Послушание и наказание - Эра Фогель

Наконец попрощавшись с Афиной, я с нетерпением принялась ждать, когда Декарт проводит ее и вернется ко мне.

Я так соскучилась по моему дикому хищному ненасытному мужчине с такой же ненасытной фантазией!

Все три недели он был со мной очень ласков и внимателен. Вечерами мы целовались с ним часами напролет как подростки, но дальше поцелуев и горячих прикосновений не доходило. Так же не доходило и до настоящих игр.

Конечно, я по-прежнему была любимым котёнком для моего Хозяина. Мне так нравилась эта роль, что с каждым днём я соответствовала ей все больше и больше. Но все же я с огромным нетерпением ждала наших прежних отношений.

И, кажется, я наконец-то дождалась.

Я заранее разделась до белья, распустила и распушила волосы и надела черные гольфики и перчатки, которые я быстро выкрала из игровой комнаты.

Когда я услышала шаги Хозяина по лестнице, я взяла в зубки поводок, который я выкрала вместе с гольфиками, запрыгнула на кровать и встала на четвереньки.

Хвостик вообще-то я тоже прихватила, но постеснялась надеть его самостоятельно. Пусть лучше это сделает мой Хозяин.

Дверной замок щёлкнул, и ручка плавно опустилась вниз. Вместе с этим я согнула руки и прижалась грудью к кровати, имитируя позу, которую кошки используют для нападения.

Декарт вошёл и на мгновенье замер в проходе, явно не ожидая увидеть меня в такой позе, но тут же его лицо приняло снисходительно заинтригованный вид, и мужчина плотно закрыл за собой дверь.

– Мрррр, – мурлыкнула я, и засеменила ногами, раскачивая бедра из стороны в сторону.

– Кто это тут у меня притаился? – Декарт облизнул губы. – Кажется у моего котенка игривое настроение?

– Мррррр, – снова ответила я, стараясь как можно сексуальное вилять бедрами, но на одном движении меня занесло, и я присела.

– Вот это мой котенок, – усмехнулся Хозяин. – И твоя неловкость заводит меня сильнее, чем нарочитая сексуальность.

Мужчина сел на постель, а я с лукавой улыбкой бросилась ему на колени и улеглась, подставив свое тело для ласк.

– Не так быстро, моя неловкая самочка, – в голосе Декарта появились мои любимые властные нотки. – Для начала доведём твой внешний вид до идеала. Лежи здесь и не двигайся, иначе получишь наказание.

Мужчина встал и пошел скорее всего в игровую комнату. Но я сегодня собиралась быть непослушным котёнком. Поэтому с особым наслаждении и азартом специально слезла с постели и притаилась за дверью, чтобы снова напасть на Хозяина, когда он вернётся.

Декарт вновь вошел в спальню, и я тут же кинулась на моего Хозяина. В прыжке я не смогла крепко зацепить за его тело и тут же бы упала на пол, но Декарт мастерски подхватил меня и усадил на одну свою руку.

– Мой котенок меня ослушался? – спросил Декарт, словно давая мне шанс оправдаться.

– Рррр, – мягко рыкнула я и в шутку зажала зубками кожу на шее Декарта.

Мне не нужно было оправдываться, и я лишь удобнее уселась на руке Хозяина, продолжая с упоением кусать его шею и прохаживаться по покусанным местам язычком.

– Гая, – выдохнул Декарт и на его шее выступили мурашки. – Малышка… Ты так соскучилась?

– Рррр, – снова ласково рыкнула я, самозабвенно отдаваясь своей игре.

Тем временем Декарт принес меня в игровую комнату и мягко бросил на кровать. Я тут же отпружинила от матраса и вновь приняла нападающую позу, рассчитывая в какой момент мне будет удобнее наброситься на моего Хозяина вновь.

Но Декарт одним движением руки толкнул меня и повалил обратно на кровать, а затем всей пятерней прижал меня к матрасу.

– Не больно? – спросил он, все еще сомневаясь в моем выздоровлении, но вместо ответа я постаралась как можно глубже вздохнуть, чтобы моя грудь поднялась под рукой Хозяина.

– Хорошо, – наконец отпустил себя Декарт, а затем дернул на мне лиф с такой силой, что застежка сама расстегнулась и грубо прошлась по коже, когда Хозяин стянул с меня ненужный элемент одежды.

Это приятная, но все же грубость заставила меня замереть и притихнуть. Я давно не испытывала страха к Хозяину и сейчас наслаждалась этим позабытым чувством. Оказывается, страх может быть таким упоительным!

Таким же резким грубым движением Декарт сорвал с меня трусики, которые на мгновенье больно впились мне под ягодицы.

Я коротко заскулила, показывая, что мне было больно, но по-прежнему получала удовольствие от животной хищности моего Хозяина.

– Кажется, мой котенок перепутал, когда можно играть, а когда следует беспрекословно подчиняться своему Хозяину, так? – интригующе спросил Декарт, угрожающе нависнув надо мной. – У тебя, мой маленький комочек уже есть одно наказание. За твое самое большое и непростительное непослушание. За то, что бездумно бросилась тогда на мою защиту. Я ценю твою преданность, но все же думать о своей безопасности – это первый долг моего комочка. Ничто не должно грозить твоей жизни. Ничто! Только в моих руках ты можешь забыть обо всем. Но тогда ты была не в моих руках. Так что…

Одним резким движением мужчина притянул меня к себе за ошейник и втянул носом запах моих волос.

– …сейчас я научу тебя подчиняться мне беспрекословно, – заключил Декарт. – Так как мне нравится.

Удовольствие наполнило всю мою сущность с ног до головы.

Как я скучала! Настолько, что я готова была получить разрядку от одного только предвкушения.

Тогда Декарт взял с кровати какое-то скопление ремешков, поднял мои руки вверх и надел на меня что-то типа сложно запутанной портупеи. Она опоясывала мне талию и плотно сжимала плечи. Полоска ремешка пролегла и через грудь, но на ней была застежка, а значит, в любой момент Декарт мог обнажить мои изнывающие от желания вершинки.

Также портупея имела свой ошейник, который Декарт тут же застегнул поверх моего, а уже от этого ошейника шла новая конструкция ремешков.

Возможно, эти ремешки должны крепиться к ногам?

Но нет. Декарт заковал в два из них мои запястья и теперь мои руки были вытянуты и прижаты друг к другу, последняя же часть этого «костюма» осталась неиспользованной. Пока неиспользованной.

– Гая, – Декарт заставил меня встать на четвереньки и наступил мне коленом на ту самую неиспользованную часть, чтобы я не могла сдвинуться с места. – Я больше не допущу, чтобы кто-нибудь хоть когда-нибудь посмел тебя обидеть. Ты – только мой котенок. Моя самочка. Ты принадлежишь мне вся. И сейчас поймешь, как это принадлежать мне целиком.

Декарт заставил сесть меня на колени, а затем закрепил тот самый последний ремешок у себя на левой руке и резко дернул на себя. Я конечно же упала в его руки, ни на грамм не сгруппировавшись и не подготовившись к падению.

Собраться без рук было практически невозможно, но мне это понравилось. С абсолютным обожанием я посмотрела в глаза моему Хозяину, готовая принять все его уроки, приказы и наказания…