Клятва безумная и смертельная - Бриджид Кеммерер

Однако… Это же Солт.

Его взгляд становится вызывающим, и я понимаю, что он ждет, что я откажусь. Возможно, он вообще пригласил меня войти только потому, что был уверен в моем отказе.

Я шагаю вперед по снегу.

– С удовольствием. Спасибо.

Дверь за мной закрывается, и, несмотря на компанию, я радуюсь теплу. Солт содержит свой офицерский барак в чистоте и порядке, что несколько удивляет. Он всегда казался мне человеком, который злоупотребляет своими полномочиями старшего по званию и не особо заморачивается соблюдением устава. Однако его разговор с Тайко и состояние его жилища заставляют меня задуматься, не слишком ли поспешно я сделал о нем выводы.

Кровать Солта аккуратно заправлена, доспехи развешены на просушку у огня.

– Вы можете сложить оружие, – говорит он.

– Вот как? – мрачно говорю я.

Он вздрагивает, потом смеется.

– Или нет. Как хотите, Ваше Высочество.

Сам капитан не вооружен, и я его не боюсь, поэтому я снимаю с себя пояс с мечом, наручи и нагрудник. Моя рубашка промокла насквозь от дождя и снега, и Солт бросает мне сухую. Я удивлен его гостеприимству, но, возможно, и он удивлен тем, что я не выгнал его из армии. Я снимаю свою ледяную рубашку и натягиваю сухую рубаху Солта.

Он наблюдает, как я переодеваюсь, помешивая мелеату, затем хмурится и сжимает пальцы в кулак. Интересно, повредил ли он руку, когда ударил меня в челюсть? На его лице нет ни признака злой насмешки.

– Я слышал, что вас… – Солт умолкает, пытаясь вспомнить слово. – Rahstan. – Он показывает на свою спину. – Пороли?

Его вопрос звучит непринужденно, поэтому я отвечаю ему в той же манере.

– Так и было.

– Некоторые думали, что это было выдумкой, – говорит он. – Эм… Мифом? Чтобы завоевать доверие королевы.

– Все произошло у нее на глазах.

– Некоторые думали, что и это тоже выдумка.

– Хм… – Я не знаю, что ему ответить. Это самый длинный разговор, который у меня когда-либо был с Солтом, и я немного сбит с толку. Он опытный солдат, ему далеко за тридцать. На висках у него появились первые проблески седины. В течение нескольких месяцев я предполагал, что он говорил на сишшальском в моем присутствии с целью посмеяться надо мной. Возможно, отчасти так оно и было, но теперь, слушая, как он с трудом подбирает слова, я задаюсь вопросом, не стыдится ли он отсутствия беглости речи при разговоре на эмберфолльском.

– Нас с братом как-то выпороли, когда мы были моложе, – говорит Солт. – Брайона застукали с дочерью генерала, а он должен был стоять в карауле в это время. Он думал, что его не накажут, потому что мы с ним… kallah. Два одинаковых?

– Близнецы? – предполагаю я.

– Близнецы! Брайон подумал, что они не смогут доказать, кто из нас это был. Он заблуждался, – Солт одаривает меня полуулыбкой, в которой есть что-то печальное и тоскливое. – Нет ничего хуже… – он бросает взгляд за мое плечо. – этого. Такое не забывается.

Я впервые слышу, чтобы он упоминал о брате. Наверное, его слова должны всколыхнуть мои воспоминания о моих братьях и сестрах, которых убила Лилит, когда я был стражником, но это не так. Я думаю о Рэне.

– В итоге наказали вас обоих, – говорю я.

– Именно.

– Где сейчас твой брат?

Солт берет с полки в углу две миски и начинает накладывать в них мелеату. Его ответ не заставил себя долго ждать.

– Он пал в бою. – Солт делает паузу. – Когда мы сражались с чудовищем.

Я замираю в неподвижности.

– В Эмберфолле.

– Да. – Мужчина по-прежнему стоит ко мне спиной.

Я знал, то сражение станет препятствием между мной и солдатами Силь Шеллоу. Я просто не думал, что это выбьет у меня почву из-под ног таким вот образом.

Я пересматриваю свои отношения с Солтом за последние несколько месяцев, рассматривая его гнев, его ненависть ко мне в другой перспективе.

Солт отворачивается от огня с мисками и ставит их на узкий стол в центре комнаты, затем наливает две чашки чего-то темного и густого из чайника. Он жестом приглашает меня сесть, и я следую его приглашению. Когда капитан садится напротив меня, он смотрит на миску, на ложку, на кружку. На что угодно, только не на меня. Интересно, сожалеет ли он о том, что сказал мне что-то настолько личное?

– Мои соболезнования по поводу смерти твоего брата, – говорю я. – Я не знал.

Он слегка пожимает плечами, затем опускает ложку в рис.

– Откуда вы могли знать?

Наверное, это большая любезность с его стороны, чем я заслуживаю. Я опускаю ложку в еду, после чего замираю. От риса исходит теплый и манящий аромат, напоминающий мне о детстве. Я не думал, что этот человек способен пробудить во мне такие теплые ностальгические чувства.

Солт неправильно истолковывает мою паузу перед трапезой.

– Вы боитесь яда? – В его глазах снова появляется вызов. Кажется, Солта это забавляет.

– Нет, – говорю я и отправляю ложку в рот.

Возможно, я не очень хорошо его знаю, но я уверен, если Солт хотел бы убить меня, он предпочел бы сделать это голыми руками.

Некоторое время мы едим в тишине, и я не могу сказать, можно ли наше молчание назвать напряженным. Это напоминает мне о тех днях, когда я был стражником. Нам приходилось сидеть напротив кого угодно, даже если ты ненавидел этого человека, но, в конце концов, ты был частью одной команды. У нас были общие мотивы и общие враги.

Я потратил недели, пытаясь придумать, как заставить солдат уважать меня, следовать за мной, но, может быть, все это время добивался этого неправильным способом.

Возможно, мне следовало думать о том, чтобы слиться с ними в единое целое.

– Ты надеешься отомстить за своего брата? – тихо спрашиваю я.

Солт издает пренебрежительный звук.

– Чудовище повержено. Я не могу убить его.

– Эмберфолл не повержен. – Я делаю паузу. – Я не повержен.

Капитан слегка пожимает плечами, затем скребет ложкой в своей миске, старательно выгребая каждую рисинку.

Когда он не отвечает, я добавляю:

– Ты хотел драться со мной, когда я оттолкнул тебя от Тайко. – Я делаю паузу. – Ты не стал.

Солт смеется, но не так, как будто ему действительно смешно.

– Я видел, как быстро вы выхватили свои клинки. – Он снова сгибает и разгибает пальцы, и теперь я вижу, что костяшки на его руке распухли. – Я почувствовал, как вы приняли удар.

Я делаю глоток из кружки, которую он налил. Напиток в ней очень густой и сладкий, и я не совсем понимаю, нравится ли он мне. Я отставляю кружку в сторону и протягиваю руку.