Из двух зол... - Дмитрий Сысолов

у них в поселке. Впрочем, поначалу-то народу в поселке хватало. Это потом поразбежались. Больше половины разбежались. Кто сам сбежал, как вот эта, например, но большинство колхозаны увели тогда когда рейд делали.

Вот с этой-то розововолосой проблемы и возникли. Причем, от кого? От этой самой напросившейся Майи! Увидав эту розовую, она на нее чуть с ножом не прыгнула. Еле успел остановить. Из ее бессвязных выкриков Немец с трудом сумел вычленить главное. Эта розовая — одноклассница Майи. Ирина Малиновская. Но, даже, и то что они одноклассницы вовсе не делало из них подруг. Наоборот! Походу, обе они друг друга ненавидели люто. Насколько Немец понял, как это обычно и бывает — парня не поделили. Одноклассника же. Того самого Самурая, что в лесочке вон лежит со товарищи. И Майя каким-то боком считает эту Малиновскую виновной в смерти своего возлюбленного.

Удивляло поведение самой Ирины. Побледневшая, явно перепуганная до потери пульса, она, тем не менее, стояла гордо выпрямившись как партизанка на допросе. Впрочем, долго выдерживать такой образ она не смогла. И в ответ на очередной выпад Майи в адрес нее самой и Шиши тоже злобно зашипела:

— Да, убил. И козла твоего вонючего убил. И тебя, суку плешивую, убьет. И вообще — всех вас убьет. Всех! Вы все уже трупы. Вы ему ничего не сможете сделать! Он вас всех убьет, одного за другим! Всех!

— Ну пока-то мы вас убиваем, — довольно жестко попытался срезать ее Немец. Уж слишком искренне, слишком убежденно вещала эта пигалица. Явно не в себе от страха..

— Так вы с Шишой ещё и не встречались! — отмахнулась от него эта сумасшедшая. — Вот он с города вернется и тогда всё! Всех убьет. Никто из вас его не сможет остановить!

— Вот и проверим, — оборвал ее Немец, услышавший главное. Шиши сейчас в поселке нет. Он где-то в городе. На выезде. Тем лучше. Успеем захватить территорию и подготовиться к теплой встрече дорогого гостя.

И больше не слушая эту полоумную погнал своих дальше вперед. Оставив возле пленных Ковбоя и Майю. Пускай гонят их вперед потихоньку. А все остальные — бегом! И этот подход вновь принес свои плоды! Удалось перехватить ещё одну группу. Там были совсем уж мелкие детишки, если не считать одной из "мамок", которую Немец узнал. Тоже от них сбежавшая! Только до сих пор он думал, что ее колхозаны увели, а оказалось — нет. Вот она где. И "детский сад" у нее, похоже, только вырос. Уже не четверо детишек. А вдвое больше.

Однако и проблем они все вместе тоже доставили больше. Своей бестолковостью и неуправляемостью. Визг, плач, перепуганные детские мордашки. Было от чего поехать кукухой. А еще один из мелких пацанят, вдруг повернулся и чесанул по улиц в сторону ближайшего перекрестка.

— Стекляшкин! — заорал Немец ближайшему к беглецу подчиненному, за шиворот поймав еще одного шкета, попытавшегося повторить подвиг товарища. — Поймай его!

Глава 25 Ненависть

Ненависть юным уродует лица,

Ненависть просится из берегов,

Ненависть жаждет и хочет напиться

Чёрною кровью врагов!

В. Высоцкий. Ненависть.

Весь день меня не покидало ощущение, что я где-то крепко налажал. Но где и в чём? Всё вроде складывалось на редкость удачно. И мелкая с близнецами утром чувствовали себя просто прекрасно. И в Заозерном вопреки опасениям никаких проблем не возникло. Видимо Паше Северу действительно было не до магазинов. Железка — кусок пожирнее. И даже с погрузкой КамАЗа мы справились с опережением графика.

Я думал вечером успеть разгрузить часть груза, когда Толстый подал просто гениальную в своей простоте идею. Ну и что с того, что мы не смогли завести остальные грузовики на стоянке? Этот, главное, на ходу! Просто подъезжаем, отцепляем прицеп с фурой от грузовика на стоянке и едем на погрузку с новым прицепом! И даже разгружать не надо! Вполне может хранится и в фуре. В рядок эти прицепы ставь и вот он тебе — готовый склад. Ну гениально же! И как я сам раньше до подобного не додумался?

Так что возвращался я с Заозерного в весьма приподнятом настроении… И тем больнее вышел удар реальности.

Поначалу, стоило нам проехать кольцо, как я увидел бегущую прямо по трассе нам навстречу фигурку. Я поднапрягся. Сбавил скорость. Эльба на пассажирском сидении тоже занервничала. Достала свое ружье. Приготовилась.

Приблизившись поближе я узнал в бегущей фигурке Настю. Но беспокойство только усилилось. Что она тут делает? Что-то случилось? И… Почему она в крови? Затормозив возле девочки я выскочил из кабины. Метнулся к ней.

— Настя… Что случилось? Ты почему в крови?

В ответ она лишь разрыдалась. Буквально захлебываясь собственным плачем. Я обеспокоенно развернул её к свету, пытаясь рассмотреть раны. Неужели опять собаки? Стая в поселке?

— Настя? Ты ранена? Что случилось? — со все возрастающей паникой расспрашивал я, пытаясь оттереть от крови ее ладошки, поданным выскочившей Эльбой, полотенцем.

— Даню… Убили… — наконец прорвалось осмысленное, сквозь детский плач.

— Кто? — враз охрипшим голосом просипел я, словно получив сокрушительный удар под дых, и лишился дыхания. Воздух решительно отказывался заходить в легкие, как будто мгновенно превратившись в камень. Весь воздух. Не пошевелится, ни вздохнуть… Вы пробовали когда-нибудь дышать, чем-нибудь твердым как камень? Вот и у меня не очень получалось.

— Левашовские… — А вот Насте явно легчало. Нет, она не престала плакать и не успокоилась. Но скинув груз своего знания на нас она уже могла, по крайней мере, хоть как то реагировать и говорить. — Восемь человек. С ружьями и автоматами. Мы к Дане пошли, а там эти… Даня нас прогнал, мы побежали… А он стрелять начал. Чтоб они нас не заметили… А его убили… Ратик побежал ребят уводить в лес, а я крюк сделала и к Дане вернулась. А он уже мертвый лежит там… А-а-а-а…

— А кровь у тебя откуда? — поднимающаяся изнутри волна ненависти прожгла камень и позволила-таки сделать первый шипящий судорожный вдох.

— Это Дани-и… Я к нему… А он…

— Ясно, — медленно выпрямился я. В глазах темнело. Слепо глянув на Эльбу, я протянул к ней руку и хрипло потребовал: — Дай! — И, видя непонимание на ее лице, коротко рыкнул: — Ружье!

Девушка торопливо протянула требуемое. И без напоминания выгребла из карманов патроны. Сгребя их в собственный карман, я взял ружье в руки и поворачиваясь в сторону поселка, словно отсюда пытался рассмотреть этих неведомых захватчиков, коротко бросил Эльзе:

— За руль. Забирай Настю и вези всех к Ваське. Сидите там. Ждите