Орден Тьмы - Майкл Муркок

— Друг мой, не могли бы вы немного приблизить чашу Грааля к эрцгерцогу, чтобы он смог получше разглядеть ее.

Баларизааф издал ужасный, гневный и одновременно испуганный возглас. Фон Бек начал приближаться к нему с чашей в руках, и кожа на лице эрцгерцога, казалось, стала вспучиваться, будто кипела. За считанные секунды Баларизааф сменил тысячу лиц, и ни одно из них не было человеческим.

Потом он вдруг исчез.

Обессиленный, я упал на колени, дрожа всем телом и всхлипывая. Только теперь я понял, чему я сопротивлялся, как желанно было для меня его предложение.

Друзья помогли мне подняться.

Холодный ветер прошелестел по высоким травам. Ветер, как мне показалось, был порожден не Хаосом, а влиянием Грааля. Я еще раз поразился могуществу чаши, которая действовала и в самом сердце Хаоса.

— Она здесь, — прошептала Алисаард, — рогатая лошадь здесь.

Прямо к нам, высоко подняв голову, будто приветствуя нас, двигалось животное, шкура которого переливалась то серебром, то золотом. Лоб лошади был увенчан рогом. Алисаард восхищенно улыбнулась, когда лошадь доверчиво подошла к ней и ткнулась носом ей в руки.

Чей-то, знакомый голос, но не голос эрцгерцога Баларизаафа произнес:

— Теперь я возьму чашу.

Перед нами стоял Сепирис. Я заметил боль в его глазах. Он протянул большую черную руку к фон Беку.

— Она моя, — возразил фон Бек.

— Чаша не принадлежит никому, — строго и даже гневно ответил Сепирис. Чаша — объект власти и могущества. Всякий, кто попытается завладеть ею, будет наказан за жадность и глупость. Я не ожидал услышать от вас таких слов, граф фон Бек!

Фон Бек наклонил голову.

— Простите меня. Герр Дейкер сказал, что вы дали мне возможность запустить механизм самоуничтожения нацизма.

— Да, это так. Теперь нацисты включены в неумолимый ход судьбы благодаря вашим смелым действиям здесь. Вы много сделали для своего народа, фон Бек.

Глубоко вздохнув, фон Бек вручил чашу Грааля Сепирису.

— Благодарю вас. Я могу считать свою миссию выполненной.

— О да. Если желаете, можете вернуться в свою страну и свое время. У вас нет обязательств передо мной.

Но фон Бек нежно поглядел на Алисаард и улыбнулся мне.

— Я, пожалуй, останусь, Владыка Сепирис, хочу досмотреть, чем все это закончится…

Сепирис, казалось, был доволен ответом, но в его Глазах я прочитал тайный страх.

— В таком случае вы должны следовать за этой лошадью, — сказал он. — Она приведет вас к Мечу Дракона. Скоро, очень скоро Земли Колеса полностью перейдут в подчинение Хаосу. Эта земля пока держится, потому что окружена другими землями, но когда падут и они, Хаос воцарится повсюду. Грядет эра террора, даже Болота Ужаса не могут сравнится с тем, что ожидает мир. Ничто не сможет выжить и сохранить первоначальную форму. А вы навсегда окажетесь в ловушке. Вы навечно станете жертвами прихотей Баларизаафа, который будет в тысячу раз могущественнее, чем сейчас! — Он помолчал и вздохнул. — Ну как, вы по-прежнему хотите остаться здесь, граф фон Бек?

— Да, конечно, — надменно ответил мой аристократический друг. — Еще осталось несколько немцев в мире, которые понимают, когда речь идет о долге!

— Да будет так! — сказал Сепирис. Он спрятал чашу среди складок одежды и исчез.

Не имея представления о том, что ждет нас впереди, мы последовали за единорогом, который вел нас по мелководному озеру со странного цвета водой.

Озеро казалось бескрайним. Кроме нас и единорога не было видно ни одной живой души во всем царстве Хаоса.

Сам не знаю почему, но меня не оставляла мысль, что мы бредем по грудь погруженные в кровь бесчисленных загубленных душ. А может быть, эта кровь все-таки не жертв Шарадим и Владык Хаоса? Может быть, это я пролил ее как Вечный Воитель. Да, я убивал людей. Я несу ответственность за смерть многих других, в каком бы образе я ни был тогда. Даже это бесконечное озеро было лишь частью всей массы крови, что мне пришлось пролить за мои тысячи жизней.

Мои друзья снова взялись за руки. Я шагал чуть впереди них, неотступно следуя за единорогом. Потом начал замечать отражения в красной жидкости. Увидел свое лицо в образе Эрикезе, который сменился мрачным видением Урлика Скарсола; затем я различил Клена из Клен Гара. Прохладный ветер донес до меня слова:

— Ты — Эльрик, которого они станут называть Убийцей женщин. Эльрик, который предал свой народ, так же, как Эрикезе предал свой. Ты — Корум, убитый мабден, которую ты любил. Помнишь Заринию? Помнишь Мебб? Вспомни всех, кого предал и которые предали тебя? Вспомни все сражения, в которых участвовал. Вспомни графа Брасса и Исольду. Ты — Вечный Воитель, обреченный сражаться во всех войнах человечества, во всех войнах элдренов, и справедливых и захватнических. Насколько же бессмысленны твои действия! Благородные становятся подлыми. Нечистые облачаются в белые одежды. Все бесформенно и аморфно, все мгновенно меняется. Ничто не остается постоянным по замыслу Человека или Бога. Но ты все равно прорываешься сквозь зоны, сквозь плоскости существования в параллельные миры, допуская, чтобы тебя использовали как пешку в бесцельной космической игре…

— Нет, — сказал я себе, — я должен покаяться, должен вернуть себе честь и доброе имя. И в этом спасении чести и достоинства я обрету мир. Мир, где найду мою Эрмижад.

— Ты — Гагнасдиак Войлодион, Завоеватель Дальних Солнц и никто не нужен тебе…

— Я — Вечный Воитель, связанный космическими узами с долгом, который я еще не выполнил!

— Ты — Себпт О'Рейли, Оружейник Куй Лорса, Искателя приключений, ты Аливал и Артос. Ты — Дориан, Иеремия, Асквиол, Гольдберг, Франик…

Имена звучали в моих ушах ударами колокола. Они хлестали мою душу, как бич. Они вонзались в меня подобно копьям. Миллионы людей толпились передо мной, старались разорвать меня на части. Миллионы убитых мною…

— Ты — Вечный Воитель, обреченный сражаться и никогда не знать покоя. У войн не бывает конца. Закон и Хаос — непримиримые враги. Никакого мира между ними не будет никогда. Равновесие требует от тебя слишком многого, Воитель. Ты ослабел на этой службе…

— Но у меня нет выбора, такова моя судьба. Ведь каждый из нас должен выполнять свое предназначение. Иного пути нет. Иного просто не дано…

— Ты должен выбрать, на чьей ты стороне сражаешься. Можешь взбунтоваться против своей судьбы. Ты можешь изменить ее.

— Но не отменить. Я — Вечный Воитель, и нет у меня иной судьбы, кроме этой, нет иной жизни, кроме этой жизни, нет другой боли, кроме этой боли. О, Эрмижад, моя Эрмижад…

Ритм шагов моих усталых ног совпадал с ритмом этих слов, молотом стучавших в голове. Я говорил вслух сам с собой:

— Я — Вечный Воитель и живу так, как предначертано Космосом. Я — Вечный Воитель, и моя судьба уже решена за меня, мое назначение — война и смерть, мой рок — страх…