Асфоделия. Суженая смерти - Наталья Юрьевна Кириллова

Что-что?!

– Супруг? – растерялась я.

– Чем скорее вы примете имя мужа, тем лучше. Оно даст вам защиту, убережет от пересудов и погасит вызванные вами волнения. Будучи достопочтенной фрайнэ Шевери, вы сможете…

Стоп, я что, ослышалась?

– Простите, кем я буду? – я аж остановилась.

Стефанио прошёл вперёд, замер, обернулся ко мне, и, поклясться готова, император улыбался. Довольной такой улыбкой человека, только что осчастливившего другого всем, о чём, по его мнению, можно мечтать.

– Фрайнэ Шевери, – повторил он.

– А-а… – я чуть было не оглянулась на Тисона, оставшегося где-то позади.

Кажется, я всё-таки попыталась повернуть голову, и непроизвольное движение это не укрылось от внимания Стефанио, потому что он пояснил:

– Фрайн Эветьен Шевери станет вашим мужем, фрайнэ Асфоделия.

Глава 16

Муж?

Я выйду замуж за Эветьена?!

Твою ж дивизию…

– То есть я… то есть меня… выдают замуж? – пролепетала я.

– Да. Разве не того желает всякая юная добродетельная фрайнэ?

Нет, не желаю! И плевать, что на самом деле я уже не так юна, не особо добродетельна и вообще не фрайнэ.

– Вы примете имя супруга, будете обеспечены, защищены и окружены заботой, как должно фрайнэ вашего положения, – в ровном голосе Стефанио проскользнули нотки лёгкого удивления, непонимания, почему девушка не радуется оказанной ей высокой чести и не рассыпается в горячих благодарностях, но хлопает потерянно глазами и таращится, как баран на новые ворота.

– Но я…

– Советник Шевери уже уведомлён о моём выборе.

И, уверена, счастлив безмерно.

– Несмотря на проступки прошлого, ваш род стар и почтенен не меньше рода Шевери, что делает вас желанной, достойной невестой.

Такой желанной, что брать себе император поостерегся, но отчего бы не отдать несостоявшуюся суженую в хорошие руки, дабы добро не пропадало? Пригодится в хозяйстве-то.

– Установление и укрепление связей между континентальной частью Империи и островами пойдёт на пользу обеим сторонам. И вам не придётся беспокоиться о своём даре, он останется цел и неприкосновенен для ордена Заката.

Я стояла, смотрела в потёмках на Стефанио и словно видела себя со стороны, девицу Асфоделию, побледневшую изрядно, с застывшим маской потерянным, затравленным выражением Алёны, не способную произнести ничего вразумительного, кроме жалкого, жалобного лепета, который и в прошлой моей жизни ни на кого не производил впечатления. Я не знала, что сказать, не знала, как сказать, не знала, что делать дальше. Я могла спокойно разговаривать с Тисоном, могла поспорить с Эветьеном, но не находила сил для возражений императору. Он, чёрт побери, ни много, ни мало правитель целой империи, за вежливой мягкостью его просьб скрывалась сталь приказа, и он вряд ли лояльно относился к открытому неповиновению. В его власти сделать со мной фактически что угодно. В лучшем случае меня затащат под венец силой, в худшем… ну, не казнят, конечно, и не сошлют в монастырь, однако хорошего тоже мало.

– Фрайн Шевери молод, здоров и состоятелен…

Я едва не разразилась нервным хихиканьем, вспомнив, как Кили нахваливала мне самого Стефанио.

– Ваши дети дадут начало новой ветви рода Шевери и, если даруют Благодатные им своё благословение, новому поколению одарённых, ваши сыновья понесут славное его имя дальше. Более подходящего, достойного супруга вам не найти, – припечатал император тоном, намекающим прозрачно, что возражений быть не должно. – Объявление будет сделано сразу после публичного оглашения имени моей суженой. После вы можете назначить дату венчания и уведомить обо всём родителей. Не тревожьтесь о брачном контракте – вы как дева жребия находитесь под моей опекой.

Представляю, в каком ужасе родные Асфоделии. Дочь увезли против воли, в бессознательном состоянии, в далёкую столицу, на заклание монарху и загадочным обстоятельствам, убивающим его жён. Несчастные родители знать не знают, что с ней, где она конкретно, и вдруг приходит весть о её внезапном браке, но не с императором, а с каким-то левым мужиком. Причём будущего зятя они в глаза не видели, даже не догадывались о его существовании и право голоса в этом вопросе имеют не больше Асфоделии. В контрактах я не разбиралась, тем более старинных брачных, однако и без познаний в средневековой юриспруденции ясно, что от имени девушки должен выступать её отец, ему следует обсуждать и решать спорные вопросы и подписывать бумаги.

А тут… без меня меня женили. В прямом смысле.

– Полагаю, два-три месяца – более чем оптимальный срок для подготовки к свадьбе, – похоже, Стефанио задался целью окончательно меня добить. – В свиту моей жены вы должны войти почтенной замужней фрайнэ. Прочие детали вы можете обсудить с фрайном Шевери, – император глянул поверх моего плеча и повысил голос: – Рыцарь Шевери, проводите фрайнэ Асфоделию в её покои. Добрых снов, фрайнэ Асфоделия, – Стефанио повернулся и зашагал прочь.

Телохранитель прошмыгнул мимо, быстрый и бесшумный. Тисон подошёл, встал рядом, провожая монаршую спину настороженным взглядом.

– Что он сказал? – на талию легла рука и остатки сил будто утекли разом в неподвижную черноту воды за краем набережной.

Покачнувшись, я привалилась к Тисону, почувствовала, как он обнял меня.

– Что произошло? Что именно он сказал? – повторил встревоженно.

Многое что.

Но я понятия не имела, как рассказать о том Тисону.

* * *

Порыв попросить Тисона отвести меня в опочивальню Эветьена, или где он там ночи коротать изволит, и потребовать объяснений я зарубила на корню. Всё равно утром Шевери-старший сам объявится, а беготня ночью по дворцу делу не поможет. Поэтому я ограничилась возвращением в пустую спальню, где попрощалась с Тисоном и фальшиво заверила, что ничего особенного, дескать, не произошло. Он, разумеется, не купился, но выпытывать подробности не стал, лишь посмотрел напоследок так, что у меня сердце сжалось. Тисон жизнь за меня отдать готов, а я собираюсь замуж за его брата.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Не собираюсь – приходится.

Правда, от перемены мест слагаемых сумма не менялась и облегчения не приносила.

Большую часть ночи я провалялась без сна, беспокойно ворочаясь с бока на бок и мучительно размышляя о своей участи.

Классика жанра – вынужденный брак.

Только не по велению сурового папеньки, но по приказу монарха.

Ослушаться нельзя.

Сбежать? А куда? И как? И что я, бывший работник производства и продавец-консультант, буду делать в этом неведомом «куда»? Я не тешила себя иллюзиями, что там, за стенами императорских резиденций и особняков знати, располагался мирный,