Отечественная война 2012 года - Александр Тюрин

Приглашение на «глобальный конгресс по личностным технологиям», конгресс-кратер Таити. И приглашение на конференцию по «реализации прав карликовых свиней, прошедших операцию по перемене пола». Это уже на соседнем Самоа.

Конечно, такие темы по плечу только сертифицированным амрашам. Вон они вокруг. Продукция, изготовленная по программам «American Not Russian» и «British Ruthenia». И не полуфабрикат какой-нибудь, а последняя стадия.

Женщина, смеющаяся каким-то странным смехом уже почти пять минут, – это Идеальный Рекламный Агент. У нее не губы, а большие красные пиявки, которые высосут из любого встречного дурака последние остатки воли; он купит средство для похудения на все деньги, оставив свою семью подыхать с голоду. У этой дамы жилистые руки фаната, которыми она сжимает штабель ярких курортных проспектов, так что еще немного и сок потечет. Ясно, что купаться она будет до посинения, загорать до образования золотистой корочки, плясать на дискотеках под «текно» и прочий «транс» до коматозного состояния, ну и визжать под партнером, так что у него лопнут барабанные перепонки. Она знает толк не только в том, как всучивать товар, но и как потреблять.

Юноша в бандане, с цепочками из чипов и линзами-дисплеями, которые держат его постоянно в мире кодов и алгоритмов – это Гениальный Программист. Он пишет код двадцать четыре часа в сутки, заменив кровь в своих жилах на васкулоидов и стимботов, мама у него – операционная система, а папа – дисковод. У него прямо в стул вделан унитаз полного цикла, превращающий отходы в хот-доги и сникерсы, так что ему даже не надо ходить в туалет и в магазин. Только пошарь рукой под стулом и лупи по клавишам дальше.

Аккуратный молодой человек, лицо которого вы ни за что не запомните, – это Молодой Брокер-Трудоголик, Завтрашний Миллионер. На груди у него значок с числом «100» – значит, он творит деньги из ничего по сто часов в неделю, он продаст даже воздух, который вы только что выдохнули.

Сухощавый элегантный господин прямо передо мной – это Старый Диссидент, Изнуренный Гулагом, но открытый всему новому. Это у него радостно трепетало сердце, когда американские танки вползали в город (и давили его ближнего).

Все они ударники корпоративного труда, все просто исполняют свой долг, все отлично годятся для декораций таитянского конгресса. Щеки у всех гладкие, зубы, как кубики рафинада, у баб – силиконовые титьки с обложки глянцевого журнала.

Если бы они еще молчали. Но Старый Диссидент уже минут двадцать втюхивает своей спутнице, Идеальному Рекламному Агенту, разные политинформации. Попутно хавает помм-фри, раскрашенный в цвета американского флага, и запивает, порыгивая, энерджайзером. Чавканье и рык перемежаются славословиями в честь борцов за свободу, защищавших мир от порабощения Московией: слава ханам золотой и ногайской орды, турецким султанам и германским кайзерам, Саймону Петлюре и Стивену Бандере. Идеальный Рекламный Агент несколько уже скривилась. То ли у нее стал выделяться желудочный сок, то ли она вдруг осознала, что если бы кровожадные московиты вовремя прибегли к ее помощи, то у них не было бы такого безнадежного имиджа.

Брокер-Трудоголик читает книгу «Гарри Поттер против красного оборотня», которая кончается люстрацией коммунистического монстра при помощи бензопилы. Это настольная книга у всех амрашей. Читатель-трудоголик так захвачен текстом, который был синтезирован сиквел-искином издательства «Экспро», что практически не реагирует на сентенции Старого Диссидента. По этой прискорбной причине почетный ганзейский гражданин оборачивается ко мне, сияя словно бы надраенными глазками-пуговками.

– А вы, молодой человек, как относитесь к «дани покаяния»?

– Это вы мне?

– Вам, вам, милый мой. – В его взгляде сквозит нескрываемый физиологический интерес к «молодым людям».

Вот старый петух. Попробуй скажи, что это просто праздник для всех вампиров, выдающих себя за «жертв царизма-коммунизма».

