Особый отдел - Татьяна Михайлова

– Давай, – легко согласился Денис, быстро нашел и поставил на стол два чистых стакана. Кошмар ловко разлил в них остатки огненной воды и, подняв свою емкость, с чувством произнес:

– Не пьянства ради… – Потом захотел добавить еще что-то, но передумал, и выпил водку залпом.

«Как на поминках» – подумал Денис, и тоже сделал глоток. Кошмар словно прочитал его мысли:

– Поминки и есть, товарищу майору есть, кого помянуть. Это ему, видимо, музыка навеяла, – Кошмар показал в окно, за которым поднимались в ночное небо уже отчетливо видные столбы пламени. Потом задумался ненадолго, впился зубами в следующий бутерброд и, прожевав, снова заговорил:

– Кто его знает, где он был, что он видел – нам с тобой лучше не знать. Я его не спрашивал, а он не рассказывал. Один раз только говорил, что пришлось им где-то прятаться, потом долго идти, есть уже нечего было, так он, представляешь, змею ел!

– Живую?! – слегка захмелевший Денис вытаращил на Кошмара глаза, и тот засмеялся, но быстро осекся:

– Дурак совсем, да? Варили, наверное, я вообще про такое только слышал, самому, слава Богу, не доводилось. Черт его знает, что у них тогда случилось, что они до такого дошли. И вообще, ее же сначала поймать надо. Брр, думать даже не хочется, а уж говорить…

Наевшийся среди ночи колбасы и заснувший, было столом Хорт мгновенно вскочил на ноги и закрутил головой, глядя то на одно, то на другого. Змея, наряду с крысами и кошками, несомненно, считалась собачьим врагом, но есть ее, по мнению пса, все-таки не следовало. Денис допил одним глотком из своего стакана, потом уже без аппетита дожевал колбасу и хлеб. Что-то тяжелое легло на душу, горячее и мутное, и – Денис был в этом почему-то уверен – это что-то останется там теперь навсегда. Чуть примнется, прикроется эмоциями от других событий и происшествий, но будет тихо лежать до поры до времени, и вдруг одной такой же темной ночью поднимет голову. И бежать от него будет некуда, только и останется, что заглушить, утопить в водке, как попытался это сделать Чалый.

Разговаривать почему-то не хотелось, они сидели молча, не глядя друг на друга, мысли у обоих были одинаковые и мрачные. От выпитого чуть кружилась голова, глаза слипались, тянуло в сон, и Денис боролся с желанием вздремнуть прямо за столом. Чтобы не уснуть, он поднялся с места и прошелся по освещенной отблесками пожаров кухне. Стрельба на время прекратилась, но это была лишь передышка, и издалека уже несся знакомый дьявольский рокот лопастей летевших к городу вертолетов. Они стремительно пронеслись над домом, грохот стих, и уже через мгновение что-то громыхнуло особенно сильно, оконные стекла жалобно тренькнули и звуки разрывов слились в один непрерывный низкий вой. Длилось это минут пять или десять, не больше, но Денису показалось, что прошло не меньше получаса. Когда вой затих, обычные выстрелы показались тихими безобидными хлопками. Кошмар не проронил ни слова, но в озаривших кухню особенно ярких оранжевых всполохах Денис увидел, что рэкс обеими руками вцепился в давно пустой стакан. Кошмар внимательно смотрел на дно емкости, словно там было написано что-то очень важное и интересное. Денис решил спросить рэкса о том, что это могло быть, но передумал, вспомнив золотое правило о прямой связи между количеством знаний и качеством сна. Небольшая кухня озарилась особенно яркой вспышкой огня. Денис посмотрел в окно – над городом стремительно и торжественно поднимались широкие огненные воронки, разбрасывая вокруг себя длинные обрывки пламени. Столбы огня вырастали один за другим, слились в одно целое, превратились в стену, и часть ее уже подернулась черным густым дымом.

Денис машинально посмотрел на часы – было уже далеко за полночь. Мелькнула мысль о том, что поспать сегодня вряд ли получится, грохот и рев не смолкали ни на секунду. Под столом завозился Хорт, толкнул лапами Кошмара, и тот, наконец, очнулся от летаргического сна.

– Как на передовой, прости, Господи, мою душу грешную. – Рэкс неожиданно перекрестился и тоже поднялся на ноги. – Ладно, пошли спать, надо тут все убрать давай, помогу.

