Там, где мы служили - Олег Верещагин

Фишер посмотрел в землю. Потом — вверх. Потом — на Мажняка.

— Считаю, что нет, товарищ капитан.

О'Салливан издал неясный звук — что-то среднее между выдохом и икотой. Мажняк задумался, постукивая носком сапога по земле. Потом кивнул в ответ на какие-то свои мысли и обратился к ирландцу:

— И тем не менее. Действуйте, сержант. Вертушка снимет вас завтра по пеленгу в 15.00… Фишер, дайте ему второй пулеметный расчет.

Фишер помедлил, потом посмотрел на своих и окликнул:

— Ласло, Джек, идете с отделением О'Салливана! — после чего негромко сказал Мажняку: — Это ошибка, товарищ капитан.

— Это шанс, товарищ лейтенант, — возразил капитан. — Шанс завершить эту историю.

* * *

Распрямившись, О'Салливан зло улыбнулся. Прищуренные зеленые глаза окидывали взглядом холмы, пальцами левой руки он держал молодой листок с плевком, уже чуть подсохшим. Махнул рукой, показывая направление движения.

Джек не слишком-то любил этого ирландца — позера и в какой-то степени шута. Но по следу тот шел, как хорошая гончая, не спрашивая ничьей помощи и легко читая даже невидимые следы ничуть не хуже Андрея.

«Азартный, — подумал Джек, увидев жест, которым О'Салливан послал отделение вперед. — Наверняка был охотником… — И вдруг осознал: — А ведь такой азарт не всегда полезен…»

— Свирь-свирь-свирь… — раздался неподалеку голос куропача. По сигналу О'Салливана все отделение тут же легло, а сам он бегом бросился на гребень холма, махнув Ласло и Джеку.

Свендстрем и Корз, подававшие сигнал, лежали в высокой и редкой серой траве. Через гребень холма теплыми струями переливался ветер, несший из низины стойкий запах болотины.

— За нами следят двое, — доложил Свендстрем. — Думаю, нас они видели. Во-он там…

— Продолжайте движение. — О'Салливан поднялся в рост и просигналил вниз — так, чтобы противник видел. Потом неспешно пошел вниз, но, едва скрылся из виду, побежал.

— Отла, — подскочил он к снайперу, — там двое, я покажу где. Их надо убрать быстрее. Пошли, пошли…

Они уже вдвоем вновь побежали на холм. Ласло повернулся к Джеку:

— Ма-Адир — за холмами. Готов?

— Конечно, — кивнул Джек.

* * *

Да, О'Салливан знал, что делает. «Печенеги» с холмов перекрывали огнем улицы, а остальное отделение ворвалось в деревню.

В сущности, Джек впервые увидел, как Ласло работает с пулеметом. До деревни было метров шестьсот, и венгр бил любого, кто выскакивал наружу, очередью в два-три патрона и ни разу не промахнулся.

Бой вообще получился очень коротким и с обескураживающим результатом. Победа оказалась полной, но ни среди трупов, ни в самой деревне не был обнаружен ни один «синий берет». По словам местных, тот, за кем гнались бойцы, здесь был, но не задержался: пришел, взял проводника и ушел.

Видно было, что О'Салливан разозлился. И очень. Он выбрал один из домов, приказал убираться хозяевам и заявил, что тут отделение будет ночевать.

— Утром продолжим преследование, — упрямо сказал он, — и пусть все катится во Тьму. Я его достану! Именно я!

«Он азартный охотник, — снова подумал Джек, — и это очень, очень плохо!..»

Джек видел, что Ласло недоволен распоряжениями О'Салливана. Недовольство совершенно отчетливо читалось на лице венгра, и в конце концов тот подошел к ирландцу поговорить. Джек стоял неподвижно, чистил автомат и все слышал достаточно отчетливо.

— Надо выставить добавочные посты. А еще лучше — вообще уйти из деревни, — хмуро предложил Ласло. О'Салливан скроил недовольную мину.

— Ребята устали, — сказал он, произнося слова так, будто говорил со слабоумным. — Лучше дать им выспаться. Послушай, мы тут в округе перебили, наверное, всех, кто мог представлять хоть какую-то опасность…

— Хотя бы еще одного человека на пост, — настаивал Ласло.

О'Салливан презрительно усмехнулся:

— Да слушай, ты что, боишься этих? Брось. Завтра мы их догоним и добьем, так что успокойся, закрой голову подушкой и дрыхни. Папочка О'Салливан обо всех позаботится.

Джек видел и то, что Ласло очень хочется плюнуть. Но он лишь козырнул и отошел к англичанину, который тихо спросил, кивнув в удаляющуюся спину ирландца, — тот шел, пружинисто ставя ноги и держа пальцы расслабленной левой в сантиметре от висящего на бедре в открытой кобуре «нестроевого» старого «кольта-питон» с восьмидюймовым стволом:

— Не хочет?

— Да ну его в… — Ласло добавил что-то по-венгерски, непонятно и эмоционально. — Мэрфи он и есть Мэрфи![90]

— Боишься, что-то случится?

— Конкретно сегодня? — Ласло наконец исполнил свою «мечту» — плюнул. Потом затер плевок носком сапога. — Нет. Но вообще-то он когда-нибудь загубит своих ребят. Он считает всех противников просто животными, а они — не все животные. И даже те, кто животные, — часто хитрые… — Венгр плюнул снова.

— Пойдем устраиваться. — Джек хлопнул венгра по плечу. — И не трать ты нервы попусту! Одну-то ночь…

— Пошли. — Ласло подхватил свой пулемет.

* * *

Каким бы ни был О'Салливан, его отделение состояло из самых обычных парней и девчонок. Это Джек понял еще в лагере. Если они иногда и задирались, то лишь из чувства солидарности со своим сержантом, которого любили за храбрость и веселый нрав — на войне это очень-очень много значит.

Преблагополучно вышвырнув из дома, присмотренного для ночлега, его хозяев, солдаты расположились со всеми возможными в полевых условиях удобствами. Джек уже знал всех в отделении: валах, заместитель О'Салливана, Иван Лорбу, германец Альбрехт Краузе, поляк Вацлав Корз, норвежка, называвшая себя скандинавкой, Отла Йонг, испанка Хуанита Вальдарес, словак Яромир Шавда, швед Лунс Свендстрем, канадец Тим Воган, ему еще не было шестнадцати, и тоже еще не дотянувший до этого возраста русский Денис Поляков. Все хорошо знакомые ребята, друзья. Мясо в деревне нашлось, но чье оно, почти не оставляло сомнений, и в очаге на костерке из щепок разогревался густой суп из консервов. Оказался он замечательно вкусным, а Денис, расправившийся со своей порцией первым, взялся развлекать всех не особо остроумными, но смешными анекдотами, которые выдавал за реальные случаи.

— …Ну, мы глядим, а там, за стойкой, дверь открыта. И там симпатичная такая комнатка, с этой забегаловкой и не сравнить — столик, диванчики… Ну мы и зашли. Расселись только-только — входит хозяин. Мы ему заказ хотели сделать, а он нашему вожатому и говорит: «Слушайте, я все понимаю, с вами дети, но, может, вы из моей гостиной свалите обратно в кафе?!»