Я, кстати, его физиономию узнал по козлиной бородке – был такой узник «совести», которая позволила ему перепрыгнуть из бузящих большевиков в ревностные борцы за свободу.

– Как молодой человек я вот чего скажу. Что нам пятьсот миллиардов долларов? Лучше уж, дедушка, каяться сразу на триллион баксов.

Старикан сверкнул имплантированными клыками и, по счастью, повернулся к робостюардессе, угощающей пассажиров чипсами, карамелью и прочей светящейся, попискивающей, потрескивающей ерундой. А чего она ко мне-то не подходит? Ишь, загребает Кощей. У этого отреставрированного гондона наверняка свежеклонированный желудок. Иначе как бы он мог хлебать энерджайзер цистернами? Сейчас ему в глотку пролилась еще целая ниагара из пива «Хайнекен». Мое счастье, что он такой жадный, иначе бы я мог не выдержать, да что-нибудь сказать про «жертв царизма-коммунизма» типа Саймона Петлюры. Ну и вскоре заиграли бы шуцманы своими кулаками на моих бледных почках и гниловатой печени, а затем отправили бы меня на прием к доброму доктору хану Гирею, который выдает направления в «Элизиум». И не надо никакого суда присяжных. Просто «размер страховых выплат не покрывает стоимости лечения». Такова обычная формулировка для тех, кого правительство Ингерманландии отправляет на «добровольную эвтаназию», принимая на себя «все расходы по обеспечению права личности на достойный уход из жизни». Хотя, конечно, насчет перенимания расходов – это вранье. От каждой личности, «свободно» отправившейся на тот свет, Найдорф и ее команда тимуровцев имеют минимум двадцать тысяч долларов дохода – почки, печень, селезенка, стволовые клетки и так далее по прейскуранту. Все это хозяйство, конечно, не слишком высокого качества, особенно если сравнивать с клонированными в Швейцарии биоматериалами, но для экспорта в Иран да Ирак сгодится.

От созерцания всей этой гущи трижды сертифицированных амрашей мне стало совсем тошно, причем не только фигурально. Я встал и почувствовал чей-то взгляд, воткнутый мне в спину...

В конце салона сидели трое. Трое застреленных. Дворкин, Маня и Вурдалак. Они не смотрели на меня, они что-то читали и жевали, как призраки с хорошим чувством юмора. Наверное, завоют и сделают козу только в конце спектакля, в темном помещении, без лишних свидетелей, потому что обитателям сумеречного мира реклама не нужна. Я проглотил застрявший в горле ком – давай-ка, брат, без привлечения сверхъестественных сил. Просто мои... пули Негра не причинили им особого вреда, или петронезийская медицина по-быстрому заштопала их. Но почему они здесь, в небесах, эти люди, живущие на самом дне, в Петронезии?.. Маня неожиданно зыркнула на меня, отчетливо сверкнули белки африканских глаз. В моем солнечном сплетении от ужаса нарисовалась черная дыра, даже зрачки расфокусировались. Но когда я снова смог бросить дрожащий взгляд в конец салона, то увидел лишь три пустых кресла – и в изнеможении упал на свое место.

Все ясно, глюки.

Тонкая женская рука протянула мне платочек – вытереть пот со лба.

В соседнем кресле на месте заблудившегося ковбоя появилась зеленоглазая женщина ослепительной эльфийской красоты! Я подумал – очередное видение, но она охотно пустилась в разговор со мной. И даже сказала мне, что у меня – лоб мыслителя. Надо ж, нашла, чем потрафить герою помоек. Знал бы я про свой лоб раньше, сел бы на большой камень, подпер свою голову рукой да позвал бы скульптора Родена! Ваяй, Огюст, пока не поздно. Если бы эльфийка сама не призналась, что является декоративным техманном, который обязан развлекать скучающих пассажиров и что ее лучше не трогать руками, то у меня и дальше краснели бы щеки, как у пацана. Техманн, конечно, это много лучше, чем заводная амрашка. Но все равно не знаешь, как вести себя с эльфийкой, которая то ли олицетворение вечной женственности, то ли машина, прошедшая тест Тьюринга. Она и похрустывает иногда, как тот самый огуречный чипс.