Там, где мы служили - Олег Верещагин

— Я здоров — к чему скрывать?

Я пятаки могу ломать,

А недавно головой быка убил…

— насмешливо пропел Андрей.

Эрих стукнул его мячом по голове и, поймав звонко бумкнувший шар, отпасовал вбок, Джеку. Тот принял на носок, и мяч по дуге устремился к плацу, а вся команда «Волгограда» с воплями ринулась следом…

* * *

Прошедший теплый дождик был даже довольно приятным. Он оставил после себя на свежей траве капли, и выкатившееся из-за туч солнце зажгло их золотом и серебром.

Подвернув штаны, Джек и Стелла шагали по тропинке. Дождик толком не намочил пыль, но сделал ее прохладной, и они с удовольствием шли, держась за руки и забросив сапоги через плечо. Стелла осталась в майке, ее куртку нес на сгибе руки Джек, а свою расстегнул и выпустил из-под ремня. Девушка смеялась, поглядывая на него искоса.

— Если я сейчас от тебя убегу, ты меня не догонишь ни за что! — заявила она наконец.

— Не догоню, — вздохнул он, качнув курткой.

— О-о… значит, если и украдут, не спасешь? — то ли в шутку, то ли всерьез сказала Стелла, вздохнув печально.

— Это другое дело, — возразил Джек.

— Что, тогда догонишь? — допытывалась Стелла.

— Конечно, — уверенно сказал Джек, прямо взглянув на нее. — За тобой я пойду куда угодно. Хоть по гвоздям, хоть по углям…

Глаза Стеллы сделались серьезными:

— Не бросайся такими словами, Джек. Знаешь, как говорят? «Думать легче, чем делать, поэтому думай, что говоришь и обещаешь».

— Я не шучу, — сказал Джек, нахмурившись. — Пока я жив, с тобой ничего не случится. Потому что я встречу любую беду, которая попробует приблизиться к тебе.

Стелла промолчала. А тропинка между тем, свернув в рощицу, вышла к берегу речушки, текшей в зеленых камышовых берегах. Через узкий, но быстрый поток были переброшены два бревнышка, закрепленных на обоих берегах парными колышками.

— Я люблю плавать на лодках… Вот эта речушка впадает в другую. А та — в третью. А по той уже можно добраться до океана… Я бы поплыла.

— После войны сплаваем, — сказал Джек. — Может, и океаны тогда станут потише. А грести я тоже умею.

— Если доживем, то да, — согласилась Стелла.

— Да что с тобой?! — рассердился Джек. — Что ты накликаешь?!

Он сломал ветку и принялся терзать ее финкой. Стелла засмеялась и пошла по мостику, нарочито балансируя руками. На середине задержалась и, встав на цыпочки, вытянулась вверх, со смехом громко сказав:

— Как хо-ро-шо-о-о!

Жжик! Финка в руке Джека перерезала прут, и он посмотрел на вытянутую стройную фигурку Стеллы, словно впервые, — тонкая талия, выгнутое назад сильное тело, высокая грудь и тяжелая бронза роскошных волос…

— Давай поженимся, Стелла.

Джек сам испугался этих слов. Стелла, казалось, окаменела. Ее реакции юноша понять не мог и в отчаянии поспешно заговорил, сам себя перебивая:

— Мы скоро уходим… вернемся — и сразу поженимся, если ты хочешь. А после войны — после войны я тут останусь. С тобой. Стелла, ты меня слышишь?! — спросил он почти со слезами, потому что Стелла молчала. Но молча начала поворачиваться… — Осторожнее! — крикнул Джек. Левая нога Стеллы соскользнула, и она с изумленным лицом полетела в воду. — Иду!

Разбивая воду грудью — здесь оказалось довольно глубоко, — Джек подгреб к Стелле, которая уже стояла и смотрела на него большими глазами.

— Я сапоги утопила, — сказала она и уткнулась в плечо юноше. Джек понес ее на берег, чувствуя, что Стелла всем телом прижалась к нему и дрожит.

— Испугалась? — спросил Джек.

Стелла вздохнула:

— Нет… То есть сначала. Когда ты сказал. Я очень испугалась, что ты пошутил.

— Я не пошутил, — тихо ответил Джек. — Погоди, я сейчас выловлю сапоги…

— Сапоги… — Стелла, встав на траву, потянула Джека за собой. — Потом, милый. Потом.

— Я вернусь, — сказал Джек, становясь рядом с нею на колени и не снимая руки с плеч. Почему-то это казалось важным. — Я обязательно вернусь. Я вернусь!

Твари Древних Времен лишь забыты —

Но они никуда не ушли…

Роберт Говард

Фигура Жозефа обрисовалась на гребне холма. За ним поднимался Дик, держа на плече РОП, и было слышно, как оба поют по-французски древнюю, как Европа, песню:

— Барон Жермон поехал на войну! — звенел голос Жозефа, и более взрослый, уже баритональный голос Дика весело подхватывал:

— Барон Жермон поехал на войну! — после чего оба продолжали вместе:

Его красавица жена

Осталась ждать — едва жива

От грусти и печали!

Она могла бы постареть,

И подурнеть, и помереть —

Но ей

не дали

Маркиз Парис,

виконт Леон,

сэр Джон, британский пэр,

и конюх Пьер…

Барон Жермон поехал на войну…

Барон Жермон поехал на войну…

И каждый день он воевал

И даже на ночь надевал

Доспехи боевые!

Меж тем жена его как раз

Вела бои в полночный час

Совсем

иные!

И так был страшен каждый бой,

Что лишь под утро шли домой

Едва

живые…

И теперь уже подхватило все отделение, расположившееся у подножия холма:

Маркиз Парис,

виконт Леон,

сэр Джон, британский пэр,

и конюх Пьер!

— Чего веселые такие? — спросил Иоганн уже по-деловому. Дик плюхнулся рядом и лег, подложив свою трубу под голову. Жозеф присел на корточки. — Капрал, объяснись!

— Пусто в Лахуре, — доложил Дик, закрыв глаза. — В смысле, засады нет. Техника стоит во дворах… дай кроку… вот тут, тут, тут. — Он открыл один глаз. — Да, тут. Часовые… вот, вот. Так что разведка доложила точно, как Эндрю поет.

— Может, опять приманка? — Иоганн уже лез за рацией.

— Нет. — Дик вдруг сел, скрестил ноги. — И сдается мне, что их главный тоже там. — Он указал на холмы.

* * *

Обычный средний солдат, да и офицер, с насмешливым подозрением относится к данным разведки. Дело в том, что разведчики, как и все нормальные люди, ошибаются, хотя и намного реже остальных, но ошибаются. Но если ошибка обычного человека на войне грозит неприятностями в основном ему самому, то ошибки разведчиков оборачиваются сотнями, а иногда и тысячами убитых. Так уж выходит, что успехов-то разведки никто не замечает: прошла операция, как надо, ну и отлично! А вот неудача операции… кто виноват?! Разведка…