Живые. Мы можем жить среди людей - Варвара Еналь

Ни за что на свете Эмма не согласилась бы стать инкубатором для человеческого существа. И что только двигало женщинами? Почему они решались на эти муки? И ведь многие рожали не одного ребенка, а несколько. Ладно, в совсем древние, дремучие века не было средств предохранения, но уже позже, перед самой Эпохой Последствий возможности избежать зачатия были у всех. И, тем не менее, люди рожали и рожали.

Объяснить это можно только одним — инстинктами. Как вот у дельфинов. Инстинкт оказывался сильнее доводов рассудка. Люди все еще находились в процессе эволюции, еще не до конца перестали быть животными. Потому и поступали, как животные.

Еле заметный стук в кувезах казался монотонным и раздражающим. Но ведь как все продуманно! Как совершенно! Эмма с удовольствием работала бы над такими вот технологиями. А приходится сидеть на Нижнем Уровне и тратить время… на что? На какую‑то ерунду.

Нет, надо обязательно разобраться в том, что происходит на станции!

2.

Лон 12 появился внезапно. И опять бросились бежать. Эмма попробовала узнать правду от него, но, видимо, конкретно этот робот был запрограммирован только на заботу о зародышах в кувезах. До остальных детей ему не было никакого дела.

Опять бег, опять погоня. Это начинало сильно надоедать. Сколько можно убегать? Может, надо просто сдаться роботам и после поговорить с ними? Привести логичные доводы, потребовать, чтобы устроили встречу с людьми. Они же все‑таки люди, и роботы должны им подчиняться!

Пересекая огромный круглый зал, Эмма отметила про себя, что диваны тут оббиты искусственной светлой кожей, а на матовые стеклянные крышки журнальных столиков нанесены тонкие узоры. Современная лазерная технология, узоры должны чуть светиться в темноте и создавать голографическую подсвету пространства.

Этот зал, видимо, создан для отдыха. И создан для людей, роботам‑то ни к чему такие узоры и такие диваны. Роботы вообще не пользуются диванами. И голограммами не любуются. Им все равно.

На каждой ступеньке резиновое покрытие бежевого цвета. Торопливо поднимаясь по лестнице, Эмма не могла отделаться от мысли, что все в этих помещениях удобно и красиво. Третий Уровень, созданный для людей, должен выглядеть именно так.

— Здесь тупик! — сообщил Илья, выбегая из какого‑то коридора.

Эмма, поднявшись на галерею, остановилась, огляделась. Коридоры, галерея — все как на Втором Уровне. Тут, по идее, должны быть жилые каюты. Только людей в них нет.

Остальные ребята метались, как мухи в детской игре — бродилке. Федор велел убираться с галереи, предупреждал, что пятнадцатый близко. На мгновение, на одно мгновение Эмма подумала, что неплохо было бы тут спрятаться. Переждать, пока пятнадцатый уйдет — забиться в какой‑нибудь уголок и пересидеть. А после жить тут, в этих удобных каютах. Сидеть на этих диванах и любоваться игрой голографических линий, что узорами пролегают на матовых столешницах. При потушенном свете с небольшой высоты галереи это наверняка окажется великолепным зрелищем.

Но мысли промелькнули и исчезли. Эмма уже бежала вслед за Колькой, и тот торопил ее и постоянно оглядывался.

— Не отставай, Эмма, — просил он.

Привязался, точно длинный волос к пижаме. Сзади раздался негромкий грохот, и, оглянувшись, Эмма поняла, что Таис упала. Растянулась, так и не успев спуститься с галереи. Федор вернулся за ней, и в этот момент из входной арки показался пятнадцатый. Не раздумывая, он поднял руку, и выстрел шипящим звуком прорезал воздух.

Совсем рядом вспыхнула обивка диванчика, и Эмма, почувствовав жар за своей спиной, отпрыгнула и закричала. Колька тут же оказался рядом.

— Тебя не задело, — прошипел он, схватил ее за руку.

В это время что‑то крикнул Федор, отвлекая робота. Потому следующий выстрел направился в другую сторону. В сторону Федора. Эмма, растеряно икая, чувствовала, как ноги становятся ватными, а тело слабеет. Ее затошнило, но Колька, тряхнув за руку, потянул за собой, и через минуту они оба оказались в длинном коридоре, полутемном и низком. Где‑то впереди улепетывал Илья и даже не оглядывался.

— За ним, — хрипло велел Колька, и они оба устремились в сумрак коридора.

Илья выскочил в светлый проход, который, видимо, и был тем самым коридором, из которого двери вели во внешний круг. Раздался выстрел. Как в чудовищном сне Эмма увидела разлетающиеся брызги крови. Увидела, как упал на спину Илья, как прозвучали еще выстрелы. Медленно, слишком медленно летели красные капли, оседая на стенах и на бежевой дорожке. Медленно дергался Илья, подпрыгивая в такт выстрелам.

— Стой, — прозвучал над самым ухом голос Кольки, — нам туда нельзя!

— Куда? — бестолково спросила Эмма, не в силах оторвать взгляд от распростертого на полу Ильи.

— Сюда, Эм, мы сюда, — пробормотал Колька и вдруг из‑за всех сил стукнул Эмму по спине, — не смотри туда, ясно? Давай, гляди, куда полезешь.

Вентиляционная шахта в этом низком коридоре располагались совсем невысоко. Колька без труда дотянулся и с помощью магнитной отвертки ловко снял решетку. Еле слышно стукнули шурупчики, но в этот звук добавились щелчки шагов. Совсем рядом, очень близко от них двигался робот. Тот самый, что только что убил Илью.

— Лезь, давай, — Колька еще раз тряхнул Эмму и буквально толкнул к прямоугольному отверстию в стене.

Машинально и неловко Эмма подтянулась, забралась внутрь и только оказавшись в тесноте и темноте вдруг поняла, что надо двигаться и побыстрее. Иначе их поджарят в этом коридоре, как колбасу на гриле.

— Колбаса на гриле, — пробормотала Эмма и заработал локтями и коленями.

Следом залез Колька и прошептал:

— Как только увидишь поворот или еще что‑нибудь, тут же поворачивай. Иначе нам каюк.

Но Эмма и сама понимала, что надо делать. Поворот, вернее, вертикальная шахта, оказалась ближе, чем они думали. Просунуть ноги, повиснуть на руках. И поживее, чтобы и Колька мог тоже спастись. Уже сейчас, пока она висит, а после летит вниз, робот ее не достанет. Уже не достанет. И жареной колбасой Эмма не станет.

После опять куда‑то ползли, и пространство прекратило свое существование. Только узкие, неудобные прямоугольные вентиляционные шахты. Сзади пыхтел Коля, и Эмма была благодарна ему, что он рядом.

— Поворачивай, — подсказывал он, — скоро выберемся.

Эмма не боялась, что они не выберутся. Упорно пробиралась вперед и пыталась прогнать из головы мысли о том, что Илья погиб, да и Федор с Таис вряд ли выберутся. На этой охоте погибло трое. Хорошо, если она и Коля вернутся на базу. Наконец, впереди показался скудный свет, просачивающийся через решетку.

— Нам туда, — велел Коля.

— Там безопасно? — торопливо спросила Эмма и подумала, что Колька об этом вряд ли знает. Вдруг выберутся и попадут прямо в лапы пятнадцатого?