Они принялись заметать «следы преступления», стараясь не шуметь. Впрочем, все обычные звуки перекрывала несущаяся со стороны города канонада и пальба. Схлынувшее было напряжение и безысходность вернулись, усиливаясь после каждого очередного разрыва и нового всполоха огня. Тоска и безнадежность, сдобренные злостью и осознанием собственного бессилия теснились в сердце, как клубки змей в наглухо закрытой банке. Деваться от нахлынувших эмоций было некуда, и Денис метался по кухне, отчаянно жалея о том, что они уже все допили. Кошмар молча следил за ним, и по глазам рэкса было видно, что он тоже тоскует об отсутствии «добавки». Схватив со стола тарелки, Денис почти швырнул их в мойку, повернулся рывком, сделал шаг назад и едва не подпрыгнул на месте от громкого вопля. Проснувшийся и подбежавший к своей миске, Хорт прыгал на трех лапах, поджимая одну ушибленную конечность. Ничего не видевший вокруг себя Денис случайно наступил псу на лапу.

– Отойди, не лезь! – шепотом рявкнул он на раненого пса, и тот, ожидавший хотя бы извинений, испуганно шарахнулся обратно под стол. Но Кошмар такого обхождения со своим любимцем не стерпел.

– Да что ты как выдра беременная, ходить, что ли, разучился! Ему же больно! – психанул Кошмар, и Денис немедленно огрызнулся:

– Сам ты выдра, я что, нарочно что ли?

– Под ноги смотреть надо, вечно прешься не глядя, лезешь не пойми куда, таскайся за тобой!

– Кто прется – я? – Денис бросил на стол мокрую тряпку, и почти не сдерживаясь, заорал в ответ:

– А тебя никто не просит за мной таскаться, сам разберусь!

– Да, я видел, как ты там, в парке разобрался. Лихо так разобрался, грамотно. Я прям обзавидовался. – сказанные Кошмаром слова ударили в больное место, и Денис словно захлебнулся словами – возразить на это ему было нечего. Вместо ответа парень молча вышел в коридор, схватил с вешалки куртку и выбежал во двор. Холодный воздух отрезвил его немного, над головой снова загремели винты низко летящих вертолетов, но Денису было все равно. Напяливая на ходу куртку, он пошел к воротам, открыл калитку и оказался на темной улице.

– Иди, иди, проветрись, – снисходительно напутствовал его Кошмар, – только недолго, утро еще никто не отменял.

– Да катись ты… – не оборачиваясь, буркнул Денис, поднял воротник, запихнул руки в карманы и быстро зашагал вдоль пустых темных коттеджей. Быстрая ходьба не давала сосредоточиться на одной мысли, Денис, чтобы согреться, все ускорял шаг, почти бежал. Обида и злость кипели в нем, и в этой адской смеси плавились остатки рассудка. Денис почти не видел перед собой дороги, он куда-то мчался через багрово-рыжую ночь, словно убегал от самого себя. «Ну вас к черту, всех, вместе взятых. Без вас как-нибудь обойдусь!» – крутились в голове слова, которые он очень хотел бы сказать Кошмару еще несколько минут назад. «Выдра, какая я тебе выдра, таскается он за мной, тоже нянька нашлась, да кто его просит…» – еще и еще раз перебирал как камешки на четках так больно ранившие его слова Денис. Он давно уже оказался далеко за пределами поселка и не заметил даже, как проскочил тот памятный перекресток. Денис опомнился только почти перед выездом на ведущее к кольцевой дороге шоссе, остановился и прислушался. Впереди дорога делала поворот, из-за него несся рев мощных двигателей, грохот и лязг. Над городом поднимались новые столбы огня, на их рваном с черными краями фоне Денис увидел три идущих друг за другом вертолета. «Вот черт, надо сматываться!» – парень только сейчас сообразил, что в очередной раз своим поступком подтвердил оказавшиеся справедливыми слова Кошмара. И если о ситуации в парке можно было еще поспорить – встреченные там Денисом «специалисты» были ему не по зубам, то, говоря про ситуацию «прешься не глядя» Кошмар попал в точку. Денис, не раздумывая, побежал обратно к поселку, подгоняемый уже не только холодом и страхом быть обнаруженным патрулем, но и нежеланием в очередной раз дать Кошмару повод для насмешек. «Дурак, куда тебя понесло!» – ругал себя Денис за глупый и безрассудный поступок, понимая, что если сейчас его обнаружат, Михаилу Петровичу придется приложить немало усилий, чтобы помочь ему. И это в том случае, если его, Дениса, снова просто куда-то увезут, а не прикончат на месте, как тех мародеров у реки, недалеко от выхода из коллектора. Воспоминание придало Денису сил, он наддал еще, стараясь как можно скорее оказаться в Озерном. И почти успел, пулей промчался мимо пустой будки охранников, влетел на неприкосновенную для военных территорию. Денис остановился, чтобы перевести дыхание и замер – ему показалось, что где-то недалеко разговаривают люди. Он прислушивался, но доносившиеся со стороны города выстрелы и разрывы глушили все остальные звуки. Решив, что ему показалось, Денис быстро пошел вперед и застыл на месте, ослепленный внезапно появившимися из ниоткуда яркими лучами фар. От неожиданности Денис глупо заморгал, попытался заслониться от бившего в глаза света, но кто-то невидимый рявкнул: