Обратная сила. Том 2. 1965 - 1982 - Александра Маринина

– Мама, Александру Ивановичу плохо, я вызвала «Скорую». Борька на сутках, я одна, мне так страшно! Ты можешь приехать?

Вера тут же все бросила, запихнула материалы в ящик стола, заперла помещение отдела и помчалась ловить такси. На той улице, где располагалась Академия, найти «бомбилу» было малореальным, нужно добежать до Ленинградского проспекта, где поток автомобилей намного интенсивнее и шансы уехать куда выше. Саша, Саша… Допрыгался со своим нежеланием лечить сердце. К врачам ходит редко, никакого постоянного наблюдения, курить не бросает. В больницу не уложишь, в санаторий не загонишь. Хорошо хоть не пьет. Только бы ничего серьезного! Только бы не инфаркт!

В восемь вечера центральный вход в Академию закрывали, приходилось пользоваться КПП, выходящим на узенький темный проезд, где парковали машины сотрудники: перед центральным входом разрешалось ставить только служебные автомобили руководства. Едва Вера сошла с крылечка на тротуар, ее окликнули из медленно отъезжающих темно-синих «Жигулей».

– Вера! Потапова! Ты в какую сторону? Подвезти?

Она прищурилась, пытаясь в мартовских сумерках рассмотреть лицо водителя – это оказался давно знакомый сотрудник редакционно-издательского отдела, с которым ей пришлось плотно общаться, пока готовился к печати ее так и не пригодившийся автореферат. Обрадовавшись неожиданной удаче, Вера назвала адрес.

– Садись, – кивнул коллега, – мне примерно туда же, сделаю небольшой крюк.

Машину он купил совсем недавно, от вождения получал колоссальное удовольствие, и Вера Леонидовна знала, что этот человек не только никогда никому не отказывал в просьбах подвезти, но и сам всегда и всем предлагал воспользоваться своими услугами в качестве водителя.

Возле дома, где жили Орловы, Вера оказалась через пятнадцать минут. У подъезда стояла машина «Скорой помощи».

– Это к твоему приятелю? – понимающе спросил коллега.

Вера вздохнула, сердце сжалось от недоброго предчувствия.

– Наверное. Дочка, бедная, перепугана насмерть.

– А если в больницу заберут? В машину могут только одного человека взять, двоих не посадят.

– Значит, я поеду в «Скорой», дочку дома оставлю.

Коллега покачал головой.

– Одну? Она с ума сойдет от тревоги и страха. Вам надо обеим ехать. Вот что: я подожду здесь, не буду уезжать. Если твоего друга заберут, я вас с дочкой хотя бы до больницы довезу. А если обойдется, ты просто выйдешь и скажешь мне, что все в порядке.

– Тебе же домой надо, – засомневалась она. – Мне неловко так тебя припрягать.

– Ерунда, – весело ответил тот. – Я водитель-новичок, мне надо наезд часов обеспечить, так что чем больше я за рулем – тем лучше. А домой я не спешу, жену в санаторий отправил, дети у тещи обретаются. Вот воспользовался ситуацией, на работе сижу подольше, все долги разгребаю, чтобы не стыдно было дела передавать, если нас сокращать начнут.

– Думаешь, начнут? Вы же не научное подразделение, вы кафедры обслуживаете.

– Наверняка начнут. Раз наука не нужна, значит, она и на кафедрах не нужна. Станет меньше монографий, сборников статей, сама понимаешь. Издавать будем только учебники и методички. Короче, беги, если что – я здесь жду.

– Спасибо тебе!

Дверь в квартиру Орловых была притворена, но не заперта. Вера Леонидовна быстро скинула пальто и сапоги, тапочки надевать не стала и прошла в комнату, из которой доносились голоса. Александр Иванович с закрытыми глазами лежал на кровати, врач – молодой мужчина лет тридцати – считал пульс, девушка-фельдшер разговаривала по телефону:

– Да… Полных лет – шестьдесят… Нет… Подозрение на инфаркт, ИБС… Ага, поняла, в восемьдесят седьмую. Спасибо.

Значит, все-таки госпитализация…

Татьяна стояла в сторонке, вжавшись в стену, дрожащая и растерянная. Увидев мать, бросилась к ней, обняла и заплакала.

– Ну, тише, тише, солнышко мое, тише, успокойся, – прошептала ей в ухо Вера Леонидовна, поглаживая дочь по голове. – Все живы, все обойдется.

Врач отпустил руку Орлова и повернулся к ней.

– Здравствуйте. Вы жена?

– Нет, я… Мать невестки.

– Близкие родственники есть?

– Только сын, но он на дежурстве до утра.

– Понятно, – кивнул врач. – Нужно в больницу везти. Кто-то из вас поедет?

– Мы обе поедем, – решительно ответила Вера. – Вы не беспокойтесь, мы сами доедем, вы только скажите, куда.

– Сегодня в восемьдесят седьмую отправляют, это в Бескудниково. Найдете?

– Найдем. Внизу нас водитель ждет с машиной, мы за вами следом поедем.

Доктор уселся заполнять какие-то бумаги, а Вера с Татьяной стали торопливо собирать сумку со всем необходимым для пребывания в больнице.

– Ты Борьке сообщила? – спросила Вера.

– Не дозвонилась. В кабинете никто трубку не берет, я уж и в дежурку звонила, говорят: на выезде. Я попросила передать, что у отца сердечный приступ, но не знаю… Может, передадут, а может, забудут.

– Ясно. Надо Люсю найти, сказать ей. Все-таки не чужой человек.

– Ну как я ее найду, мам? – с досадой отозвалась девушка. – Она же на даче живет.

– Ничего, я найду, – усмехнулась Вера Леонидовна. – Собирай вещи, я пока позвоню.

В институте, где преподавала Людмила Анатольевна, трубку не сняли, что для девяти вечера было и не удивительно. Вера открыла длинную узкую записную книжку, лежащую в гостиной рядом с телефонным аппаратом, нашла запись: «Андрей и Алла, вахтер». Запись сделана рукой Люсеньки, видимо, еще в те времена, когда обе семьи только-только познакомились и начинали тесно общаться. Сама Вера Леонидовна с режиссером Хвылей и его женой никогда не встречалась, знала их только по рассказам Александра Ивановича и Люсеньки. Хорошо бы Андрей оказался в общежитии. Потому что если он сейчас с Люсей, то совершенно непонятно, как их искать. Она, Вера, конечно, заявила дочери, что найдет жену Орлова, но это было сказано больше для того, чтобы успокоить Таню. Сама Вера Леонидовна отнюдь не была уверена в успехе.

Но ей повезло, вахтерша согласилась позвать Хвылю к телефону, и уже через несколько минут в трубке зазвучал мужской голос. Услышав, что нужно срочно найти Люсю и привезти ее в больницу, Андрей Викторович заверил, что все понял и постарается все устроить. Голос у него при этом был напряженный и недовольный.

«Кажется, я сделала глупость, – подумала Вера, – Андрей дома, значит, дома и его жена. Как он ей объяснит внезапное решение куда-то ехать? Тем более что машины у них нет, и чтобы сейчас быстро добраться до дачи, ему нужно искать кого-то, кто его отвезет, или, опять же, ловить «частника». А какой «частник» в десятом часу вечера согласится пилить за город? Если сказать Алле правду про Орлова, она может вызваться ехать вместе с мужем. Ей-то нормально, а вот Люсе и самому Хвыле каково придется? Если решит соврать, то наживет кучу проблем, потому что Орлов постоянно общается с Аллой, и она не простит, когда узнает, что его забрали в больницу, а ей ничего не сказали. Короче, напортачила ты, Вера Леонидовна. Как слон в посудной лавке… Но с другой стороны, нельзя не поставить Люсеньку в известность. А вдруг что? Вдруг самое плохое?»