Маленькая пекарня у моря - Дженни Колган

Полли покачала головой:

– Только с Селиной.

– Значит, бояться нечего. Тебя никто не узнает.

Хакл и Рубен встретили их у церкви. Оба выглядели непривычно серьезно в черных костюмах и с темными галстуками. Рубен не упустил возможности похвастаться тем, что его ботинки были из акульей кожи – «самой дорогой кожи в мире». Керенса в ответ обозвала его биологическим террористом.

Церковь, служившая когда-то местом собрания всей деревни, находилась на вершине горы, и подняться туда можно было лишь по крутой лестнице. Построенная еще в Средние века, она теряла свое значение по мере того, как морские воды превращали Маунт-Полберн в остров, и к концу девятнадцатого века перестала использоваться для религиозных нужд. За прошедшие сто лет от нее сохранился лишь остов: вымощенные плитами полы и каменные стены. Крыши не было вовсе – только птичьи гнезда высоко в осыпавшихся камнях. Зато от вида, который открывался с этого места, захватывало дух: лодки, скользящие по морской глади, и голубое полотнище неба над головой.

Для тех, кто постарше, из деревни принесли стулья. Однако в церковь набилось столько народу, что люди в большинстве своем стояли вдоль стен или сидели прямо на полу. Мужчины в лучших своих костюмах неловко переминались с ноги на ногу. В переднем ряду, со склоненными головами, сидели два немолодых человека, и Полли не составило труда догадаться, что это были родители Тарни. После того как его отец вышел на пенсию, мать настояла на том, чтобы они перебрались на материк, где жизнь текла не в пример оживленнее, чем на острове. Ей не нравилось, что Тарни, ее единственный сын, пошел по стопам отца и тоже стал рыбаком. У женщины, как разглядела Полли, были такие же синие глаза, как у Тарни, но взгляд ее казался размытым от слез.

Мужчина так и не поднял головы, но всем своим обликом он настолько напоминал Тарни, что у Полли перехватило дыхание. Молодая женщина, которую окружали несколько детишек, была, должно быть, сестрой Тарни.

Рядом с ними, в простом черном платье, открывавшем ее худенькую шею, сидела Селина. Полли метнула в ее сторону виноватую улыбку, на что та ответила взглядом, полным боли. Селину поддерживали мать и другие родственники.

На одном из стульев, царственно выпрямившись, устроилась миссис Мэнс. В черном одеянии она походила на королеву Викторию. Полли махнула ей рукой и получила в ответ неодобрительный взгляд.

В церковь пришли не только старожилы, но даже Саманта с Генри, на которых местные поглядывали с некоторым удивлением. Полли кивнула им в знак приветствия, после чего все замерли в напряженном ожидании.

Наконец в церковь вошла женщина-викарий, прибывшая с материка. Теперь все взгляды были устремлены на нее.

– Доброе утро, – сказала она, – и спасибо всем вам, что пришли сюда в этот знаменательный день. Я знаю, ситуация не совсем обычная, но, хотя мы и не в состоянии похоронить нашего брата Корнелия Уильяма Тарнфорта, мы можем хотя бы воздать ему должное.

При этих словах мать Тарни сдавленно всхлипнула.

– Не каждая смерть – трагедия, – продолжала женщина, – но эта, без сомнения, была таковой.

Дальше она заговорила о том, каким уважением пользовался Тарни в своей общине и как его будет не хватать всем присутствующим.

Потом вперед начали по очереди выходить жители Маунт-Полберна. Они все говорили и говорили: о том, как Тарни делился рыбой с теми, у кого хватало денег только на самое необходимое, как в свободное от рыболовства время отрабатывал смены на спасательной шлюпке. Была даже какая-то нелепая история про корову, которую, давясь слезами, рассказал Арчи.

Затем женщина-викарий стала читать из Библии:

«Однажды, когда народ теснился к Нему, чтобы слышать слово Божие, а Он стоял у озера Геннисаретского, увидел Он две лодки, стоящие на озере; а рыболовы, выйдя из них, вымывали сети. Войдя в одну лодку, которая была Симонова, Он попросил его отплыть несколько от берега и, сев, учил народ из лодки.

Когда же перестал учить, сказал Симону: отплыви на глубину, и закиньте сети свои для лова.

Симон сказал Ему в ответ: Наставник! мы трудились всю ночь и ничего не поймали, но по слову Твоему закину сеть. Сделав это, они поймали великое множество рыбы, и даже сеть у них порвалась. И дали знак товарищам, находившимся на другой лодке, чтобы пришли помочь им; и пришли, и наполнили обе лодки, так что они начинали тонуть.

Увидев это, Симон Петр припал к коленям Иисуса и сказал: выйди от меня, Господи! потому что я человек грешный. Ибо ужас объял его и всех, бывших с ним, от этого лова рыб, ими пойманных; также и Иакова и Иоанна, сыновей Зеведеевых, бывших товарищами Симону.

И сказал Симону Иисус: не бойся; отныне будешь ловить человеков. И, вытащив обе лодки на берег, оставили все и последовали за ним»[4].

Потом, по сигналу, вперед выбрались местные рыбаки и начали петь:

Голоса их все больше и больше наполнялись силой, пока не зазвучали в полную мощь:

При виде того, как отец Тарни пытается побороть слезы, Полли расклеилась окончательно. Стараясь не привлекать к себе внимания, она зарылась головой в куртку Хакла и плакала до тех пор, пока не выплакала все слезы.

Рубен, а точнее, распорядитель, которого он выписал прямо из Лондона и чьи услуги стоили немыслимо дорого, отправил на Маунт-Полберн несколько автобусов, чтобы отвезти людей на поминки.

Погода стояла прекрасная. Мужчины, рассаживаясь по автобусам, снимали пиджаки и ослабляли галстуки. На небе не было ни облачка. Солнечные лучи золотили и без того загорелые плечи отдыхающих. С разбившегося танкера вывезли уцелевшие товары. Разлива топлива тоже удалось избежать благодаря оперативным действиям корабельного механика. Полли с изумлением узнала, что эта громадина управлялась всего-то десятком людей. Как сказал ей потом Арчи, пока их носило по морю на спасательной шлюпке, они больше всего боялись, что их ненароком раздавит такое вот грузовое судно – матрос задремлет у радара или просто решит, что им встретилась крупная рыба.

В автобусе царила тишина: никто не знал, чего им ожидать от заявленной вечеринки. Полли сидела рядом с Керенсой, а позади них устроился Патрик с женой.