяю мадам, что ничуть не нервничаю и ей тоже не следует волноваться. У меня уже был опыт, объясняю я ей, развлекать очень важных мужчин, нескольких герцогов, а однажды даже брата короля Швеции (это была не я, а сестра, но, быть может, моя ложь ее успокоит), и никто никогда не оставался разочарованным.
– Нет-нет, я не хочу сказать, что он мог бы принять тебя за шлюху. Нет, конечно же нет! Ты очаровательна, очаровательна! Но просто… все должно быть идеально. А теперь вытирайся и давай натрем тебя маслом, которое они прислали… Да где же оно? Роза! Где масло?
– Я не знаю, куда вы его поставили, мадам.
– Найди масло немедленно! – орет мадам Бертран, усаживаясь за кухонный стол, и тянется за огромным глиняным кувшином, чтобы попить.
Когда меня вытирают, намазывают маслом (какой приятный цветочный запах), одевают, а волосы подбирают вверх, мне велят сесть в гостиной, хотя мадам Бертран не уверена, стоит ли мне встретить гостя здесь или в своей спальне. Мадам Бертран заметно дрожит, и я догадываюсь, что она уже достаточно выпила из своего кувшина.
– Ее любимый яблочный джин, – шепчет мне Роза, а я улыбаюсь, узнавая запах, который раньше не могла распознать и который совершенно не вязался с этим чистеньким ухоженным домиком.
Приезжает мужчина, я уже видела его в мастерской художника.
– Месье Лебель! – радостно приветствую я. – Рада снова видеть вас! – Ой… быть может, граф – это переодетый герцог де Ришелье? Я помню его сальное бормотание, его гладкую лысину под париком, красивые перчатки, которые он прислал по моей просьбе.
– Разумеется, малышка, разумеется, ты меня не забыла. Ты выглядишь восхитительно, дорогая моя, восхитительно. Я не сомневался, что синий будет тебе к лицу, и никаких нижних юбок… – Он поднимает мне юбку тростью. – Отлично. Отлично. К вашей чести, мадам, все выглядит превосходно, – продолжает он, оглядывая гостиную. Взгляд его на секунду останавливается на кувшине, который продолжает сжимать мадам Бертран. – Но мне кажется, что граф предпочел бы начать визит в интимной атмосфере спальни. Там ведь тоже есть кресла и камин?
– Конечно же, сир, конечно же, сир, – отчаянно кивает мадам Бертран. – Роза! Роза! Камин в спальне! Все наверх!
Граф прибывает в сумерках, когда весь город засыпает после дневной суеты. Мадам Бертран, кажется, вот-вот лишится чувств и на самом деле падает, когда провожает графа в мою спальню, где горит огонь, а на блюде гордо стоит пирог с корицей. Повариха уверяет, что она лучшая кондитерша на три города и что граф никогда не пробовал ничего подобного.
Граф оказывается старше, чем я ожидала, но он все еще привлекательный мужчина с добрым лицом и мягким подбородком человека в расцвете лет. У него грива темно-каштановых волос, которые забраны назад в кружевной мешочек. На нем восхитительный бирюзовый сюртук, расшитый золотом и серебром. Я волнуюсь, потому что вижу признаки настоящего богатства. Один сюртук стоит тысяч пять ливров. Вероятно, граф богаче, чем маркиз де Ламонт, большой друг моей сестры!
– Как я понимаю, мадам от радости напилась, – непринужденно произносит он после того, как мадам Бертран поднялась и, пошатываясь, стала спускаться по лестнице.
Он подходит ко мне и целует.
– Святая Мария! – восклицает он, поднимая свечу и разглядывая меня на расстоянии вытянутой руки. По лицу его заметно, как он возбужден. – Вы просто восхитительны. Такая маленькая и хрупкая, но какое идеальное, просто совершенное личико!
Я улыбаюсь ему, потом зарываюсь лицом ему в грудь, разыгрывая смущение.
– Ой, кошечка, очаровательный котенок!
Я беру из его рук свечу, медленно задуваю, потом прижимаюсь к нему. Неожиданно он начинает меня лапать, лихорадочно задирает мою юбку, как будто его кто-то хлыстом подстегнул.
И только тут он спрашивает, как меня зовут.
– Мне так и не сказали, – изумляется он. – А быть может, и говорили, только я забыл. – Голос у него низкий, глубокий, елейный.
Я вылезаю из платья, встряхиваю своими длинными волосами, и они рассыпаются по моему обнаженному телу. Я подаю ему шампанское и небольшой кусочек пирога, а потом возвращаюсь в постель.
– Луиза, если позволите, сир, – делаю я реверанс.
– Какое несчастливое имя. Нет, нет, мне не нравится. – Гость хмурится.
Я смеюсь и сажусь на него сверху.
– Почему? – Я беру прядь его волос, на них нет ни жира, ни пудры, и кручу ее между пальцами.
– Так… неприятные воспоминания.
– А как бы вы хотели, чтобы меня звали? – интересуюсь я, наклоняюсь и целую его сосок. Нежно тяну его, у него округляются глаза.
– Бог мой, может быть, ты и кошечка, но только очень сексуальная!
– Меня называют Морфиза. По-латыни это значит «красивая». – Я обхватываю губами его второй сосок.
– Наверное, ты имела в виду греческий, но это истинная правда. А-а-а, теперь я вспомнил – ты ирландка с диковинным ирландским именем.
– Да, сир. О’Мёрфи.
– Расскажи мне об Ирландии, – просит он глубоким, удовлетворенным голосом и тянет к себе ближе под роскошные простыни.
Я уютно располагаюсь рядом с ним и рассказываю о зеленых холмах, о том, как пахнет торф, об овцах и виски. И хотя сама я там никогда не бывала, я веду его по воспоминаниям, которыми делился со мной отец. Пока я говорю, слова мои уносят его далеко-далеко, прочь от его сложной жизни графа, жизни, которая уже начала оставлять на его лбу и вокруг рта тоненькие морщинки.
– Мне кажется, – говорит Тереза, переходя на заговорщический шепот, – мне кажется, что твой граф может быть дружен с самим королем.
Тереза уже час расчесывает мои волосы, окуная гребень в то, что называет аргановым маслом, но, по-моему, это просто гусиный жир с кухни. Тетка Терезы – парикмахер, и первое, что она сделала, когда приехала в дом, – показала мне свои волосы и сравнила с моими. Тереза очень красива, однако у нее ужасные зубы; их покрасили, но теперь они выглядят как-то неестественно. Все остальное в ней – прекрасно, от точеных, изящных черт лица до крупного рта, красивой кожи и облака светлых волос. Я провожу языком по зубам – они у меня все свои и в идеальном состоянии.
– Почему ты думаешь, что они с королем приятели? – спрашиваю я.
Тереза появилась в прошлом месяце, и хотя граф часто ее посещает, я с удовлетворением замечаю, что его визиты ко мне намного чаще и ходит он к ней только тогда, когда мне нездоровится.
Мадам Бертран принесла нам рамки для гобелена, над которым мы должны трудиться в свободное время.
– Только представьте, – сказала она, – как вы удивите его подарком – красивым мешочком для волос, вышитым бантом или платком. Только представьте, как он обрадуется, получив такой подарок.